— Нас больше, — прошипел самый крепкий из них. И, видимо, самый смелый. — Мы вас уделаем.
Оливер довольно улыбнулся, вытащил руки из карманов.
— Я только за, парни.
— Остынь, Би, — сказал Ллойд, испепеляя Томаса взглядом, полным ненависти. — Они тебе не по зубам.
— Но нас же больше! — поддержали остальные. — Мы их на раз-два раскидаем.
— Вы что, идиоты? — рявкнул главарь. — Тронь одного — они потом толпой придут. Вы правда хотите, что потом нас по всему городу искали ребята из зала Джима?
По изменившемуся лицу смельчака Малкольм сразу догадался, почему его тренера вся местная шпана обходит стороной. Из-за парней, которых он тренирует.
— Мы с тобой еще поговорим, — бросил на прощание Ллойд и, махнув рукой своим, пошел прочь.
Тот, кого звали Би, сплюнул с таким пренебрежительным видом, словно это не они напали толпой на бедного Сэма, а Томас с Оливером, и только после этого удалился следом за главарем, прихватив остальных.
— Спасибо за помощь, — от души поблагодарил парень. — Но они бы меня не тронули.
Оливер неверяще покачал головой, но все же спросил:
— И почему же?
— После этого его бы убила старшая сестра, — усмехнулся он. — Да, больше всего на свете Ллойд боится ее. Она как Джина — такая же лютая как на ринге, так и вне его.
— Откуда ты это знаешь? — уже удивился Малкольм. Он много чего слышал про Ллойда и его компанию, но ни разу чего-то подобного.
— Она моя девушка, — с гордостью сказал парень. — Меня, кстати, зовут Чед. А ты, вроде бы, Оливер. Салли мне рассказывала про тебя. Говорила, что ты клевый парень. И ей жаль, что ваши пути разошлись. Может быть, ты бы смог наставить ее братца на путь истинный. А вот тебя я вижу впервые…
— Томас, — подсказал ему Оливер. — Ты с ним поаккуратней, этот чувак чертовски крутой боец.
— Да? — Чед недоверчиво окинул взглядом Малкольма. — По нему не скажешь.
— Ты его просто не видел на ринге. Я тебе потом видос покажу, ты офигеешь, как он меня в нокаут отправил. Кстати, а ты давно стал встречаться с Салли?
Дальше Томас перестал понимать, о чем они вообще говорят, из-за чего ощутил себя третьим лишним. Он всегда ненавидел это странное чувство, когда ты вдруг оказываешься не в центре внимания, хотя буквально минуту назад все взоры были обращены на тебя. Сразу накатывает непривычная грусть, которая незаметно перетекает в обиду.
На выходе из парка Том заметил светофор для пешеходов, который предупреждающе замигал зеленым. Он быстро попрощался с новыми знакомыми и поспешил как можно быстрее перебежать через дорогу, пока не загорелся красный.
— Стой! — громко выкрикнул Оливер.
Его слова потонули в истошном визге тормозов и оглушительном ударе, сопровождаемый скрежетом металла. Мощный толчок, тело пронзила острая, ломающая кости боль. «Нелепая смерть», — ослепительно ярко вспыхнула мысль в голове. Но боль никуда не делась: она все так же сжигала Малкольма изнутри и, казалось, разрывала его на части. Когда терпеть уже не осталось сил, все резко прекратилось. Он перестал что-либо чувствовать или ощущать, кроме наступивший тишины, давящей своей абсолютностью, как будто оказался в космосе. Там тоже ничего нет. Пока его сознание отчаянно пыталась зацепиться хоть за что-нибудь, мимо Тома стали стремительно проноситься сначала пылающие звезды, планеты, астероиды, а потом целые созвездия с галактиками. «Что за чертовщина?» — ошарашенно подумал он, впав в ступор. Через пару мгновений он вообще перестал понимать, что видит: все смешалось и слилось в удаляющуюся светящуюся точку. Она вот-вот должна была бесследно раствориться в пучине космоса, как за секунду до его вышвырнуло в мир. Он вновь ощутил все прелести гравитации, со всего маху ударившись спиной об землю и прокатившись пару футов.
— Твою!.. — прошипел сквозь зубы Томас, потирая ушибленное плечо.
Он осторожно перевернулся на спину и, прикрыв лицо рукой, очень удивился тому, что в глаза ударил яркий солнечный свет. Вот только это попросту невозможно: на часах было где-то шесть или семь вечера, когда они ушли с соревнований. И еще тут как-то слишком тепло для Портленда в декабре. Нет, даже не тепло, а очень жарко и душно, прямо как летом в Калифорнии. В ту же секунду Малкольм провел рукой по земле: повсюду сплошная трава и никакого намека на снег.
