Поднявшись с кровати, я отыскал в складках одеяла свои пижамные штаны, но поразмыслив, отбросил их в сторону, раз уж мы теперь одно целое, к черту формальности. Уверенным шагом я направился в сторону ванной и открыв дверь ахнул от представшей перед глазами картины: Поттер все ещё стоял под душем, капли струйками скатывались по его плечам, рисуя призрачные дорожки на широкой смуглой спине, задерживались в ямочках над ягодицами и срывались вниз. И что я завёлся, ради этого зрелища я был готов хоть целую вечность прожить в этом ужасно безвкусном доме на Площади Гриммо, лишь бы как можно чаще наблюдать это совершенное тело.

Приблизившись, я вошел в душ и обнял Поттера за талию, коснувшись губами чувствительного местечка между лопатками. Я знал, что он все ещё злился, но мне было плевать, огладив его плечи, я спустился по спине, рисуя пальцами абстрактные узоры, и одним резким движением перевернул Поттера к себе лицом. Закрыв глаза, я дотронулся губами его губ, но парень не ответил, тогда я целомудренно коснулся его щеки, спустился цепочкой поцелуев по шее и впился зубами в нежную влажную кожу над ключицей. От неожиданности Поттер зашипел и с силой сжал руками мою талию.

— Теперь ты тоже принадлежишь мне. — я прошептал эту фразу, щекоча дыханием его шею, но тут же был схвачен рукою за подбородок и встречен требовательным ответным поцелуем, вызвавшим приятное щемящее чувство внизу живота. Тем временем в ванной раздался смущенный голос Гермионы Грейнджер. Резко обернувшись, я чуть не поскользнулся на мыльной пене и увидел на полу беспокойный патронус выдра, сияющий тусклым синим светом.

— Гарри, Рон просил передать, что срочно ждёт тебя в Аврорате. И верни мистера Малфоя в кровать. — выдра сделала еще пару кругов по комнате и растворилась в воздухе.

— Это уже становится отвратительной традицией. — Поттер разочарованно покачал головой и коснувшись моих губ в последний раз, перекрыл воду.

— Почему Рон сам не послал тебе сообщение? — выйдя из душа я привычным движением достал из шкафа свежую красную пижаму и натянул её прямо на влажное тело, Поттер же призвал из палаты свой скомканный кулек и очистив одежду заклинанием быстро оделся. — Все еще дуется на меня. Считает, что я сделал неправильный выбор.

— А ты? Ты, как считаешь? — я замер в ожидании ответа, но Поттер будто не услышал моего вопроса.

— Отдыхай, я вернусь к восьми вечера. Но сначала загляну в твою квартиру, чтобы забрать вещи. — он целомудренно чмокнул меня в нос и вышел из комнаты. Удрученно вздохнув, я попытался избавиться от вновь возникшего липкого чувства страха, но выходило все хуже. Заметив на столе взявшийся из ниоткуда завтрак я завернулся в одеяло, которое до сих пор хранило запах Гарри Поттера и принялся за странного вида кашу.

— Тук-тук. Можно? — подняв голову, я увидел стоящую в дверях Гермиону Грейнджер.

— Конечно. Я…

— Ты не в чем не виноват. — перебила меня девушка. — Главное, что Рон и ты… Вы оба в порядке. — Гермиона вошла в комнату, плотно закрыв за собой дверь, и привычно устроилась на краю кровати. — Ну как ты себя чувствуешь?

— Нормально, спасибо, что снова спасла мою задницу.

— Это ты себе спасибо должен сказать. Твоё зелье просто гениально! Магический мир ещё не видел такого универсального противоядия и я думаю, что ты просто обязан его запатентовать.

— Запатентовать?

Гермиона улыбнулась и расправила складки на своей юбке. — Я вижу у вас все серьёзно?

Мерлин, я и забыл про метку, но скрывать её теперь наверное не было смысла.

— Похоже на то… — пожав плечами, я дотронулся пальцами до припухшей кожи.

— Я всегда знала, что он увлечён тобой. Все эти драки, слежки, он спас тебя из адского пламени рискуя собственной жизнью — это так романтично…

— Он презирал меня все школьные годы, а теперь выясняется что это была симпатия? И все было бы прекрасно, если бы не вот это. — я снова ткнул пальцем в место где виднелась метка. — Я будто вещь.

— Не выдумывай, Гарри отличный парень. И вы очень подходите друг другу, но на вашем месте, в не магических районах, я бы свою связь не афишировала. — Она сжала мою руку в знак участия, встала с кровати и направилась к выходу. — В восемь у нас выписка, так что будь готов.

— Отлично. — я победно вскинул в воздух руку с сжатым кулаком. — Гриммо-трепещи.

