Где-то неподалеку хлопнул винтовочный выстрел. Геолог удивленно повертел головой, но точное направление определить не смог: склоны лощины многократно отразили затихающее эхо. Он еще послушал немного – вокруг стояла тишина. Пожав плечами, он вновь принялся карабкаться вверх. Достигнув намеченной точки, внимательно огляделся и слегка присвистнул. Съехавшая часть осыпи открыла скальное основание, на котором ясно выделялся широкий слой породы, игравший на солнце тысячами ярких блесток.

– Этим нас не удивишь, – весело сказал геолог. – Видали мы и не такие обманки.

Тщательно прицеливаясь, он сделал несколько ударов молотком. Поймал отвалившийся кусок породы и поднес к самым глазам.

– Бог ты мой! – Голос его немного охрип от волнения. – Не может быть…

Осторожными ударами он разбил камень на несколько частей и с одинаковым восторженным вниманием изучил каждый. Еще примерно полчаса он работал, определяя границы рудного языка. Потом присел на выступ скалы и некоторое время тщательно записывал результаты в рабочую тетрадь. Закончив, аккуратно упаковал ее в водонепроницаемый пакет, в котором по давней профессиональной привычке хранил спички и личные документы. Оставалось собрать несколько образцов породы, когда сверху скатилось несколько мелких камешков.

– Ну, нашел что-нибудь толковое? – раздался над ним хрипловатый голос, заставивший геолога слегка вздрогнуть от неожиданности.

– Семен! Фу ты, черт! Так насмерть перепугать можно, – сказал Глеб. – А чего ты сюда забрел? Да еще с ружьем? Охотишься, что ли? Это ты стрелял?

– Я стрелял, – подтвердил тот.

– Ну и что же? Промазал?

– Почему? – Семен усмехнулся, и его усмешка геологу совсем не понравилась. – Я не промахиваюсь.

– И где же добыча? – продолжал Глеб расспросы все тем же беззаботным тоном.

– Там валяется, – сказал Семен. – Вылезай, поможешь тащить.

Прозвучал мощный рокочущий звук. Он был уже совсем не похож на выстрел – грохотали небеса. Их стремительно затягивали низкие сизые тучи. Непогода в этих местах всегда приходила внезапно. Тучи еще не успели закрыть солнца, светившего с голубой половины небосвода, но в воздухе уже пронесся первый порыв ветра, наполненного холодом и влагой.

– А где Сергей? – спросил геолог. – Ты Сергея позови, он тут неподалеку. Пусть тебе поможет. А мне еще немного поковыряться нужно.

– И Серегу позовем. – Семен приподнял оружие, повернув ствол в сторону геолога. – Вылезай, кому сказано. Мне сейчас ты нужен.

– Не шути, Семен, – неубедительно произнес геолог. – Убери ружье, тебе говорю!

– Вылезай! – В голосе Семена прорезалась злоба, он вскинул ружье к плечу.

– Ты что, свихнулся? – пробормотал Глеб.

– Я сказал: вылезай. – Ствол винтовки смотрел в грудь геолога. – Тогда не трону. А то положу тебя и сам спущусь.

– Хорошо-хорошо. – Глеб покорно поднял руки и начал подниматься. Но чтобы достигнуть верха, ему опять требовалось ступить на тот же предательский язык осыпи. На этот раз он медлил лишь одно мгновение, а потом прыгнул в самую середину осыпи обеими ногами, погрузившись в щебень почти по щиколотки. С оглушительным треском совсем рядом ударила молния, ослепив на мгновение и Семена, и геолога, и вместе с небесным грохотом оползень начал скользить вниз. Когда зрение Семена восстановилось, под собой он увидел лишь пыльное облако. Растерянно двигая из стороны в сторону стволом, он пытался отыскать мишень.

Глеб тем временем поспешно скинул рюкзак, откатился в сторону под прикрытие склона, тут же вскочил и бросился к выходу из лощины. Прозвучавший за спиной выстрел не испугал его, лишь заставив прибавить шаг – сейчас Семен не мог его видеть и стрелял не прицельно. Геолог понимал, что свихнувшийся Семен, скорее всего, помчится по верху, пытаясь перехватить его до начала густого подлеска. Семен имел для этого шанс: на своем пути геологу надо было сделать два поворота, огибая скалы, тогда как преследователь шел напрямую, легко проламываясь сквозь низкий кустарник. Это полностью сводило на нет первоначальное преимущество.