«Что за чертовщина?» — удивился он.
Резко потемнело, как будто солнце спряталось за облаками. Вот только Томас отчетливо помнил, что на кристально-голубом небо даже намека на это не было. Он убрал руку и ошарашенно уставился на страшную зеленую рожу, нависающую над ним. Из заметно выступающей нижней челюсти торчали длинные клыки, которые на первый взгляд казались очень острыми.
— Орк?! — изумленно прохрипел Том.
Злобно оскалившись, существо протянуло к нему огромные уродливые лапища. Тело Малкольма сообразило быстрее, чем его разум: он откатился в сторону, быстро повернулся к противнику лицом, подняв руки и ноги, и стал ждать. Орк лишь криво оскалился. Он, видимо, не понимал, зачем его жертва легла в столь странную позу.
Ну ничего, скоро все поймет.
Зеленый постоял немного, понаблюдал, потом что-то недовольно прорычал и подошел к Томасу. Этого он и добивался. Малкольм дождался, когда существо попробует схватить его за ногу, и заехал пяткой по страшной морде. Удар вышел средний. Нос таким не сломаешь, но больно сделаешь. Противник отступил на шаг, с чувством сказал что-то на своем языке. На нем как раз только и ругаться.
— Не понравилось, да? — довольно ухмыльнулся Том. Он не надеялся, что существо поймет его. Он надеялся, что оно все прочтет по лицу.
Утробно зарычав, орк подскочил к нему, зайдя слева. Малкольм чуть-чуть не успел развернуться. Огромные зеленые руки схватили его за грудки и рывком поставили на ноги. Куртка жалобно затрещал.
— Вот дерьмо! — злобно прошипел Томас.
И со всей силы врезал коленом в пах. Существо тут же разжало пальцы, согнулось, не издав и звука. Зато рядом кто-то громко, от души засмеялся. В паре футов от них стоял еще один зеленокожий. Этот был намного больше первого, весь разукрашенный, даже на морде — замысловатые татуировки, и с одним клыком. Второй, видимо, вырвали с корнем.
Новый противник оказался куда проворней. Он подскочил, выбросил вперед огромный кулак. Томас нырнул под руку, всадил хуком по печени и, выпрямившись, как пружина, закончил апперкотом. Вот только орк даже бровью не повел. Спокойно уклонился от удара в челюсть и влепил пощечину. Раздался хруст, из носа брызнула горячая кровь. Малкольм ощутил жгучую, пробирающую до слез боль. Он отшатнулся, поднял руки. Все на инстинктах, без каких-либо мыслей. Сбоку что-то мелькнуло. Пригнулся. Над головой со свистом пронесся огромный кулак. Отпрыгнул. Как не вовремя первый орк пришел в себя.
Вытерев рукавом куртки кровь, Томас осмотрелся. Клыкастый медлил, обходил, а вот здоровяк, напротив, уверенно шел на него, скалясь. Как хорошо, что они сейчас не на ринге. Тут хотя бы есть где развернуться. Первым напал здоровяк. Молча сорвался с места, вытянув вперед руки. Не дотянулся, пальцы бессильно схватили воздух. На секунду Малкольм потерял из виду второго. Неожиданно тот налетел на него откуда-то сбоку, протаранив плечом. Не сбавляя ходу. Томаса отбросило на пару футов, прямо в твердые объятия земли. От удара кости жалобно затрещали. На короткий миг перед глазами потемнело. Еще через миг мир вспыхнул яркими красками. И снова та же картина — солнце, голубое небо, зеленое, злобно скалящееся лицо с клыками.
Здоровяк подошел к нему, как ни в чем не бывало закинул на плечо. Томас даже не успел опомниться. Раз! — и мир уже вверх ногами. Два! — и тело пронзила боль, острая, ломающая кости, выворачивающая наизнанку. Как будто его взаправду сбила машина. Зато теперь точно не оставалось никаких сомнений: все это происходит с ним на самом деле. Либо все представления о загробной жизни полная чепуха.
Боль утихла так же быстро, как и вспыхнула. Только голова продолжала гудеть, наливаясь тяжестью. Томас чертыхнулся, попытался выпрямиться. В живот больно уперлось твердое, как камень, плечо. Здоровяк конкретно так прижал его. Не вырваться. Даже просто пошевелиться — и то невозможно. Тяжело вздохнув, медленно опустился и повис. Борьба ничего не даст, особенно сейчас, когда преимущество на стороне противника. Клыкастый вон с него глаз не спускает, все злобно поглядывает, потирая пах. Не простил он его. Отыграется еще. Вот как пить дать — отыграется.
