Землянин никак не мог знать, что у инопланетных шпионов с противоборствующих сторон схожие строгие инструкции по поводу применения неземных языков. Если ты в России ведешь работу – говорить можно только на русском языке. Обмен данными всё равно идет в протонном, нейтронном и прочем режиме с помощью кодированных символов, что улетают к станциям – приёмникам на орбите по мысленной команде агента.

Инопланетный агент Сто третья добралась до квартиры окольными путями, потратив на дорогу на полтора часа больше. Она знала, что вражеский агент Двадцать пятый не сумел бы лично следить за ней после провала. Но это не значило, что завербованные им аборигены не сели на хвост.

Легким движением руки девушка скинула скафандр с порога и направилась в ванную комнату. Там она окинула свою фигуру удовлетворённым взглядом, стоя у зеркала. Затем открыла дверцу шкафчика и достала пластины с препаратом. Приняла желтую пилюлю, следом красную. Отметила для себя, что красные уже заканчиваются, и надо срочно запросить ещё. Когда она вернётся домой, ей не придётся принимать эту дрянь по часам. Сто третья проглотила, не запивая, и направилась в душевую кабину.

Квартира была съемная, а сама хозяйка со временем стала завербованная. Девушка привыкала к жилищу долго, бетонные стены её угнетали. Ведь на родной райской планете всё было иначе. Всё было чище и светлее. Лишь тонкие, сильные струи воды, бьющие по усталому телу, могли на время уберечь голову от тоски по дому.

Освежившись девушка вышла на кухню голышом. Квартира не отличалась особой роскошью, дабы не привлекать внимания. Но имела необходимое количество удобств для инопланетянки. Если бы Сара хотела развлечься, она бы поехала в дорогой отель со Спа – процедурами. По норме раз в неделю ей был положен релакс.

Но Сто третья не была расточительна, а уж тем более не выходила за рамки бюджета своей организации. В некотором роде она была идеалисткой и патриоткой. Не выносила тех, кто пользуется незаслуженными излишествами.

Сделав себе кофе, она присела за столик. А затем активировала виртуальную панель орбитальной связи.

– Девятьсот шестая, принимаю хорошо, – раздался слегка приглушённый голос пигалицы спустя какие – то секунды. – Каков статус срочности?

Девушка неторопливо отпила из чашки, пытаясь погасить раздражение, вызванное презрением к неопытной связной с низшим рангом.

– Второй, – ответила Сара кратко, наблюдая уменьшенное в два раза изображение лица только что проснувшейся дежурной. Даже в невесомости на боевом дежурстве эта мелкая сучка умудрялась следить за своей внешностью.

На станции экипаж из пяти женщин, неужели они и в условиях военного времени заводят отношения, подумала Сто третья с брезгливостью.

После обозначения статуса девочка с орбиты зашевелилась быстрее. Она ведь не знала, кто с ней вышел на связь. Однако это не ускорило времени контакта с руководством, которого пришлось ждать утомительные сорок минут.

«Сто третья? Что у тебя?» – возник в воздухе перед глазами полупрозрачный текст. Сара знала, что заявляя статус «второй» она сильно рискует, ведь главу земной разведки по пустякам беспокоить не стоит. А то, что пустяк, а что нет, решать тоже будет Пятьдесят пятая. Сара знала эту редкостную суку все пять лет и понимала, что ничего хорошего от неё ждать нельзя. Пустит в расход, стоит только оплошать. И это не доводы, лучшая подруга тому свидетель. Что сделали с ней враги, одному Квазару только известно.

Девушка перевела дух, собралась с мыслями.

– Произошёл контакт с вражеским агентом Двадцать пятым, – произнесла Сара, подбирая каждое слово. Озвученное зашифрованным текстом унеслось к орбитальной станции, а оттуда к окрестностям Марса, где и находился флагманский крейсер.

«Полный отчёт!» – вылетело требовательное спустя две минуты. Девушка понимала, что ответ был мгновенный, просто сообщение доставляется не сразу.

Девушка рапортовала в подробностях, но опустила встречу с Максом.

– Большая удача, что выведен из строя Двадцать пятый, – пришёл голосовой ответ без визуального изображения.

Это означало, что глава разведки теперь видит своего агента на голограмме перед собой. Саре пришлось сделать бодрый и приветливый вид. Запрос на визуализацию от старшего по чину не требовался.

