– Ты изнасиловал проститутку и убил её? Ты отрубил её голову? – Маркус был белее снега.

– Нет, – Клаас уже очень сильно жалел о сказанном, – мы просто трахались, а потом вдруг…

И он замолчал, понимая, что не может сказать про Алекс.

– А потом ты её убил? Зачем, Клаас? – Маркус был в ужасе. На его лбу выступил пот.

– Не я, на нас напали! Видимо какой-то противник секса в парке. И я убежал.

Почему-то от собственных слов ему стало смешно, но Клаас сдерживал улыбку, пусть мысли об Александре вызывали чувство тоски. В груди ныло, и душу разрывало желание увидеть её.

– Ты говорил полиции? – спросил Маркус.

Клаас покачал головой.

Клааса раздражали день, работа и косые взгляды Маркуса. Он старался сидеть за монитором так, чтобы его было не видно, но от Маркуса было не спрятаться.

Мужчина положил перед собой лист, на котором была напечатана таблица и взял в руки карандаш. Нужно было работать, полностью игнорируя поведение Маркуса.

«Черт, какой я идиот! Чем решил похвастаться!?» – думал Клаас, а потом ловил себя на ошибке в расчетах.

За день он больше не разговаривал с Маркусом, а когда часы показали шесть вечера, он встал и покинул офис, даже не дожидаясь друга, понимая, что тот и не хочет идти с ним.

«Алекс, почему же ты меня оставила?» – думал Клаас выходя из здания. – «Где же ты?».

В этот момент ему пришли в голову страшные картины, что могло произойти с девушкой, но он выбросил их из головы, объясняя себе, что она и так уже мертва.

«А может нам нельзя было общаться? Может я знал слишком много? Может нас разлучило что-то большее чем мы?» – в этот момент Клаас поднял взгляд к смеркающемуся пасмурному небу, и ему на лицо сорвалась маленькая дождевая капля. – «Что если это был сам Господь?».

Мысль об этом вызвала у Клааса дрожь, и он опустил голову. В этот момент начался моросящий дождь, но Клаас не спешил под какую-нибудь крышу. Он вспоминал есть ли где поблизости какой-нибудь костел.

Клаас вырос не в верующей семье. Его мать считала, что не станет крестить сына, если он сам этого не захочет, а сам Клаас никогда и не задумывался, верит ли он в Бога. Теперь, после знакомства с Алекс, он не знал во что верить.

Он даже не знал, как вести себя в церкви, и не сделает ли это хуже. Желание увидеть Алекс, ну или защитить её от возможного наказания из-за сближения с живым, толкало Клааса вперёд. И опомнился он только когда вошёл в двери костела.

Он чувствовал, что лишний здесь, так как все моментально обернулись к нему.

"Похоже, это была дурная идея" – подумал он, и к нему обратился Святой отец.

– Не бойтесь, проходите!

Клаас кивнул головой и прошел прямо к мужчине.

– Прошу прощения, я с церковными канонами не знаком, но мне срочно нужно было обратиться к богу, – говорил Клаас.

– Вы крещёный? – спросил Отец.

Клаас покачал головой.

– А хотели бы присоединиться к нашей вере?

Это был слишком сложный вопрос, и мужчина замер, не зная, что нужно на это ответить.

– Я не знаю.

Полностью растерянный Клаас вдруг развернулся и вышел на улицу, хватая ртом холодный октябрьский воздух.

"Алекс! Чёрт!" – Клаас был готов закричать от негодования.

Пальто и его волосы стремительно мокли под дождем, и он направился к автобусной остановке.

Плевав полностью на его надежды, Алекс не ждала Клааса у него дома.

– Александра! – крикнул он, проходя к дивану.

В ответ тишина.

– Пойду я тогда к Маркусу сегодня и найду приключения с каким-нибудь телесным Пожирателем. Или ты и тогда не придёшь?

Он замолчал прислушиваясь, но ничего не случилось.

В этот момент он понял, что Алекс уже никогда не объявится.

На следующий день, направившись к офисному зданию со стаканчиком латте в руках, Клаас заметил, что Маркус идёт по другую сторону дороги, сосредоточенно глядя себе под ноги.

Почему-то при этом мужчине было все равно, что о нем думает друг. Мысль в голове у него зародилась только одна – нужно менять работу. Придя вечером домой, Клаас уже не стал звать Алекс, зная, что, если бы она могла, она бы уже давно бы пришла.

