Я толком не поняла, как содержимое моего бокала оказалось на лице этой швабры. Не уловила я и тот момент, когда вцепилась ей в волосы, и принялась кататься вместе с ней по полу. Я, по-моему, что-то кричала. Да и не только я. Меня оттаскивали чьи-то руки, кто-то что-то кричал мне в ухо. А я, вцепившись в волосы этой ведьмы, пыталась выдернуть их у неё из башки. Очнулась-то я в общем уже только в салоне машины, почему-то в порванном платье, с растрёпанной причёской, разбитыми в кровь костяшками пальцев, и размалёванным лицом. Подняла взгляд на водителя, которым оказался Игорь, и поняла, что мне трындец. Такую ярость в его глазах я не видела никогда! Сильные руки мужчины, железной хваткой вцепились в руль, но я была больше чем уверена, что на его месте он представлял мою шею. Дыхание…божечки, всё я разбудила зверя!

— Игорь? — тихим, дрожащим голосом позвала я, и совершила очередную ошибку. Позволила хищнику, считать себя жертвой!

— Молчи! — рыкнул так, что я чуть было, не подпрыгнула на месте. Ну, всё, надо как-нибудь суметь позвонить Ксюшке, и предупредить, чтобы она начала организовывать мои похороны, или если мне повезёт, если мне очень крупно повезёт, заказала бы место в реанимационной палате.

