- А ты, - сказал преподаватель нервно подпрыгивая, - ищешь человеческий смысл в нечеловеческих вещах.

Как только до меня дошли эти слова, я вскочила и выбежала, преследуемая своим сутулым отражением, на улицу, в хрустальный летний вечер, а преподаватель с балкона размахивал огромными руками и кричал: "Остался только шаг, один шаг!"

И вот я снова под сосной, о которой мне не хватило смелости рассказать все. Потому что кто признался бы в своем желании иметь в гербарии сосну? Кому хочется показать жалкий результат собственного высокомерного бессилия? Как рассказать об абсурдной мечте иметь такую огромную страницу, на которой бы уместилась целая жизнеподобная, но на самом деле мертвая сосна, и только потому, что наяву она непроницаемо и враждебно наблюдает за тобой?

Да, знахарь, нет ни познания, ни ядра, ни узла, нет уже и цветка по имени космос, осталась только мука и самоотвращение. А может быть, это усталость, всеобхватная, почти покой, почти просветление и потаенность, да, золотая капля потаенности... так что я не знаю и не могу сказать, ужас ли бегает по моей руке, или ласка...

Ужас ли, ласка ли скользит по смолистой коре. Я подхожу, прислоняюсь, смотрю на ветви. Что спускается с них вниз по стволу, то ли шепча, то ли вздыхая, то ли пахнув? Оно ползает по всему телу, пуская ростки и теперь я совершенно отчетливо ощущаю, что оно живое, оно дышит и охватывает всю меня. На мгновение мы срастаемся с деревом и в это мгновение мы оба счастливы.