И каково было моё удивление, когда это моя машина орала на пол двора и мигала фарами, а около неё стоял и курил Артур. Завидев меня, он ухмыльнулся. Машина перестала издавать раздражающий звук.
Так мы простояли ещё с минуту смотря на друг друга, а потом парень докурил, выкинув окурок на землю и, затушив его носком своего кроссовка. Отсалютовав мне, что по-любому означало то, что наша встреча была не последней, он пнул ногой мою, блять, машину, и ушел, сев в свою. Ах ты же засранец несчастный! Я отключила на ключе сигнализацию, чтобы точно не разбудить соседей, и ушла в кровать. Я не знала и знать не хотела, что готовит мне завтрашний-сегодняшний день.
***
Вставать утром было тяжко, даже очень, но я пересилила себя и встала, чтобы пойти умыться и заварить себе кофе не спеша, не в попыхах, как это бывало обычно. Я хотела посидеть с чашкой кофе, встретить полный рассвет, так как солнце уже всходило около семи часов утра, а то и позже. Я просто хотела отдохнуть.
Мамы утром уже не было, поэтому я в тишине готовила кофе и пила его. Я знала, что день не пройдет просто так. Чувствовала всеми фибрами души, каждой клеточкой тела, которая просила не идти в универ, но я не могла. У меня был важный семинар, к которому я тщательно готовилась пока болела, и пропускать его, хотя бы потому что я угрохала в него уйму сил, не хотела.
Во всяком случае — я разгребу любое дерьмо, которое бы сегодня не всплыло. И этим я смогла успокоить себя. И с этой мыслей я добиралась в университет, и с этой мыслей я встречала злого, как черт, Миронова.
— Почему ты не сказала мне. Ты же знала, что мой отец руководит тут всем и каждым, и ты знала, что одно моё слово и его снесут с должности! А если бы это старый извращенец изнасиловал тебя?! — парень орал на меня, по сути, ни за что. На нас обращали внимание. Некоторые даже достали телефон, ожидая чего-то увлекательного, чем бы они могли поделиться в соцсетях.
— Почему я должна была просить тебя о чем-то? — парень оглядел толпу вокруг и отвел меня в более тихое место, вновь держа за предплечье. Клянусь, скоро там будет гиматома.
— Не отвечай вопросом на вопрос! — он был в ярости, хоть и не понимала точной причины его агрессии.
— Как хочу так и отвечу. Всё же закончилось хорошо! — я вскинула руки и, хотела было уйти, но мне не дали.
— Для тебя, везучей дуры, хорошо, но не для других! — я замерла. Мои глаза округлились, а рот застыл в немом вопросе. То есть для «других»? Были ещё бедные девочки, помимо меня?
— Я не понимаю… — я не хотела в это верить. Я хотела бы думать, что я одна, грубо говоря, стала жертвой этого выродка.
— До тебя таких случаев было семь. Утром я поднял на уши всех, кто хоть как-то мог что-то знать, и таким образом вышел на всех семерых девушек, — вот почему его не было на второй паре. — Двух из них отчислили, потому что он завалил их, а пересдачу перед комиссией не смогли потянуть, учитывая то, что его пары они пропускали, из-за нежелания с ним видится лишний раз. Одна всё же пересдала и вышла сухой из воды, а четверо переспали с ним и некоторые даже не по разу.
Меня переклинило. Он насиловал. Пускай они и «добровольно» шли на это, но им нужен был зачет, а другого выбора не было. Они боялись.
— Все они боялись пойти в деканат. Не знаю, что подвигло тебя, но папа попросил передать отдельное спасибо тебе. А ещё его отправили на обследование к психиатру, — воздуха не хватало в легких. Только сейчас я поняла, что пока он всё это говорил, я не дышала.
Глубоко вдохнув, я попыталась перевести дыхание и выдавить хоть слово, но не могла. Горло пересохло, язык прирос к нёбу, а губы онемели. Да и что было говорить, если тут всё и так понятно.
А спасли меня друзья, и говорить спасибо нужно было им и только им. А ещё Артуру, который потратил на это свое личное время, наверняка, обрывая не один телефон в поисках истины. Но быть адвокатом или юристом ему подходит. Он умеет договариваться, умеет узнавать информацию имея при этом малюсенькую ниточку, которая, казалось бы, ни к чему не приведет.
Он мог убить словом. Это его стихия, его среда обитания.
— Пошли воды выпьешь, — Артур отвёл меня к деканату и, беспардонно войдя, набрал мне воду в кулере. Я залпом выпила её, смутившись взгляда декана нашего факультета.
— Миронов, я всё понимаю, но хотя бы стучался, — возмутился декан и сурово глянул на нас сквозь линзы своих очков.
— Сергей Леонидович, я прошу прощения, но девушке стало плохо. Ей, наверное, стоило бы поехать домой, так как на паре ей всё равно делать нечего.
Да, он был прав. На паре я всё равно буду где-то далеко в своих мыслях и вряд ли что услышу, а уж тем более запомню на лекции. От меня требовался кивок и я рвано кивнула.
— Дай угадаю, ты поедешь с ней? — Сергей Леонидович по-доброму улыбнулся и откинулся на кресло.
— Это уже как она скажет, — с улыбкой, пусть и натянутой, обратился ко мне Артур, забирая пустой стаканчик из моих рук и выкидывая его.
— Я вряд ли смогу везти машину в таком состоянии. Если вы не против… — мой голос дрожал, я была не то, что на иголках, я была будто убита душевно. У меня в голове не укладывалась мысль обо всем этом.
— Конечно. Я скажу, чтобы вам не ставили пропуски. Отдыхай, — и мы окинули кабинет.
— Тебя правда нужно подвезти? — с ухмылкой вопросил парень, облокотившись о стенку около кабинета.
— Нет, блять, я сказала это просто так! Ты посмотри на меня! У меня в голове полная каша! Я разобьюсь нахрен! — у меня ехала крыша. Я кричала на парня ни за что, но не могла остановиться. Не сразу я почувствовала слезы на щеках, которые горячили кожу, пускай она и без этого вся пылала.
У меня была истерика. Я уже ревела навзрыд, сидя под кабинетом декана.
Меня в любой момент могли изнасиловать. Даже тогда в коридоре, когда он меня словил между корпусами. Он мог. Если бы не Дашка и остальные ребята, я бы поступила точно так же как и те бедные девочки.У меня бы не было выбора.
Внезапно я почувствовала легкое прикосновение к плечу. Я даже не двинулась и не успокоилась. Знала, что таким образом Миронов решил меня хоть как-то утешить, но ошиблась. Меня подхватили на руки и понесли из здания.
Я сама не знаю что произошло, но я затихла. Слезы перестали катиться по опухшим и красным щекам. Остались только рваные всхлипы, но и те прекратились, когда я сжала в своих кулаках его куртку. И так было спокойной и хорошо у него на руках, что я хотела, чтобы так было всегда. Чтобы это ощущение осталось со мной и следовало за мной.
Поставив меня около машины, Артур достал из моего портфеля ключи от машины и, разблокировав её, усадил меня на переднее сидение, опустив немного спинку, чтобы я смогла прилечь.
— Наконец-то успокоилась, — Артур одарил меня улыбкой и, обойдя машину спереди, сел на водительское место. Его красивые венистые и сильные кисти рук легли на руль. А он может быть и заботливым, если надо. Повезло же его девушке.
Я, конечно, могу ошибаться, но ею является его одногрупница Дина. Она не была сукой, но как только речь шла о её парне — она разорвет любого.
Ходили слухи, что она добивалась его с первого курса, что он долго её не замечал даже как одногрупницу, не говоря уже о том, что рассматривал в роле девушки. Ну, а в начале этого учебного года там что-то как-то там завернулось и оп — самое обсуждаемое событие нового учебного года.
— Спасибо. Но ты не обязан был. Я истерила. Да и вообще, твоя девушка меня разорвёт, если узнает, а она узнает, — я знала, что она узнает. Когда меня вынесли во двор на руках, уже шла пара, но студенты, которые позволяли себе опоздать на пару и задержаться на курилке, которая находилась недалеко от того места, где сегодня я припарковала машину, всё видели.
И завтра побегут мерзкие слухи обо всем, помимо истины. А ведь и о ней позже узнают, но к тому времени о нас с Артуром никто и не вспомнит, и это к лучшему. Я и другие девушки станут жертвами, Виктора Максимовича начнут оскорблять и покрывать не очень лестными словами. А потом и это уйдет, ведь университетская жизнь не стоит на месте. Слух замещает другой, и о нем больше не вспоминают, считая это пройденным этапом. И так будет всегда и везде.