Газеты с работой. Они лежали на журнальном столике открытыми на тех местах, где Клаас уже обвел нужные ему объявления ручкой. Вариантов было немного, но зарплата была гораздо выше чем сейчас, да и наличие выходных позволяло все же наконец-то навестить родителей.

Вдруг, когда Клаас обводил еще одно объявление, в коридоре на стене зазвонил телефон.

Мужчина нехотя встал и решил все же ответить на звонок.

Это была его мать.

– Клаас! – она плакала в трубку. – До меня дошли просто ужасные слухи!

– Что случилось? – спросил мужчина. – Ты только не плачь.

– Маркус звонил своей матери и сообщил ей, что ты изнасиловал проститутку в парке, а затем отрубил ей голову!

– Ты больше слушай этого урода! – гневно ответил Клаас.

– Так это неправда? – спросила женщина, успокаиваясь.

– А ты как думаешь, мама? – Клаас чувствовал, что готов в любую секунду сорваться на крик. – Ты как вообще можешь себе такое представить, чтоб я поступил так ужасно?

– Прости меня, Клаас, я знаю, что как мать должна была усомниться в слухах, ведь ты у меня законопослушный мальчик, но Маркус говорил это с таким страхом в голосе, словно ты это на его глазах сделал!

– Я ничего не делал, – ответил мужчина.

– Да-да, Клаас, ты ничего не делал, но откуда тогда эти слухи? Маркус придумал?

– Мама, боже! – мужчина тяжело вздохнул и почувствовал дикое желание разбить телефон.

– Я ничего не понимаю, – женщина снова заплакала.

– Я теперь тоже, – ответил Клаас и повесил трубку.

Он обернулся. Осмотрел коридор, заглянул в кухню, в комнату. Никого не было.

– Чёрт бы тебя подрал! Алекс! – закричал мужчина. – Где ты, мать твою!?

Он прошел в комнату и сел на диван.

Он запрокинул голову, чувствуя себя пустым и беззащитным. По щекам были готовы политься слезы, но он сдержал их, зажав лицо руками.

К действительности его вернул звон будильника, и Клаас открыв глаза обнаружил, что всю ночь проспал на диване лицом в руках.

Идти на работу не хотелось. Хотелось, чтобы жизнь пошла к чертям. Но несмотря на такое яркое желание остаться дома, Клаас поднялся с дивана и направился завтракать. Яичница, бекон и кофе. Умылся, оделся и направился на остановку. Покупать кофе по дороге в офис он сегодня не стал. Ему нужны были пустые руки.

Подходя к офисному зданию, Клаас увидел Маркуса, что и сегодня решил его игнорировать.

– Доброе утро! – Клаас подошел сам.

– Доброе, – Маркус был слегка напуган, – сегодня без кофе?

– А ты я смотрю захотел повторить судьбу проститутки? – Клаас говорил тихо, а пульс бил в его висках, всё, что он хотел, это было сжать руку в кулак и ударить Маркуса в лицо. – Ты зачем распространяешь про меня эти слухи? Ты зачем-матери-то чуши наплел? Моя вчера мне в слезах звонила!

– Потому что ты преступник, – ответил Маркус, – а если ты подойдешь ко мне ближе, я вызову полицию!

– Преступник? – Клаас был в бешенстве. – Преступник? Маркус, что ты за чушь несешь? Какой еще преступник? Я рассказал тебе, как было. Ее убил не я! А ты смеешь распространять лживую информацию!

– Откуда знать, что ты сказал правду? – спросил Маркус.

– Ты идиот, если не понимаешь, – ответил ему более спокойно Клаас, – если бы я действительно ее убил, то я бы не рассказал бы тебе о сексе с ней, так как боялся бы тюремного срока за изнасилование и убийство.

– Значит, на вас тогда правда напали? – спросил мужчина.

– Это значит именно это, – ответил Клаас.

– Чёрт, – мужчина тяжело вздохнул и потер лицо.

– Ладно, плевать! Нужно идти в офис.

Маркус явно смягчился, пусть и был напуган, и поведение его стало возвращаться к норме. Он даже снова начал считать юбки.

День прошел явно спокойнее чем предыдущий, но Клаас уже окончательно решил для себя, что работать в этой компании он больше не намерен. Каждый его день был таким же как прошедший, ничего не менялось. Он сидел за монитором, занимаясь расчетами и желая, как можно скорее оказаться дома.