Гермиона рассмеялась и махнув на прощанье рукой скрылась за дверью.

Время без Поттера тянулось бесконечно долго. Оглядев комнату скучающим взглядом, я заметил на прикроватной тумбочке свежую прессу, но как ни странно первые полосы не пестрили новостями ни о поимке отравителя, ни о покушении на Поттера, да и моя фамилия даже ни разу не мелькнула в сводке. Похоже волшебников сейчас больше всего волновало где купить новые силуминовые котлы и кто одержит победу в приближающемся матче между Пушками Педдл и Нетопырями Ньюкасла. Да, Малфой, ты стал совсем не интересен людям. Гермиона права, доработаю зелье и презентую его волшебному сообществу, это отличный шанс вернуть нашей фамилии былое величие. Нашей фамилии… Как долго она еще будет моей…

Я отложил газету и заметил на тумбочке одинокий зеленый конверт. Неужели письмо от мамы? Не церемонясь, я порвал дорогую бумагу и взял в руки благоухающий дорогими духами лист пергамента.

«Дорогой Драко!

Сожалею, что не смогла быть рядом с тобой в этот чудесный и такой долгожданный для нас день! Но прошу пояснить, почему я узнаю об этом с первых полос газет? Мне, как твоей матери очень неприятно осознавать, что ты отдаляешься от меня.»

С каких ещё первых полос газет? Я отбросил письмо и снова взял в руки Волшебный Пророк, но пролистав пару страниц вновь не обнаружил никаких новостей связанных с моим именем. Что-то здесь явно не так…

— Апарекиум! — я коснулся кончиком палочки первой страницы, заставляя исчезать наложенные на газету чары. Гиппогриф тебя задери! С первой же полосы на меня смотрел растрепанный худощавый парень: порванная пижама, растерянный взгляд — день когда я пришёл в министерство. И когда они все успевают? Я же не видел ни одного репортера. Взглянул в конец статьи я увидел лаконичную подпись Риты Скитер. Ну конечно, кто если не она.

«Сегодня, взгляды всего волшебного сообщества прикованы к фигуре печально известного наследника рода Малфой. Мы все давно озадачены вопросом наследия юного представителя опального темного рода, но неужели сегодня правда наконец-то стала известна? Драко Малфой — омега?

Мы взяли интервью у нескольких очевидцев и вот, что они говорят…».

Дальше читать не было смысла: сплетни, гротеск и раздувание фактов. Не то чтобы увиденное меня расстроило, ведь я сам принял решение раскрыть миру свое наследие, но на душе было неспокойно. Грела лишь одна мысль, что кому-то (надеюсь Поттеру) пришло в голову заколдовать прессу, в попытке уберечь мою и без того расшатанную психику. Я отложил газету и вернулся к чтению маминого письма.

«Вчера со мной связалась семья Флинтов. Ты должен понять, что сейчас мы не в самом лучшем положении, а Маркус сильный Альфа и он был бы отличной партией для тебя.»

Чтоооо? Маркус Флинт? Тот самый второгодник с кривыми зубами? Я не слышал о нем с момента его выпуска из Хогвартса. По слухам их семья иммигрировала из Англии как только Темный Лорд возродился.

«Я понимаю, что не должна была этого делать без твоего ведома, но я приняла их предложение о вашей помолвке. Флинты богаты, у них огромный дом и к тому же, помолвка — это отличный шанс поправить наше материальное положение. Они пригласили нас погостить к себе, так что завтра я возвращаюсь в Англию и по моему приезду мы вместе отправимся в Илфорд. Целую, Н. М. До встречи, сын.»

Я ещё раз перечитал последние строчки, что бы убедиться, что глаза меня не обманывают, но нет, все было именно так, как я понял. Мной вновь хотели воспользоваться, как будто пройдя сквозь все страдания я не заслужил покоя. Я бросил письмо обратно на тумбочку и, осев на кровать, задумался: я не мог поехать в Илфорд, я не мог признаться маме в связи с Поттером, я должен скрыть метку. А ведь Поттер даже не обмолвился о чем-то большем. Обычно волшебники долго не спешат с меткой, сначала заключают магический брак и если понимают, что сделали правильный выбор — закрепляют свои отношения таким образом. Но у Поттера ведь все наперекосяк! Метка —это знак принадлежности, а если для него это просто игра? Поиграет и выбросит, как сломанную игрушку? Перед глазами предстало нагло ухмыляющееся лицо со шрамом: «Ты не нужен мне, Малфой. Решил, что я правда могу полюбить такое ничтожество, как ты?». Мои руки похолодели и я снова почувствовал, как липкое чувство страха сжирает меня изнутри— никому не нужна порченая омега.