Мама тяжело вздохнула.

– Слушай, мы накопим на хорошего специалиста. В германии лучшие пластические хирурги…

– Ма, давай сменим тему, ладно? – От обсуждений всяких операций меня воротило.

Мама вновь прильнула и обняла меня.

– У нас кончилось молоко, я в магазин, – произнесла она, снова поглаживая меня по волосам. – Тебе что-нибудь купить?

– Чипсы, – отвечаю сразу. – И сливочного мороженого хочется.

– Хорошо, куплю. Сама не хочешь прогуляться? Кстати, я вчера достала из коробки твои старые ролики. Дорожки тут гладкие, длинные, раздолье тебе будет.

– Мам, они мне в пятнадцать уже были тесноваты. А мне скоро уже семнадцать.

– Ах да! Может купим тебе на день рождения новые ролики?

– Ты обещала велосипед.

– Можно намекнуть твоей тётке о роликах.

– Ма, она такая жадная, как бы ей плохо не стало от твоих намеков.

Мы рассмеялись. Я проводила маму до двери. Закрыла за ней.

Гулять не хотелось одной. Поэтому уселась за комп. И чёрт в очередной раз дёрнул меня залезть в соцсети к Егору на страничку. С неё я перешла на страницы других одноклассников и поняла окончательно, насколько у нас разный социальный уровень…

До вечера досидела в полном безделье. И мне совсем не было жаль, что погода за окном шикарная. Гулять по вражеской территории? Тьфу, заняться больше нечем. Кажется, через окно пару раз донеслось тоненькое мяуканье.

Вспомнила о том котёнке. Даже вскочила к окошку, чтобы посмотреть, не он ли подавал голос. Внизу бегала детвора и взрослые выгуливали собак. Малыша разглядеть не удалось, и судя по всему, мне просто почудилось.

День перестал меня интересовать, я ждала ночи. В голове появились новые мысли и предположения. В какой-то момент подумала, а что если та девушка и не была Вероникой вовсе? Она виделась похожей на неё, но… а вдруг я сама наложила на её образ? Увидела то, что хотела увидеть. Одна деталь не даёт мне покоя. Сразу и не поняла в чём дело.

Одежда, точнее её часть – воротник, застегнутый под горло пуговицей. Вот в ней-то всё и дело! Какая-то она не ровная была, будто многогранник, или неровно обтёсанный вручную круг. Вряд ли я могла черпать такой вариант пуговицы из своей памяти. Для меня они должны быть идеально круглыми, а как иначе? Если напрячь мозги, ещё одна деталь вылезает: у обычных пуговиц две или четыре дырки для крепления на нитку, а у этой три!

Пытаюсь вновь представить то лицо, и, чёрт возьми, наполняюсь уверенностью, что это действительно не была она. В мыслях хотела видеть красивую девушку вместо себя и подсознание выдало образ Вероники, которая нравилась Егору. Ведь я тоже хотела ему нравиться. Так могу объяснить её появление в зеркале.

Чёрт возьми… а если это не Вероника, то кто? Этот постоянно всплывающий вопрос пугал меня вновь и вновь. Нужно было раз сто подумать прежде чем решить, а хочу ли я вообще знать. Хочу.

От переживаний и волнений долго не могла уснуть. А утром с ужасом осознала, что проспала! Был уже девятый час. И хотелось выть от досады. Ведь завтра понедельник, рано вставать, ни о каких погружениях речи не могло идти! Придётся ждать целую неделю, и не факт, что выйдет. Обычно когда ждёшь долго, всё перегорает.

Пока причитала, случилось нечто странное. Я почувствовала признак! Биение сердца…

Погружение случилось, хоть и с трудом. Я знала, что вот – вот проснётся мама, зашуршит на кухне и разбудит меня. Поэтому нужно было спешить! Оказавшись в образе комнаты, я двинулась к окну и вылезла прямиком на крышу школы. Представить её оказалась не сложно, обычная чёрная крыша, как у простого дома. Дальше я подошла к краю и стала спускаться по стенке. Вступила на карниз, влезла в окно, очутившись на третьем этаже. Можно было представить и второй, но я просто побежала к лестнице.

На втором этаже оказались дети! Куча детворы, хаотично бегающей, как на перемене! Я ожидала, что в спешке выдам первое попавшееся из памяти. Но они же были на первом этаже. Могла раскидать всех прямо сейчас, побить и нашлепать каждого. Но времени на это не было, я представила табличку 11 «в» на первой попавшейся двери и вошла.

