И если сама Дюпен Чен продолжала жить, как жила, изредка выбираясь болтать с Флер, проводить ей экскурсию по замку, иногда захаживать с Луной в Запретный лес к фестралам и посещать, но уже гораздо реже, Визжащую Хижину, то Гарри жилось гораздо хуже. Напрасно он думал, что скоро все свыкнутся с его чемпионством и дела как-то наладятся. Он больше не мог избегать учеников, которые точно также думали, что он кинул свое имя в Кубок, только в их глазах Поттер не был героем.

Хаффлпаффцы, обычно дружившие с Гриффиндором, теперь изменили отношение ко всему факультету. Они считали, что Гарри отбирает славу их чемпиона Седрика Диггори. Хаффплафф не был избалован победами, а Седрик, как никто, завоевывал им награды. Уже на первом занятии по травологии Мари ходившая рядом с Гарри и Гермионой, чтобы хоть как-то оказать мальчику поддержку заметила какими отчужденными и даже осуждающими выглядели приятели Поттер с факультета барсуков.

С Роном он так и не помирился. Гермиона в Большом зале садилась между друзьями, как могла, поддерживала беседу. С ней бывшие друзья говорили, но друг на друга старались не смотреть. Мари качала головой и повторяла, что они дураки, но как бы то ни было, ни Поттер, ни Уизли не делали шагов к примирению.

Дюпен Чен откровенно не завидовала однокурснику. Для него весь мир, кажется, приобрел черный цвет и ополчился против него, только лишь потому, что его друг больше не поддерживал его. Но Рон упорно продолжать лелеять обиду и не подходил первым. Мари даже перебросилась с рыжим парнем парой предложений, но так и не услышала ничего, кроме слов обиды. Она решила плюнуть на их игры в молчанку и заняться своими делами. Например, вновь скрестить палочки с почти кузеном Малфоем. Тот, обнаружив поддержку почти всего Хогвартса, начал активизировать все свои силы. В поддержку Седрика выпустили значки, которые буквально через несколько секунд озвучивали, что Поттер — смердяк.

***

— Эй, я не подойду к нему! — возмутилась Гермиона, стоя у входа в библиотеку. Под мышкой у нее была зажата очередная книга, а на мантии гордо алел значок «Г.А.В.Н.Э». Она возмущенно уставилась на своих друзей, которые планомерно подталкивали четверокурсницу к разговору с Диггори. Обычно все происходило так: Грейнджер приставала к кому-нибудь со своими значками, долго бегала и нудела, а после человек либо посылал ее далеко и надолго, либо проникался ее идеями, либо просто покупал значок, чтобы она отстала. Сейчас было просто необходимо, чтобы Гермиона заняла себя чем-то.

— Куда ты денешься, когда разденешься, — отмахнулась Мария, демонстративно вытаскивая палочку.

— Ладно, ладно, — моментально исправилась Грейнджер, опасаясь, что Дюпен Чен действительно может исполнить свои угрозы.

Впрочем, даже для Дюпен Чен и Данбар, которая неплохо общалась и с той и с другой, дальнейшее развитие событий просто «вынесло мозг». Уже спустя несколько минут Гермиона подсела за столик к Седрику, и этот первый красавец в Хогвартсе со своими темными волосами, серыми глазами, прямым носом и бледной кожей начал болтать с ней. Не просто желая побыстрее отвязаться, а действительно наслаждался разговором. Мари не думала, что этот хаффплаффец настолько долбанутый на голову. Впрочем, чтобы помешать Грейнджер в кой-то веки болтать с парнем, она и не думала.

— Напомни мне, почему я не захотела рассказать Диггори про эльфов? — толкнула ее в бок Фей, когда они тихонько покидали библиотеку.

На следующие две недели, Мария выпала из жизни Хогвартса. Наконец-то прибыла посылка от Сириуса. Этот Бродяга добыл каждый ингредиент в немаленьком списке и прислал ей, попутно интересуясь тем, что происходит с Гарри. Сириуса волновало то, что творится с его шрамом. Сначала Поттер все же сообщил своему крестному о снах и болях, а после написал, что это все ему показалось. Но Марии-то было известно куда как больше. Она планировала рано или поздно сообщить Северусу о Гарри. Ей откровенно не нравилась эта паршивая ситуация.

— Ли послал нас к тебе, — с такими словами начался безоблачный путь Марии в сторону Дракучей Ивы.

— И что хотел наш общий темнокожий друг? — насмешливо спросила Мари, глядя на рыжие макушки.