Но тут в неравное состязание мощно и властно вмешалась природа. Ревущий, исчерченный молниями поток воды хлынул с неба, мгновенно смазав перспективу, а потом и напрочь лишив мир объема. Последний десяток метров до леса геолог двигался почти на ощупь, бесконечно благодарный за слепоту, поразившую все сущее вокруг.

Лес принял его под защиту, теперь геологу приходилось двигаться медленнее, чтобы не оскользнуться на мокрой подстилке из опавшей хвои. Сейчас, в полумраке разразившейся бури, он не боялся заблудиться: верную дорогу к реке и оставленной лодке указывал наклон рельефа. Он не сомневался, что преследователь тоже спешит в том же направлении – иного пути у него просто не было, но теперь Глеб восстановил фору и к берегу выбежал первым. Здесь в крохотной бухточке стояли оба судна их экспедиции – деревянная моторка, на которой они с Сергеем добирались сюда, и надувная лодка, что привезла Семена.

Он прыгнул во взбаламученную ливнем воду, выталкивая моторку на стремнину, уже забираясь в нее, подумал, что оставлять Семену вторую лодку не следовало, но поток уже подхватил и понес его прочь. Глебу показалось, что он увидел позади темную фигуру, ломящуюся к берегу сквозь кусты, но в следующий момент бухта скрылась за мыском. Глеб несколько раз дернул стартер подвесного мотора – бесполезно, свечи были залиты водой. Базовая стоянка находилась выше по течению, но Глеб понимал, что пути туда нет. Сейчас он хотел лишь одного: оказаться как можно дальше от свихнувшегося рабочего экспедиции, который зачем-то ранил или убил Сергея и хотел убить его самого.

Стихия грохотала, ливень бичевал реку плотными непрозрачными струями, сократив видимость до десятка метров. Глеб знал, что впереди по течению начинаются пороги. За ними противоположный берег становится пологим и пригодным для причаливания. Туда он сейчас и стремился, там он укроется, переждет бурю, а потом решит, что делать дальше… Сжимая в руках весло, он старался сейчас держать лодку ближе к середине реки, напрягая глаза, вглядываясь в крутую мглу непогоды, освещаемую лишь частыми вспышками молний, но все равно не сумел разглядеть мчащийся на него каменный клык, спрятанный вздувшимся потоком. От сильного толчка Глеба бросило на борт, лодка накренилась, хлебнула воды и опрокинулась…

Повод, по которому Шавров зашел в кабинет Радзина, был мелким и несущественным. Шавров и сам был в состоянии решить этот вопрос, не отнимая драгоценного времени шефа, однако Радзин терпеливо слушал, кивал, соглашался, потому что уже чувствовал: главное Шавров скажет в самом конце. Так оно и случилось.

– Да! – сказал Шавров, уже словно бы собираясь уходить. – Должен вас огорчить. С экспедицией, кажется, произошло несчастье.

– Что такое? – подобрался Радзин.

– Подробностей я пока не знаю, но во время бури их лодка перевернулась на порогах. Оба наших геолога и рабочий погибли. Второй рабочий спасся лишь каким-то чудом. Намыкался, бедняга, пока добрался до человеческого жилья…

– Печально, – пробормотал Радзин. – Очень неприятное известие… И… ничего не уцелело?

– Рабочему удалось вытащить планшетку с полевыми картами и дневником. Молодец, он ее не выбросил, вынес из тайги. Скоро документы переправят в Москву.

– Печально, – еще раз сказал Радзин. – Ну что ж, к сожалению, ни одно большое дело не обходится без жертв. У погибших были семьи?

– Я сейчас это выясняю.

– Выясни, пожалуйста, – распорядился Радзин. – И найди приемлемую форму чтобы хоть как-то компенсировать утрату…

Они поговорили еще немного, и Шавров ушел, а Радзин, подойдя к окну, долго смотрел на улицу, заполненную машинами и спешащим народом. Сквозь герметичные оконные переплеты внутрь не проникал ни единый звук, жизнь за окном текла безмолвно, как в немом синематографе.

– Ну что ж! – сказал он вслух. – Значит, так и должно быть! Ничего не поделаешь.

Наклонился над аппаратом внутренней связи и приказал секретарше: