И всё-таки я никак не могла понять, как можно отказаться от своего собственного ребёнка, даже если он отделён от них такой странной и непонятной для обыкновенных людей силой, как магия. В этом послании мне постоянно виделось что-то странное, но какой-то зацепки просто не было. Так что приходилось вздыхать и переключаться на учёбу.

Единственный предмет, который вызвал у меня затруднения, это Травология. Не знаю, быть может из-за того, что мне просто не нравилось возиться в земле, или же из-за моего тотального невезения с колюще-режущими предметами, коими без сомнения являлись секаторы и садовые ножницы, но мне этот предмет давался через «не могу». Естественно, я хотела получить в конце года табель с «Превосходно» по всем предметам, включая и нелюбимые.

Учёба в какой-то момент перестала казаться чем-то ярким и необыкновенным. Привычкой стало использование палочки, разговоры о Ежедневном Пророке и общение с домовыми эльфами. Между прочим, я ошибалась, когда пыталась отказаться от личного домовика в школе, аргументируя это возможной завистью сокурсников. Домовики были практически у всех более-менее состоятельных семей, так что Элис, наречённая моей личной домовушкой родителями, в глаза не бросалась.

Было странно то, что я оставалась единственным ребёнком, который активно общался с первокурсниками всех факультетов. Я завела множество знакомых на Хаффлпаффе, ребята с которого оказались неожиданно милыми и уютными, общалась с воронами и змеями, а вот с гриффиндорцами до определённого момента не ладилось.

Эту проблему решила моя приближённость к будущим Мародёрам. Мальчишки — по крайней мере, Сириус и Джеймс — достаточно быстро подружились со всем факультетом, включая старших ребят. Поначалу к Блэку на этом факультете относились настороженно, но он был слишком милым и харизматичным ребёнком, которому, казалось бы, можно простить любую шалость. Короче говоря, наследник Древнего и Благородного Рода брал своим поведением, собственно, как и Поттер.

Что-то я сбилась. Короче говоря, мальчики довольно ясно давали своими действиями понять, что я и мои соседки — часть их вечного трио. Между прочим, Ремус всё больше и больше «оттаивал», уже не вздрагивая от каждого шороха. Один раз он уже «пропадал», сначала по якобы семейным обстоятельствам, а потом «из-за слабого здоровья». МакГонагалл даже собрала некоторых первокурсников, объясняя, что у Ремуса очень слабое здоровье, так что не стоит его обижать или расстраивать. Дети прониклись, так что весть о «недомоганиях» Люпина распространилась по школе достаточно быстро. Мой уже друг дико из-за этого нервничал — видимо боялся, что кто-то таки додумается до сути, увидев её за всеми этими отступлениями и вуалями — но я советовала просто забить. И правда, буквально через пару-тройку дней все уже забыли о существовании болезненного первокурсника, как забывается любая школьная сплетня, не подкрепляемая новыми горячими деталями.

Родителям я писала часто, аккуратно отправляя свою сову домой по вторникам и пятницам, а на следующий день обязательно получая за завтраком свежую почту. Поначалу моя любовь к журналам и газетам вызывала кое-какое недоумение, но, опять-таки, скоро все свыклись с тем, что маленькая рыжая девчонка за завтраком неизменно листает свежий «Ежедневный Пророк», а рядом с ней покоится небольшая стопка маггловских изданий. Их я довольно быстро убирала в сумку, чтобы не ранить нежные души чистокровных. Мда.

Подобное активное отрицание существования обычных людей буквально под боком меня напрягало. Нет, я прекрасно понимала, что чистокровным есть, за что бороться, что магглорождённые навязывают им свои ценности и моральные принципы, что с каждым годом запрещается всё большее и большее количество обрядов и отраслей магии, но… Вот это «но» не давало мне покоя ни в гостиной факультета, где многие ученики в немом шоке смотрели на неподвижные фотографии и обыкновенный термос, ни в обыкновенных коридорах, где магглорождённые обсуждали футбол, а видя непонимание на лицах других, обыкновенно смеялись. Короче говоря, это напрягало. Естественно, действительно чистокровные, древние Рода были в близких отношениях с магглами. Они сотрудничали, вкладывали в маггловский бизнес деньги, но продолжали жить обособленно. Маги же, всё ещё не создавшие Рода, как-то начисто забывали о существовании обычного мира. Отсюда и нелепая одежда, и межклассовая ненависть, и даже барьеры в общении. Сложно.

Впрочем, я не пыталась изменить что-то радикально, прекрасно понимая, что у меня нет ни сил, ни ресурсов. И я солгу, если скажу, что подобное меня слишком расстраивало.

***

Вещи были собраны заранее, так что мне оставалось только позвать домовушку и попросить доставить её мой чемодан, переноску с котом и птичью клетку в мою комнату. Соседок рядом не наблюдалось, так что я быстро приняла душ и оделась в приготовленные заранее вещи. На мне было тёплое тёмно-красное платье, лёгкая мантия-плащ, а чёрные чулки и удобные коричневые грубоватого вида башмаки почему-то навевали воспоминания о Бронтовской Джейн Эйр. В прекрасном расположении духа, держа в руках «Записки о Шерлоке Холмсе» в старой мягкой обложке, я шагнула из собственной комнаты и огляделась.

Гостиная была не так многолюдна, как обычно. Лишь несколько небольших групп ребят расположились тут и там, создавая какую-то домашнюю, умиротворяющую атмосферу. Я была бы не прочь остаться в школе на короткие осенние каникулы, но домой тянуло просто с невероятной силой, а сопротивляться подобному желания не было совсем.

У камина я заметила сидящего перед огнём Ремуса. Он только-только отошёл от прошедшего недавно полнолуния, так что выглядел достаточно паршиво. Я опустилась рядом, оседая на мягкий ковёр и улыбаясь.

— Домой не едешь?

Мальчик вздрогнул, отрываясь от созерцания пламени. Увидев меня, он помотал головой и неловко улыбнулся.

— Да… решил остаться в школе. Джеймс с Сириусом тоже, — зачем-то добавил он.

Я кивнула, устраиваясь удобнее. Дружба между этими тремя развивалась достаточно быстро и бурно. Я ещё ни разу не видела их по отдельности, не считая походов Ремуса в библиотеку и редких случаев его отлучек, вроде этой. Порой это доходило до абсурда, а в последнее время мадам Пинс стала наблюдать в святилище знаний дружную троицу, из которой усердно занимался только мальчик с медового цвета волосами.

Кстати говоря, в библиотеке я довольно часто подсаживалась к ним: девочки на учёбу не особенно налегали, как и большинство моих однокурсников. Учиться я любила, книг было много, а компания всё ещё оставалась приятной. Прелесть была в том, что Джеймс мог вовремя оторвать меня от книжек, заставить посмеяться или даже пошутить о чём-то, Сириус же зачастую развлекал — хотя Люпин постоянно повторял, что скорее уж отвлекал — Ремуса.

— Значит, всё-таки покидаешь нас, принцесса? — задорный голос позади меня заставил улыбнуться

— Уверена, вам скучать будет попросту некогда, сударь, — я обернулась, натыкаясь взглядом на искрящиеся смехом шоколадные глаза. — Чует моё сердце, что вы будете развлекаться на Хеллоуин, как никогда в жизни.

Джеймс задорно усмехнулся и неопределённо пожал плечами, мол, чего уж там.

— Мне уже стоит переживать? — я поднялась с пола, скрещивая руки на груди и всё ещё смотря на друга.

— Ваши переживания, мисс, определённо уберегут нас от необдуманных поступков, — влез в разговор только что появившийся Блэк, бухнув и низкий кофейный столик стопку книг. — Рем, «Классификации ядовитых тварей» не было, но мадам Пинс дала мне какой-то справочник. Обещала, что мы сможем найти информацию о ядовитых магических змеях и там.

Люпин благодарно улыбнулся и потянулся руками за книжкой, Сириус же упал рядом с ним, стягивая из стопки ещё одну. Наблюдать за подобным было странно, но до жути мило.

— Тебя Марлин, кстати, искала, — вспомнил вдруг Поттер, засовывая руки в карманы брюк и разглядывая своих друзей. — Сказала, чтобы ты нашла её до выхода из замка, мол хочет с тобой и Алисой в одно купе сесть.