Правда, иногда все бывает совсем по-другому. Иногда наша прошлая жизнь нас не отпускает, и мы помним некоторые моменты. Мы называем это дежавю.

Но мой случай другой — я вспомнила все, что случилось в моей прошлой жизни. Та девушка из сна — и есть я, другая я… Нынешняя я родилась в тот момент, когда она умерла,

поэтому я и вспомнила все именно сейчас, ведь та девушка умерла в почти восемнадцать лет.

Но как мне дальше жить с тем, что я узнала?

Я — не она, конечно. Но жить с ее памятью, ее воспоминаниями, мыслями и переживаниями мне совершенно не хочется.

Потому что теперь я не знаю, кто я такая…

========== Часть 6 ==========

Я хотела встретится с Никитой Николаевичем, потому что чувствовала: он — единственный человек, которому я могу рассказать обо всем, что со мной произошло. Он любил ту девушку, любил другую меня…

В ней он видит ее. Представляю, как ему тяжело.

Моего учителя русского языка я решила подловить на школьной стоянке, родителям же я сказала, что мне нужно зайти к Ане, ведь мы якобы вместе работает нам одним проектом. Они мне поверили, сказав, что бы я была осторожна.

Конечно, я не хотела им лгать, да и рассказать обо всем, что я вспомнила очень-то хотелось, потому что это их напугает и сильно взволнует. А я не хочу этого.

Погода резко испортилась: небо затянуло темно-серыми тучами, шел крупный дождь, дул, холодный пронизывающий ветер. Я все промокла и замерзла, с моих волос ручьями стекала вода, я обхватила тело руками, отчаянно пытаясь согреться.

Вот Никита Николаевич подошел к своей машине, не сразу заметив меня. Я подбежала к нему, схватив за руку:

— Мне нужно поговорить с вами, — одними губами прошептала я.

— Ника? Что произошло? Почему тебя не было на занятиях? — в его глазах цвета морской волны не было ничего, кроме беспокойства.

— Кое-что случилось! Это важно! — воскликнула я, сильнее сжав его руку своими пальцами.

— Садись в машину. Не стоит говорить под дождем, — глухо произнес он, открывая дверь. Я же медленно села вовнутрь, а дождевая вода ручьями стекала вниз. Я почувствовала укол стыда: не хотелось бы мне портить порядок в его машине.

Учитель же разместился рядом со мной, внимательно заглядывая в глаза. Он напуган, он растерян. Надеюсь, что этого никто больше не видел, страшно подумать, что подумали бы остальные, наблюдая за этой сценой. Но я уверена, что мы были одни, я подобрала удачный момент.

— Ника, что случилось? У тебя беда? — спросил он, вдохнув.

— Я должна вам кое-что рассказать. Это касается вас, — Никита Николаевич напрягся, — Не знаю, как объяснить все это, но я вспомнила… Вспомнила моменты, кажется, из моей прошлой жизни. Понимаю, это звучит более чем безумно, но это так, — я выдохнула, уронив голову на грудь.

— Безумно набрасываться на своего учителя русского языка, — он широко улыбнулся, но улыбка вышла чертовски наигранной. На самом деле он был напуган.

— Я видела жизнь одной девушки. Ее звали также, как и меня, она выглядела также, но она была другой, — прошептала я, заглядывая в глаза Никиты Николаевича, — Она любила вас, сильно любила. Но она умерла под колесами автомобиля… Я помню все… И мне тяжело жить с этим, ведь теперь я теряю саму себя. Все смешалось, — в горлу подступил удушливый комок. Не плакать, только не плакать! Я не имею на это право.

Мужчина задумчиво хмыкнул, сдвинув брови к переносице и закусив нижнюю губу. Несколько мгновений он хранил молчание, но мне казалось, что прошла целая Вечность прежде чем он вновь заговорил:

— Ника, я… Честно говоря, я в замешательстве, — произнес он, выдохнув, — Когда я первый раз увидел тебя, то не поверил своим глазам. Думал, что сошел с ума, — он криво усмехнулся, — Тебе тяжело, я знаю, но ты должна найти в себе силы жить дальше с этим знанием. Ты — не она, ты другая, и ты никогда не станешь той Никой, которую я знал. Просто будь собой. Моя Ника мертва, — он легко коснулся своей рукой моего плеча, а после его губы тронула легкая улыбка.

