— Ты ещё не одета? — сверля меня убийственным взглядом, из последних сил сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, гневно произнёс Игорь. И этого вполне хватило для того, чтобы я вспыхнула как спичка.

— Интересно, а во что я должна была одеться? Помнится вчера, ты уничтожил все мои вещи, не считая разве что трусиков, — ехидно усмехнулась я, с превеликим удовольствием заметив, как его лицо вытянулась от удивления.

— Эм…ну…я это…ладно-ладно, признаю мой косяк, — почесав затылок, извиняющимся голосом протянул Самсонов, выпучив вперёд свои щенячьи глазки. И я опять сменила гнев на милость. Хотя разве можно меня за это осудить? Какая бы девушка смогла сдержать улыбку, глядя как её всегда серьёзный, грозный мужчина, состроил мордочку маленького, замершего и всеми забытого щенка? — Ну, так в принципе ничего страшного. Сейчас заедет в какой-нибудь магазинчик, и купим тебе чего-нибудь.

— Игорь, а может лучше, ты поедешь на работу один? Сам же сказал, что опаздываешь, а я всё равно не смогу быстро собраться, да ещё и в помехах выбрать себе подходящий наряд.

Преодолев разделявшее нас расстояние, я положила ладони ему на грудь, спокойным, скорее даже просящим голосом пытаясь убедить его в своей правоте. Что-то мне подсказывало, что его сюрприз с новой работой, меня в лучшем случаи ошарашит, в худшем приведёт в ужас. А скорее всего и то и другое. Было бы гораздо лучше, если бы я сама нашла себе подходящую работу.

— Нет, ты поедешь со мной, — не терпящим возражения тоном произнёс Игорь, также быстро, как и я, сменив свой настрой, только на этот раз в худшую сторону.

— Самсонов не дури, в чём я поеду с тобой до магазина? В трусиках?

— Ты поедешь со мной, — как упрямый баран продолжал настаивать на своём Игорь, положив руки мне на талию. — А одежда…у меня кое-что есть для тебя. Не уверен, конечно, что это тебе понравится, но другого выхода нет.

И он снова оставил меня в замешательстве на несколько минут. Убрав со своей груди мои руки, он нежно поцеловал меня в оба запястья, и смотался из комнаты так быстро, что я даже не успела этого заметить. Когда он вернулся обратно, держа в руках какой-то большой чёрный пакет, я уже успела сосчитать сколько узористых рисунков украшают его тумбочку возле кровати, простынь которой я за несколько секунд успела смять примерно также, как за всю прошедшую ночь, что мы с Игорем ломали эту многострадальную кровать.

В одно резко движение Игоря поставил меня на ноги, достав из пакета бардовое платье с чёрным ремешком и протянув его мне, пока я ещё не успела ничего спросить, коротко, но строго, без капли былой нежности произнёс:

— Примерь.

Возражать ему сейчас не было смысла. Я уже давно успела понять, что Игорь, упёртый как баран, и переубедить его в чём-то практически невозможно. Отвернувшись, я, постаравшись не обращать внимания на прожигающий моё тело жадный взгляд устроившегося позади меня мужчины, скинула с себя его рубашку, и на абсолютно голое тело, надела неизвестно откуда появившееся в квартире закоренелого холостяка женское платье. И должна сказать платье очень красивое. Строгое, с длинными рукавами, без каких-либо вырезов, доходящее мне до колен, элегантное, и очень утягивающее. В нём, если особо не приглядываться, было даже почти что не заметно, что я без бюстгальтера. Только вот сразу бросается в глаза, что оно для женщин другой возрастной категории. Судя по всему, его обладательнице лет тридцать пять или сорок. И не смотря на свой возраст, она сохранила просто потрясающую фигуру, иначе бы просто не влезла в это платье, которое пришлось мне прямо по размеру. И вот откуда оно взялось у Игоря? Зачем ему хранить вещи какой-то женщины?

— Ты очень красивая в нём, — прошептал куда-то в шею, обвив мою талию руками и уткнувшись носом мне в затылок.

— Чьё оно? — стараясь не выдаться набирающего во мне верх раздражения, более-менее спокойно произнесла я.