Когда машина затормозила возле какой-то новостройки, я почувствовала, как сердце бухнуло в пятки. Выбравшись из машины, Игорь обогнул её, и, открыв дверь с моей стороны, буквально выдернул меня наружу. Примостив меня к своему телу, он за считанные секунду занёс меня в подъезд, и буквально через мгновение мы уже стояли у порога, по всей видимости, его квартиры. Нервно подрагивающими руками открыв дверь, Игорь завел меня внутрь. Хм, а прихожая очень даже ничего. Просторная, со вкусом, и пахнет приятно….Ну, это, в общем, всё, что я успела понять, перед тем, как в одно резкое движение с меня сорвали платье. Оставшись в одном, плохо что-то прикрывающем, скорее наоборот, подчёркивающем неплохие формы тела кружевном чёрном белье, я почувствовала, как по телу прошла волна дрожи. Прислонившись спиной к холодной стене, я попыталась восстановить, сбившийся ритм сердца. Всем своим существом я ощущала на себя горячий, пробивающий каждую клеточку моего тела, огненный взгляд. Я чувствовала, что вот сейчас, именно в эту секунду он накинется на меня, сломит в своих сильных, бугрящихся мышцами руках. Это было волнующе, ужасно пугающе, и до одури возбуждающе. Всё тело томилось в сладкой неге, от ощущения приближающегося удовольствия. Меня прострелила судорога нереального, граничащего с болью наслаждения, когда он резко подхватив меня под попу, занёс в спальню и кинул на кровать. Захлёстывающее с головой томление внизу живота, разгорелось с такой силой, что, казалось бы, ещё минута промедлений и пылающий огонь страсти испепелит меня дотла. Я чувствовала, что у меня там всё мокро. Я возбудилась до предела за какие-то доли секунд, и теперь сгорала от нетерпения ощутить его руки на себе, ощутить его в себе. Но он не торопился. Медленно ослабляя узел галстука, он смотрел на меня насмешливым взглядом. Его губы растянулись в пошлой, усмехающейся улыбке. И я поняла, что сегодняшняя ночь превратится для меня в одну сплошную пытку. Медленно высвободив себя из пиджака, он бросил его на пол. Сняв галстук, он всё так же ухмыляясь, подошёл ко мне. Одно резко движение, и меня распяли на кровати словно бабочку. Перевернув меня на живот, Игорь свёл мои руки вместе у изголовья кровати (перила ему в этом как нельзя лучше помогли) и связал их галстуком. Я почувствовала, как в горле пересохло. На несколько секунд я даже забыла как надо дышать, полностью отключившись от реальности, но только до того момента, как он нежно, едва ощутимо коснулся моей разгорячённой кожи. Послышался щелчок расстегнувшейся защёлки бюстгальтера. Он касался меня нежно, трепетно, сводил с ума своими лёгкими невесомыми ласками. А я сгорала от нетерпения. Мне не нужна была нежность, не нужна была ласка, мне нужен был он. Такой, какой он есть. Грубый, яростный, ненасытный. И я знала, что это лишь притворство. Знала, как сильно я его сегодня разозлила. Знала, что за маской нежного любовника, он скрывает рассвирепевшего зверя. Знала и сходила с ума от желания получить его сейчас, немедленно. Щекоча мою покрывшуюся испариной кожу своим горячим дыханием, он начал прокладывать дорожку чувственных поцелуев по моей спине, постепенно переходя на плечи и шею. Когда он дразняще оттянул мочку моего уха зубами, я не смогла сдержать судорожного вздоха. И он улыбнулся. Всем своим существом я почувствовала, как его губы растянулись в победоносной улыбке. Подцепив пальцами чашечки бюстгальтера, он потянул их вниз. Секунда, и тишину в комнате, нарушаемую лишь моим сбившимся дыханием, прервал звук, рвущийся ткани. Откинув лифчик в сторону, Игорь прислонился влажными губами к моему ушку. Прислонился, но не поцеловал. Жадно обхватив ладонями освободившуюся от кружевной ткани бюстгальтера грудь, он безошибочно сжал пальцы на зудящих, свернувшихся в тугие горошки сосках. И я подумала, что сейчас умру. Все чувства были оголены до предела. Каждое его, даже совсем невесомое прикосновение к моей коже, отзывалось в моём теле волной дикого, запредельного наслаждения. Запрокинув голову назад, я жадно начала глотать ртом воздух, хаотично пытаясь дотянуться до его губы. Широко распахнув глаза, я успела уловить лишь полный сдерживаемого желания вперемешку с дьявольской насмешкой взгляд. Он дал мне передышку всего лишь в несколько секунд, прежде чем поверг мне в такой водоворот противоречивых чувств, что у меня хватало сил лишь делать небольшие, жизненно необходимые глотки воздуха, и тихо попискивать, безуспешно прося хоть одно мгновенью передышки. Его руки опустились на мои ягодицы, пальцы подцепили ткань кружевных трусиков, и в одну секунду стянули их с меня, отбросив их в компанию к бюстгальтеру. Он нежно гладил мою попку, иногда, как бы совсем невзначай спускался ниже, и проводил ладонью по самой сокровенной, изнывающей от желания ощутить его в себе частичке моего тела, и умело, надавливал большим пальцем на затвердевший бугорок желания. А я стонала, ломала себе ногти, кричала как голодная, изголодавшаяся кошка, выгибалась на влажных простынях. Всё тело ломило от невыносимой потребности в нём. Я сходила с ума от желания дотронуться до его разгорячённой кожи, вовлечь его губы в грубый, убивающий своей сладостью поцелуй. Мне нужен был он. Сейчас, немедленно, сию же минуту. Кажется, я уже охрипла, когда его большая ладонь, с силой опустилась на мою ягодицу, вновь жадно смяв её, и тут же отстранившись. А потом, дав мне лишь пол секунды передышки, проделала то же самое со второй. Глухие звуки ударов, на протяжении десяти минут сопровождались охрипшими криками. Да я кричала, безумно, дико, драла себе горло, но вовсе не от боли. Меня рвало не миллионы крохотных кусочков. Мой разум, давно покинувший меня, уступил место настоящему чувственному безумию. Каждой клеточкой своего истерзанного тела я сходила с ума, я умирала, я взлетала к небесам и с силой грохалась в самую бездну, погибая от безумного, доводящего до сумасшествия наслаждения. Я выгибалась в его сильных, властных руках, запрокидывала голову назад, в редких передышках от криков жадно ловя ртом воздух. Я готова была молить его о прекращении этой смертельной пытки, но понимала, что таким образом только сильнее его раззадорю. Поэтому я только подчинялась. Кричала, стонала, царапалась, билась головой о подушку, металась на мокрых простынях и подчинялась ему. Кажется, я уже начала отключаться от реальности, когда послышался звук расстегивающейся ширинки, а затем, последовавший за ним звук рвущейся фольги. Его руки с силой раздвинули мои ноги, его горячее поджарое тело навалилось на меня, вдавив меня в кровать, и в ту же секунду я почувствовала, как он ворвался в меня, одним мощным, резким толчком. И я снова закричала. Сжала в зубах взмокшую ткань подушки, до крови закусила нижнюю губу, и дьявольски, разрывая себе глотку, заорала. Электрическая волна тока пробила каждую клеточку моего тела, ворвалась в каждый потаённый уголок. Наверное, я умерла, или перенеслась на другую вселенную, потому что так не бывает. Это за гранью, за гранью реальности. Невозможно чувствовать такое наслаждение. Каждый мой нерв оголён как натянутая струна. Каждый толчок его разгорячённого члена, подобен маленькой, но такой мучительной смерти. Он жадно сжимает ладонями мои истерзанные ягодицы, с остервенением вдалбливается в моё тело, смешивается своим звериным рычанием с моими обессилившими стонами, а я чувствую, что мне это непросто нравится, я готова умолять его не останавливаться. Возможно, я сошла с ума, а возможно настолько повернулась на сексе, но мне не нужна нежность, не нужна ласка. Мне нужен он настоящий. Вот такой как сейчас. Грубый, жёсткий, ненасытный, мой. С каждым его остервеневшим толчком я чувствовала, как на меня накатывает судорога приближающегося оргазма. Я запрокидывала голову, пыталась дотянуться до его губ, но вновь обессилено скатывала на подушки, не получая желаемого. Жадно, до боли сжав мои ягодицы, Игорь уткнулся лицом мне в шею, и я почувствовала, как он задрожал. Мы одновременно пришли к финалу. Его приглушённое рычание, и мой протяжный стон слились воедино, когда он, наконец, позволил мне ощутить грубую сладость его губ, и вовлёк меня во властный, подчиняющий лишь ему поцелуй. Он не шутил, когда говорил, что не даст мне спать этой ночью. Я наивно полагала, что на сегодня мы уже закончили, что он успокоился, и, перевернувшись на спину, притянет меня к себе на грудь. Но это лишь была минутная передышка. Перевернув меня на спину, он широко раздвинул мои бёдра, вновь вдавил меня в кровать своим телом, и всё началось сначала. Мы не спали ни секунды этой ночью. Мы терзали друг друга, метались по кровати, до боли, до хруста в костях, сжимали пальцами вспотевшие тела. Он выбивал из меня крики своими остервеневшими движениями, а я, заставляла его рычать, подогревая его безумие своим. Мы уснули только под утро. Взмокшие, обессилившие, насытившиеся друг другом и безумно счастливые.