Он прав. Он бесконечно прав, но это не так уж и просто, как он говорит.

— Но это так сложно.

— Постарайся просто забыть обо всем этом, — произнес он, отчего я нервно вздрогнула. Прежней я все равно не буду.

В тот вечер внутри меня что-то сломалось, и я больше не та, какой была прежде.

— Я довезу тебя до дома, ты должна отдохнуть, и все хорошенько обдумать. Согласна? — произнес Никита Николаевич, стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее. А что я могла ожидать от него? Чего-то другого?

В ответ я лишь кивнула, опустив взгляд, а мое сердце пойманной птицей стучало в груди. Было страшно. Очень.

***

Когда Никита приехал домой, то устало рухнул на кровать, прикрыв глаза. Он со всех сил старался сохранять самообладание перед своей ученицей, убедить ее, что она должна жить дальше, и обо всем забыть.

Он отчаянно пытался скрыть свою боль.

Ему бы так хотелось, чтобы все было иначе. Ему так хотелось вернуть свою Нику назад, ведь она была единственной, кого он по-настоящему любил.

Мужчина бросил беглый взгляд на часы. Через час няня должна привести дочь домой после детского садика. Дочь… Пожалуй, она была второй девушкой в жизни, которую он обожал. А вот ее мать — на самом деле нет.

Они познакомились на первом курсе института. Ее звали Анжелика, и она с самого первого дня положила глаз на Никиту, постоянно крутясь вокруг него. Девушка отчаянно пыталась понравится ему, и со временем он присмотрелся к ней, решив, что она — очень хороший человек, его лучшая подруга. А со временем — смог убедить себя в том, что действительно полюбил ее.

Ночами, лежа в теплой постели, он шептал ложь ей в волосы, а она широко улыбалась, внимая каждому его слову.

Она была доброй, она была красивой.

Анжелика всегда была рядом, их называли идеальной парой, говорили, что они созданы друг для друга.

И со временем Никита сам поверил в это, твердо решив, что после окончание института женится на ней.

Так и произошло. А через год она подарила ему дочь — Алису. Правда, матерью она оказалась паршивой. Через два года Анжелика нашла себе нового мужчину, отношения с которым долгое время скрывала от законного мужа. А потом просто пропала, уехала, оставив Никиту одного с дочерью.

Первое время он страшно горевал, но потом твердо решил: всего себя он должен посвятить в воспитание Алисы, она должна быть счастливой и ни в чем не нуждаться.

Но ночами, засыпая, он, порой, вспоминал Нику. Нику, не Анжелику, про которую к тому времени уже даже думать забыл.

Ушла дура Анжелика, так ушла, постоянно думалось ему.

Но с уходом Ники смириться Никита так и не смог. Он постоянно носил с собой ее фотографию, и каждый Божий день винил себя в ее смерти. Почему? Да потому что он считал, что если бы в тот день пошел бы с ней, то она осталась бы жива, он уберег бы ее от едущей машины, возможно, пожертвовал бы собой ради того, чтобы она осталась в живых.

Ника… Идеальная в своей неидеальности. Девушка, делающая все так, как не следует делать.

Девушка, желающая идти всем наперекор.

Девушка-бунтарка.

Только он, Никита, мог усмирить огонь, что бушевал в ее сердце.

За это он ее и любил. За то, что она не такая, как он. Наверное, ему бы самому хотелось бы не боятся высказывать свое мнение, делать все по-своему. Но нет. Никита не смог противостоять своим родителям, и делал так, как они считали нужным. Учился лучше всех в классе, участвовал во всех школьных мероприятиях, стал учителем русского языка, ведь они так этого хотели.

Правда, они хотели еще, чтобы он бросил Нику, ведь по их мнению, она ему не пара.

Никита сказал, что сделал это, но встречался с ней втайне от них.

И когда умерла, то родители не поддержали его, а лишь сказали, что эта «взбалмошная девчонка сама виновата в том, что с ней произошло». Ему было больно от этих слов. Очень больно.

Сегодня вечером, уложив Алису спать, Никита еще долго стоял на балконе, глубоко вдыхая свежий воздух. Погода круто изменилась: тучи исчезли, и на ночном небосводе ярко сияли звезды.