— Моей матери, — через зеркало, перед которым мы стояли, я заметила, как его губы растянулись в лёгкой улыбке. И тут же почувствовала себя полной дурой. Накрутила себя понапрасну. Слава богу, что ещё не успела все глупости, какие вертелись в моей голове, вслух произнести. — Только будет лучше, если она об этом не узнает.

— Не узнает о чём? — чуть ли, не урча от удовольствия от ощущения его влажных губ прокладывающих дорожку нежных поцелуев на моей шее, хрипло произнесла я.

— О том, что ты надевала её любимое платье, которое ума не приложу как, она забыла, когда они с отцом гостили у меня в прошлый раз. Знаешь, а ведь ты в нём очень похожа на неё.

— На твою мать?

— Да. Только она немного повыше, и брюнетка. А так такая же…стерва. Ума не приложу, как её отец столько лет терпит. Я на такой подвиг явно не способен.

И опять у меня случился секундный провал в памяти. Так как я снова не уловила того момента, как стащила с кровати подушку, и запульнула ей в умело увернувшегося от этого снаряда, до чёртиков довольного Самсонова. Хрипло рассмеявшись, мужчина не обратил никакого внимание на моё сопротивление, и, запрокинув меня на плечо, звонко шлёпнул по попе, вынося в коридор.

Минут двадцать пока мы ехали до его работы, я старательно пыталась изобразить из себя пострадавшую сторону. Мало того, что за сегодняшний день уже несколько раз успел обласкать меня 'стервой' и 'ведьмой', так ещё и отшлёпал не за что, пока натягивал на моё отчаянно сопротивляющееся тело верхнюю одежду. Но потом, когда он в очередной раз состроил в водительское зеркальце смешную мордочку, не смогла сдержать лёгкой улыбки, хоть и попыталась не показать, что понемногу начала отходить от злобы.

Остановившись на очередном светофоре, Игорь, сообщив мне, что вернётся буквально через минутку, вынырнул из автомобиля. И действительно, почти уложился в срок. Меня всего-то успели послать парочка, яростно сигналящих позади меня машин. Заняв место за рулём, Игорь протянул мне коробочку с горячей едой быстрого приготовления, и вновь повёл машину по дороге.

— Конечно, ужасная вредная гадость, но вполне вкусная и сытная, — коротко пояснил мужчина, не отрывая взгляда от дороги.

— Разнесёт меня с этой вкусной гадости, — неуверенно возразила я, чуть ли не щурясь от удовольствия, ощущая божественный запах еды, окутавшего весь салон автомобиля.

— Твоей фигуре это нисколько не повредит. Ты итак слишком худая, я порой боюсь, что просто раздавлю тебя в постели. Ненормально это. Так что буду откармливать тебя. А так как сегодня мы позавтракать не успели, обойдёшься пирожками и гамбургами.

— Ты чего это, заботишься обо мне что ли? — сама не веря в то, что говорю, неуверенно произнесла я.

Лицо мужчины как-то резко изменилось. Сначала было видно, что он удивился моему вопросу, а потом, похоже…смутился.

— Так ешь, молча, — немного резко рявкнул он, оставив мой вопрос без ответа. А я не смогла сдержать до одури счастливой улыбки. Надо же этот неандерталец волнуется за меня. Боится, что раздавить может в постели. Хотя судя по сегодняшней ночи, этого не скажешь. Вдавливал меня в кровать всем своим сто килограммовым телом, по-моему, совсем не заботясь о моём здоровье.

— Мир, а я это, у тебя спросить хотел, — как-то неуверенно начал Игорь, когда я уже уничтожила большую часть своих 'припасов'. — А, что у тебя с родителями случилось?

Шоколадка, которую я собиралась уничтожить, как раз в тот момент, что он задал мне вопрос, осталась лежать на моих коленях. Не решаясь поднять взгляд на Игоря, я ещё раз мысленно прокрутила у себя в голове вопрос, который рассчитывала получить гораздо позже, а лучше всего вообще никогда.

— Мы не общаемся, — после затяжного молчания, так и не направившего меня на нужные мысли, более-менее спокойно произнесла я, всё ещё не отрывая взгляда от колен.

— Почему? — судя по голосу Игоря, я не одна была напряженна. Украдкой скосив взгляд в его сторону, я увидела, что сцепив пальцы на руле, он сосредоточенно следит за дорогой, стараясь не смотреть на меня, видимо так же прибывая в нерешительности.