Сунув руку под одеяло, я дрожащими пальцами коснулся промежности и тут же отдернул ее. Принять такое оказалось непросто, и я сомневался, что даже со временем это будет легко. Захотелось повеситься, вот только палата не располагала условиям для этих целей, а к вечеру совсем рассопливился.

Ночью сходил в утку. Интереса как теперь у меня это все происходит, не было совершенно. Облегчился ну и ладно, а вот ко всему остальному я все же уделил немного внимания. Как никак голых девчонок я видел только на экране своего монитора, потому, когда более-менее успокоился, принялся изучать свое новое тело. Так как зеркала поблизости не было, а уличный фонарь за окном давал мало света, все познавать приходилось на ощупь. Про то чтобы включить свет в палате и речи быть не могло. Сразу дежурная медсестра прибежит.

- С днем рождения меня. Я теперь девочка, а зовут меня Настенька… - истерично хихикнув, пробормотал я, когда прочитал бумажный планшет, висящий на койке, в котором черным по белому было внесено имя пациентки.

Яковлева Анастасия Дмитриевна, возраст шестнадцать лет. Отец - прочерк, мать - прочерк. Дата поступления не указана.

- Сирота значит…, и где интересно ты сейчас Настенька… - думая о своем теле, вслух рассуждал я.

Стресс не позволял мне уснуть, а потому все ресурсы моего нового мозга были направлены на то, что делать мне дальше и как вернуться в себя, ибо принять что оставшуюся жизнь мне предстоит жить по новому - буквально, я пока не мог.

Налюбовавшись аккуратной девичьей грудью, я тяжело вздохнул, внутренне признаваясь себе, что она мне понравилась, после чего приступил к размышлениям. Каюсь, поиграл с ней слегка перед этим, так для меня это было ново, но это лишь подстегнуло меня к проработке плана вернуться назад.

Для начала стоило выяснить, где я, а именно что за город. Если я в родном и любимом Норильске то все упрощается, а если нет, то все намного серьезней, так как девочка сирота, а значит, денег у меня нет. Просто так мне их никто не даст, а в силу возраста на работу пока не устроится.

- Что же делать? - вслух спросил я, почесав под резинкой трусов. - Как до этого жила Настя и где?

Проработкой этих вопросов я и решил заняться на следующий день, засыпая под мерное жужжание аэрофильтра.

Как и обещал доктор, следующим утром меня перевели в палату для выздоравливающих. Даже удалось немного поговорить с медбратом, который меня перевозил.

- Извините, я не узнаю эту больницу, я что, в другом городе? - закинув удочку, хлопая ресницами, поинтересовался я, представляя себе, как выгляжу со стороны.

- Нет, в Смоленске! Что, ни разу в областной не была?

- Не доводилось! - честно признался я, прикидывая расстояние от этого самого Смоленска до Норильска. В географии я был не силен, но точно помнил что городок, в котором я очутился, был побольше моего, и располагался на карте где-то недалеко от Москвы, а значит путь довольно не близкий. Хорошо, что помнил свой номер, можно было позвонить, и если я в этом теле, то вероятнее всего Анастасия оказалась в моем.

Решение пришло моментально. Позвонить, объясниться, пусть уговорит моих родителей дать денег и приедет ко мне, а дальше будем думать с ней вместе.

- А вы не могли бы мне дать позвонить? - не знаю получилось ли мне состроить няшное выражение, но медбрат припираться не стал и сунул мне в руки старый samsung galaxy в достаточно хорошем состоянии.

Я привычным движением пробежался пальцами по цифровой клавиатуре, набирая свой номер, но вместо гудков услышал:

“Набранный вами номер не существует!” - пропуская мимо ушей слова санитара.

- Продвинутая молодежь, - пробубнил себе под нос медбрат, везя меня в кресле, - ничем вас не удивишь.

Что-то было неправильно. Я проверил еще раз набранный номер, ошибки не было, но что-то было не так. Возвращая телефон, я краем глаза зацепился за дату, машинально ответив:

- У вас дата сбилась!