Для подтверждения моей гипотезы не было необходимости драться с Вероникой за записку. Мне просто нужен был учительский стол. Я была уверена, что не видела книги, которую читала Ирина Григорьевна. Даже предположений не было никаких. Классный кабинет пустовал, лишь первые ряды едва проявлялись по мере моего приближения к столу. Это могло говорить о том, что времени в обрез! Слишком светло, свет попадает в глаза и меня начинает вытягивать в реальность!

Учительский стол предстал передо мной, я тут же дернула за ручку ящика. Книга проявилась в серой обложке с изображением учебника алгебры! Но это точно не могла быть она. Я ухватила книгу, представив её размер, что был несколько меньше. Повернулась к умывальнику с зеркалом и подошла с затаившимся дыханием.

В зеркале моё отражение появилось не сразу, я уже думала, что вижу стенку своей комнаты или одеяло. Частицы терялись в свете, ощущался их недостаток. Материала не хватало, сон мой таял, сужался до зеркала!

Но всё же сумела выдать свой образ, буквально выдавив его. Тут же убрала шрам, отчаянно пытаясь удержать изображение. И вдруг осознала, что вижу себя моложе, чем на самом деле. В отражении мне пятнадцать! Помню эти два противных прыщика на лбу, что долго не проходили, а я припудривала их и припудривала, поглощая тональники, как сахарную пудру. Пришло разочарование… Получается, шрам не исчезает, я всего-то представляю себя в то время, когда аварии ещё не случилось. К чёрту эти игры разума, хотела уже выходить, но из моего отражения стала проявляться девушка, представшая в прошлый раз! Она смотрела на меня зелеными глазами на голубоватом фоне!

Затаив дыхание, я тут же поднесла книгу к зеркалу, она повторила мгновенно! Проявилась цветная обложка с изображением мужчины и полуобнаженной женщины среди сиреневых роз, я тут же прочла название и автора. Джоанна Линсей «Мужчина моей мечты».

Я опустила руки. И посмотрела на женщину. Теперь я видела её лучше. Она стояла словно дальше от зеркала, поэтому можно было рассмотреть её одежду от груди. На этот раз она была одета в какой-то средневековый костюм с подобием камзола, пышный воротничок, сходившийся на середине груди, выпуклые пуговицы, будто выточенные из пористого камня. Русые кудри до плеч брошены тонкими струями локонов и уверенный, торжествующий взгляд впивающийся в меня. Она не была похожа на Веронику, но напоминала мне кого-то из знакомых. Взрослая женщина с тонкими чертами лица с осанкой аристократки никак не могла быть персонажем из моих фантазий!

Я вдруг ощутила, что зеркало теперь во весь рост. А всё потому, что хотела рассмотреть её всю. Голубоватый свет слепил глаза, я понимала, что это на самом деле дневной свет, который вот – вот разбудит меня, и сон улетучится.

– Кто ты? – Спросила я.

Её губы шевелились, как и мои с тем же вопросом. Только я не услышала её голоса.

Теперь чётко видела её платье, украшенное декором, словно наплывающими пенными волнами. Она вдруг подняла ногу, приподняв за края своё платье, будто собралась подняться на ступеньку. Не знаю, что спровоцировало меня, желание повторить за ней или её мысленный приказ, но я перешагнула через раму увеличенного зеркала, и голубой свет ударил в глаза, растворяя картинку.

Открыв глаза, я осознала, что проснулась. Вот только не в постели уж точно!

И не утром, ибо там, где я оказалась, был вечер! Чувствуя под собой холодный камень, приподнялась с заметными усилиями. Слабый голубой свет озарял узкую неровную улочку, непонятные запахи ударили в нос, от чего я даже прокашлялась. Похоже несло подгнивающими продуктами из помойки. Где-то неподалёку щёлкнуло, заржала лошадь, застучали копыта, шум стал удаляться. Повеяло холодом, я обхватила себя руками, понимая, что стою босиком на вымощенной камнем дорожке, в одной ночной сорочке!

Отчаянно не веря в реальность происходящего, я ущипнула себя в районе предплечья. Но проснуться не удалось, а вот болью отдало, как наяву. Ущипнула сильнее, прочувствовав в полной мере собственные старания. Растёрла лицо, побила по щекам.