– Его корабль ушёл в сторону Меркурия, опасаясь быть засеченным после телепортации, – продолжила глава. – Так и случилось. Теперь он не помеха. За время твоего пребывания – это первая большая удача и успех. Нет, скорее удача. Двадцать пятый мог легко тебя убрать, но недооценил. Самоуверенность всегда подводила мужчин. Жалкие слабаки теряют былую хватку, как и агентов, каковых у них и так мизер! Я доложу в Совет о нашем успехе! Да здравствует Радуга!

– Да здравствует Радуга, – повторила Сара негромко, понимая, что эфир закончен и её уже никто не слышит.

Излишняя эмоциональность главы разведки насторожила девушку. А её критика между строк только разозлила. Однако если об успехе узнают на родине, её ждёт награда. Но это в том случае, если речь будет о её успехе, а не об успехе Пятьдесят пятой.

– Раз такое дело, почему бы не отметить, – брякнула себе под нос Сара и достала из холодильника дорогое шампанское. Некоторые виды спиртного аборигенов ей нравились, и любила она пить только холодные напитки.

Шикарная попа плюхнулась на диван, подтянутая спинка наконец – таки расслабилась. Пара дней ещё есть, потом нужно на «работу» к аборигенам. И без этого обойтись было нельзя. Если хочешь шпионить за людьми, прими их правила, иначе тебя раскусят. Вряд ли объявят шпионом с планеты Радуга, скорее шпионом из другой страны. Но какая разница в роли какого шпиона сидеть и подвергаться допросам и пыткам? Именно по этой причине Саре приходилось заниматься делом, которое она ненавидела больше всего – работать среди землян и изображать из себя самую настоящую дурочку. А что ей оставалось делать? Ведь она работала секретаршей в крупном автомобильном концерне. Её и взяли за удивительно привлекательную внешность на ту должность, где не нужно предъявлять дипломов об образовании и прочей бумажной ерунды.

Сара прикончила второй бокал, когда ей пришло сообщение от ухажёра с фирмы. Мужчина состоял в совете директоров и был важной шишкой среди аборигенов. И его не смущала собственная семья, когда он подкатывал к мило улыбающейся Саре, сидящей за стойкой ресепшена. Единственное, что его останавливало от открытых ухаживаний на работе – это ещё с десяток таких же без памяти влюблённых сотрудников офиса.

«Кошечка, выгляни в окошечко», – написал Семен Сергеевич.

«Кошечка» выглянула в окошечко третьего этажа с опаской, и была тут же удивлена. Во дворе на асфальте было выложено горящими свечками сердечко на примерной площади в четыре квадратных метра. Прямо на пожарной разметке, на которую совестливые жители не сподобились ставить машины. Пара – тройка свечек уже успела потухнуть. Такой романтический жест тронул бы Сто третью слегка, если бы она не знала, что такое мужчина проделывал и с другими женщинами.

Сара проверяла всех, с кем общалась. Это была её истинная работа.

– Жалкие существа, – позлорадствовала девушка.

Ни у одного мужчины переспать с ней не было и шанса. Не только потому, что она испытывала отвращение к аборигенам. Это противоречило принципам их матриархального государства и веры. А что касается естественных потребностей, у Сары ничего между ног не зудело и не чесалось. Большинство женщин Радуги презирало любые проявления подобного в чувствах и ощущениях. Материнских потребностей у девушки тоже не наблюдалось. Она не хотела иметь дочь и заниматься воспитанием потомства. Пусть этим занимаются женщины низшего сословия Радуги. А она была – потомственным воином, одним из самых лучших воинов Второго круга.

«Пригласишь на чашку чая?» – пришло следующее сообщение от назойливого женатика.

Но Сара на него никак не отреагировала. Высосав примерно половину бутылки с шоколадкой, она легла на широкую кровать. Убедившись, что одно оружие под кроватью, а второе под подушкой, Сто третья уснула мёртвым сном, сквозь который не было слышно ни новых сообщений, ни звонков Семена, ни того, как он звонит в дверь, затем отчаянно долбился в неё головой. Но это не означало, что если бы полез Враг, она бы и его проспала. Системы инопланетной охраны распознали бы любое вооруженное вторжение и тут же взбодрили бы сознание, ушедшее в грёзы.