- Да? - принимая из моих рук аппарат, недоверчиво спросил он, сверяясь со своей памятью, хмуря брови. - Да не, все верно, 16.08.09. Ты просто в коме три месяца пролежала, так что это у тебя дата сбилась, - слегка усмехнувшись, глядя, как мое лицо побледнело, ответил он мне, заворачивая в палату.

Больше мы не разговаривали, а как только я остался один, ко мне в гости снова постучалась депрессия.

В прошлой жизни я был замкнутым парнем, но успешно учился на юридическом. Еще бы два года и в 2015 я бы его закончил…

“Сейчас же я…” - эмоции задушили меня, но факт оставался фактом, я застрял в теле шестнадцатилетней девчонки из 2009 года.

“Когда я засыпал, был апрель 2013, - стараясь успокоиться, попытался я рассуждать дальше, - получается, этому телу к тому времени должно исполниться двадцать. Не знаю, что произошло с этой девочкой, но в коме она тоже оказалась в апреле”.

- Четыре года! - вслух высказал я. - Гребанные, четыре года. Может это чья то апрельская шутка? Ало, - истерично высунувшись в окно, глянув на небо, с нотками протеста стал повышать голос я, - есть там кто-нибудь?

- Ты че орешь? - отозвался кто-то с верхнего этажа, бросив на землю окурок, пролетевший мимо меня, оставляя после себя дымный след. Я так разозлися, что не сдержался.

- А ты бы не орал, если бы у тебя за день сиськи выросли и член отвалился?

- Чур меня, чур, - услышал я испуганный голос, закрывая окно.

Дальше последовали серые будни. В палату мне подселили еще одну женщину, с которой я практиковался в общении, перестраивая свой род обращения. Теперь я она и какое-то время мне придется с этим мириться. Но я не терял веры, что возможно все образуется; засыпая в кровати ожидая чудодейственным образом снова проснуться в своем теле и времени, но с каждым утром надежда покидала меня. Особенно страшно становилось тогда, когда я во сне переставал видеть себя в старом теле.

Не знаю как долго я бы смог находиться в палате принимая себя, но уже через восемь дней за мной заехала воспитательница детского дома, в котором жила Настя. На вид ей было не больше сорока, а из разговора с врачом удалось узнать другие детали, в том числе - как ее зовут. Когда же работник больницы оставил нас, я позволил себе ряд вопросов о том, что собственно со мной произошло. Оказалось все прозаично и просто. Несчастный случай, навернулась с уличной лестницы. Хотя мне трудно было представить, как так можно упасть, чтобы прямиком в кому, а от туда в реанимацию.

Я старался вести себя как можно обыденно, но еще по дороге в машине она стала замечать за мной странности, не свойственные ее подопечной. То я путаюсь в ответе или же вовсе отмалчиваюсь, не зная, о чем меня спрашивают. Тогда мне и пришлось наврать ей про частичную потерю памяти, мол, тут помню, а тут нет. После этого мне с трудом удалось отговорить ее не возвращаться в больницу. Ну в самом деле, я ей дочка что ли?

Поругавшись на жизнь и судьбу, разведя руками и тяжело вздохнув, она все же согласилась, а уже через несколько минут привезла меня к старому-новому месту жительства.

- Настенька, ну подружек ты хоть помнишь?

- Простите Ольга Николаевна, сумбур в голове.

- Господи, - причитала она, - ну что за несчастье. А учиться то теперь как будешь?

- Все в порядке Ольга Николаевна, эти знания никуда не делись! Наверное, наши учителя хорошо их в нас вдалбливают! - вспоминая своих, морща свой нос, ответил я ей.

Я до сих пор не знал, как выглядело мое лицо, и за время больницы свое отражение видел только в окне или в кружке горячего чая, потому мое выражение насмешило эту неравнодушную женщину.

- Ну, раз ты так говоришь, - удовлетворившись ответом, взлохматив мне голову, сказала она, - значит, они действительно хорошо учат. Обычно в десятый-одиннадцатый из нашего детского дома никто не идет, да и в других так же, ты единственная решила продолжать обучение, а потому учишься вместе со всеми. Потому я и хотел спросить, - подходя к двери, открывая передо мной дверь, продолжала она, - у тебя там все хорошо, никто из ребят не обижает?