Есть стихи, от которых грустно Есть стихи, от которых грустно, что написаны просто так. От безделья, не для искусства, не от души и не сердцу в такт. Не от большого таланта, нет. Из навязчивых слов и фраз. Просто так, просто чушь, просто бред. Написанные на раз. Написанные без права, да. И даже бывает обидно — что за чушь! Это правда, есть стихи, за которые стыдно. Какое небо Какое небо! Какая нежность! Какая тишина и безмятежность! Ах, как давно я счастлив не был! Ах, как давно! Теперь уж и не вспомнить вкус сладостного счастья на губах. Печаль и грусть в неласковых глазах, и душу болью-судорогой сводит. Мне б бросить всё, покинуть этот мир, мир, потонувший в грязи ноября, и жизнь, прожитую как будто бы зазря в глуши неубранных квартир. Какое небо! Какая нежность! Там тишина, покой и безмятежность. Ах, эта осень! Какая осень! Ах, эта осень! Какая осень! Вперемешку золото и кровь. И ты, в глаза мне глядя, нежно спросишь: «Скажи мне, это ли любовь?» И я отвечу: «Счастье и любовь». И мы закружим с листопадом осенний вальс под первый снег. И ты со мной, со мною рядом, и нас счастливей в мире нет. Осенний вальс под первый снег. Ах, эта осень! Ах, это счастье! Ах, эта прелесть жёлтой красоты! Ах, как не хочется с тобою мне прощаться! И так не хочется терять свои мечты. Ах, эта боль осенней красоты. Ах, эта осень! Эта грустная осень. Я один в упоении ласковых чувств. Снег ложится на мокрый асфальт, словно проседь, и на сердце щемящая тонкая грусть. Ты меня о любви не спросишь. Мне уже ничего не вернуть. Если б я был художником Если б я был художником – было бы счастье, я б, как стих, написал твой портрет. Я б был предан ему всей душою и страстью, я б забыл, что тебя рядом нет. Я б его полюбил, как никто никогда, такой чистой открытой любовью. Я всю ласку, всю нежность ему бы отдал, я бы верил, что ты со мною. Если б я был художником, было бы счастье, но я не художник, нет. Боль останется болью, страсть останется страстью, Но не я напишу твой портрет. Песня
Снегопад, снегопад, снегопад, скрой следы её туфелек тонких, чтобы смех её звонкий-звонкий мне не вспомнить уже никогда. Чтоб забыть её ласковый взгляд И нежную грусть улыбки. Заметай, заметай, снегопад, все печали и все ошибки. Заметай, заметай, заметай, ничего не желаю помнить. Что же снег твой проклятый тает. Давай-ка ты лучше спой мне. Спой, да так, чтобы вон из души. Чтоб ни голос, ни взгляд не остался, по которым когда-то грустил. Пой, снегопад, пой, снегопад, пой, снегопад, и пляши. Да мало ль в кого я влюблялся. Да мало ль кого я любил. А теперь затяни заунывную, что-то хочет душа погрустить. Как любил я когда-то милую, как её не могу забыть. Когда в тебя влюблён поэт Когда в тебя влюблён поэт, достаточно ль тебе красивых строчек, которые он пишет тихой ночью, и шепчет полусумасшедший бред нежными устами, строчка в строчку, как исповедь последних лет? Достаточно ль тебе его любви? Смотри, в хрусталь разбившаяся оземь. Осколки хрусталя лови. В последнюю несбывшуюся осень он уйдёт, не попрощавшись, до зари. И что ни делай, что ни говори, ты вся застынешь в трепетном вопросе об оборвавшейся любви. Взбунтует ветер в твоём простоволосье. Тонкий томик на углях сгорит, куда его бесцеремонно бросят, где в нежных строках он тебя боготворит. Какой октябрь! Какая нежность! Какой октябрь! Какая нежность! Я влюблён в эту тихую осень, в её красивую и лёгкую небрежность. И первый снег с листвою вроссыпь. Мне мил печальный шорох листьев и редкий нежный теплый дождь, и ветер, что играет-злится, и ветви клёнов, кашляющих в дрожь. Мне мил октябрьский рассвет и тишина октябрьской ночи. И свет луны, такой печальный свет, когда всё ласково заботливо молчит. Какая грусть! И всё-таки легко. Всё как-то по душе и очень близко. И свежей россыпью октябрьских стихов мне хочется душой излиться. Мерцание звезд не заметно Мерцание звезд не заметно. Дыхание ветра чуть слышно. Колокол церкви медный далёко гласит о Всевышнем. Ничем не приметный, не праздник, как и другие, будний. Ах, сколько таких не разных, ничем не приметных будет. Я хотел бы другого счастья, быть любимым одной тобой, с неподдельной тревогой и страстью, с преданностью и любовью. Чтобы был нам прекрасным праздником каждый последующий, новый, неповторимый и разный, Господом день дарованный. А если же ты отобрана, иль тебя от природы нет — благослови же, Господь, и одобри умереть мне в расцвете лет. И если есть в смерти счастье, я другого бы не просил, пусть со мною придёт прощаться та, которую я любил. |