— Он думает, что если ты ответишь, что в нем не так, это успокоит его кровоточащее сердце, — выдал Фред.

Буквально неделю назад Ли Джордан предложил Марии встречаться. Оторопев от такого напора, девочка ответила отказом. Ли был Ли. Ее близким другом и соратником близнецов во многих их неприятностях. Мари прикалывалась над Роном и ребятами, заставляя их смущаться и смеяться, но разве все это было всерьез? Она скорее бы ответила «да» тому мрачному студенту из Дурмстранга, о котором и знала мало и видела мало.

— М, ладно, — Мари остановилась, с прищуром глядя на две одинаковые копии. — Он слишком… слишком милый!

Джордж достал блокнот.

— Ты посмотри-ка, а этот ответ становится самым популярным! — удивленно заметил он. — Особенно среди девчонок с Хаффлпаффа и Рейвенкло.

Дюпен Чен не могла сдержать любопытства и заглянула через плечо. «Почему бы вы не стали встречаться с Ли Джорданом?»

— Девочки любят брутальных парней? — предположил Фред.

— С татуировками и суровым голосом? — с напускной хрипотцой спросил Джордж.

— Чтобы посылал ее матом и пил огневиски из бутылки? — добавил Фред.

— Ты только что описал идеал мужчины, — зашлась смехом Мария. — Еще он должен быть небрит и иметь криминальное прошлое.

— А, возможно, преподавать зельеварение? — не смог не подколоть ее Фред, знающий о нездоровом увлечении сокурсницы Ужасом подземелий.

— Ли придется нехило потрудиться, — Джордж почесал карандашом в затылке. – Особенно над криминальным прошлым. Хотя… на третьем курсе мы втроем взорвали туалет, помнишь, Фред? Это подойдет?

— Это слишком милое криминальное прошлое, — покачала головой Мария, отметив, что такой вариант ответа в блокноте присутствовал.

— Мерлинова борода, да тебе не угодить! Слишком высокие запросы, — присвистнул Фред.

— Крутые девчонки выбирают крутых парней, — Мари взмахнула гривой волос и продолжила свой путь.

— Последний вопрос, — раздалось ей вдогонку. — Почему ты так носишься с ним? Он же летучая мышь. Злобный гений, ненавидящий всех гриффиндорцев.

— Хмм… У меня неиссякаемая страсть к мрачному и порочному.

Под дружное «б-у-э-э» и недоуменные взгляды иностранных студентов, которым Мари послала воздушные поцелуи, девушка вышла с поля для квиддича, двигаясь в сторону своего тайного убежища. Пока никто кроме неё не знал о нем. Мари просто сказочно повезло, что Гарри и ко старая хижина была неинтересна.

— Мари, что с Гарри? Ты знаешь, что с ним случилось? Он не хочет говорить со мной, — ее поймала Грейнджер на выходе из Большого зала, указывая на спешащего куда-то прочь Поттера.

На удивление многих, а в особенности Рона, который отчаянно бегал от “Гермиона совсем того со своим союзом”, девочка изменилась. А все Седрик Диггори. Теперь Грейнджер часто проводила время с юношей в библиотеке. И Дюпен Чен готова была петь ему дифирамбы. Гермиона после того случая в библиотеке вернулась спустя два часа какая-то вдохновленная и задумчивая. Она долго листала свой ежедневник и вчитывалась в написанное там. А после отложила перо и чернила, подошла к доске и сорвала свое объявление о вступлении в клуб. Седрик Диггори, не зря за ним толпами ходят фанатки (особенно после того, как тот стал чемпионом), повлиял на отличницу и зануду своим фирменным голосом и улыбкой. Ну, и еще фактами, с которыми не смогла поспорить Грейнджер. Теперь эльфы перестали бояться, что их насильно лишат работы и еды за какую-то мифическую свободу. Рон по понятным, вернее как раз таки непонятным, причинам избегал Поттера. А Мари, погрузившись в тренировки и эксперименты, совсем позабыла о нуждающемся в общении и поддержке студенте. Но она-то и не считалась лучшим другом Поттера.

— Почему он прячется? Почему он никому не доверяет? Да потому что он был брошен теми людьми, которые должны были любить его больше всех, — едко кинула она, заставляя Гермиону покраснеть от корней до кончиков волос. Та поняла, что променяла друга, нуждающегося в ее поддержке прямо сейчас, на парня. Грейнджер решительно встала и отправилась следом за Гарри Поттером.