С новым годом ВАС! Авторы, читатели — желаю вам всем вдохновения, хороших интересных работ.

Но про реальную жизнь тоже не забывайте.

Ваша RB

1997 год

Последние дни были не самыми лучшими. Головная боль стабильно соперничала с тошнотой, а слабость во всем теле — с пустотой в душе. Что же было не так? Стойкое ощущение, что я о чем-то забыл, не покидало меня. Встречи с Лавандой уже не радовали, словно сама причина этих отношений испарилась. Тем более Гермиона ходила как в воду опущенная. Мне хотелось подойти спросить, чем я могу помочь, но я никогда не был мастером успокоения. Она постоянно скрывалась в библиотеке и искала информацию о «принце-полукровке». С начала года она находится в поиске упоминаний владельца учебника, благодаря которому Гарри обошел её на Зельеварении. Волнуется? Или завидует?

О зависти я мог бы написать целый талмуд, такой как Гермиона берет для лёгкого чтения. Это черное чувство преследовало меня с самого детства, когда родители во всём попрекали и ставили в пример старших братьев. У каждого из них был какой-то талант, но не у меня. Единственная стоящая вещь в жизни — это дружба с Гарри Поттером и Гермионой Грейнджер, и в последнее время я всё чаще ловлю себя на мысли, что не хочу больше быть другом Гермионы.

Теперь мне хочется проделывать вместе с ней все те вещи, которым мы научились с Лавандой. Только она не смотрела на меня. Обиделась, что я начал встречаться с другой. Можно подумать, это не она встречалась с Крамом на четвёртом курсе. Так что всё честно. Только вот, как закончить отношения с Браун, было непонятно.

Гарри постоянно осторожничал, словно чего-то боялся. Было видно, что их с Джинни тянет друг к другу. А что, я был бы не против — меньше времени будет проводить с Гермионой. Но моя сестра и сама знает, как свести парня с ума, помогать им надобности нет. Я сам недавно случайно увидел их поцелуй в раздевалке, что меня очень порадовало.

***

События стремительно неслись, и я порой вообще не понимал, что происходит. Ажиотаж вокруг матча Гриффиндор — Когтевран нарастал. Прокляли Кэти Белл. Меня отравили, но Гарри спас мне жизнь. А имя Гермионы, произнесённое в бреду, позволило без проблем разорвать отношения с Лавандой. Похороны Арагога, дети которого когда-то чуть не убили нас с Гарри. Воспоминание Слизнорта, которое Гарри наконец добыл. Обещание Дамблдора.

Но всё это не шло ни в какое сравнение с происшествием в туалете плаксы Миртл.

***

Я прятался в кабинке туалета, потому что забыл свою палочку. Идиот! Гарри сражался с Малфоем буквально минуту, пока не прозвучало: «Сектумсемпра!» и всё стихло. Я выглянул и увидел, что Драко Малфой истекает кровью, лежа на полу туалета. Крик привидения раздавался по всему Хогвартсу. Страх распространялся по всему телу. Я ненавидел Малфоя, но смерти ему не желал. И сквозь слёзы от осознания произошедшего я вдруг увидел, как Снейп шепчет заклинание, что затягивало раны Малфоя. После чего он поднял его на руки и вышел.

Обошлось, но облегчение не наступало. Мысль о том, что Гермиона непременно узнает о его участии и трусости, не радовала.

Вернулся профессор, после того, как отнёс раненого Драко в больничное крыло и приказал мне выйти. Далеко я не ушёл и всё слышал.

— Я недооценил вас, Поттер. Только такой недоумок как вы может использовать заклинание темной магии в школе. Откуда вам о нём известно?

— Я прочитал о нём… где-то, — пролепетал Гарри.

— Где?

— Это была библиотечная книга, — решил импровизировать он, но мы оба понимали, что со Снейпом это не прокатит, — не помню название.

— Лжец, — прошипел Снейп.

Снейп прошипел: «Легилименс», и наступила тишина. Злость заполнила разум, но сделать я ничего не мог. Я знал, что сейчас будет происходить. Через минуту Снейп закричал:

— Принесите мне вашу школьную сумку! И все учебники, сюда! Сейчас. Немедленно!

Гарри выскочил из туалета, и мы с ним понеслись в Гриффиндорскую башню. Конечно, мысль спрятать нужную книгу посетила нас первой, что мы и сделали в выручай-комнате.

***

Субботние отработки у Снейпа означали, что в финальном матче по квиддичу Гарри не сможет участвовать. Разочарование было безмерным. Надежды на победу стали равны нулю. Что и высказала ему почти вся команда.

Гермиона, в очередной раз бранившая нас за легкомыслие, была остановлена грозным высказыванием Джинни.

***

В день матча Гриффиндор — Когтевран меня трясло. Надежды на победу было мало, о чём я и думал, сидя с самого утра в раздевалке. Внезапно я почувствовал, как в волосы зарылись чьи-то руки. Я прекрасно знал, что это не Лаванда. Ощущения были невероятными, пожалуй даже лучше минета, который с таким удовольствием делала Браун. Потому что это Гермиона.

— Все будет хорошо, — тихо произнесла она. Её руки опустились мне на плечи и начали их массировать. — Ты уже делал это. Ты справишься.

Я чувствовал, что возбуждаюсь. Я взял её руку и поцеловал в ладонь, но она её одёрнула. После чего извинилась и вернулась к массажу. Меня это разозлило, словно она не верила в меня, словно боялась, что я опять спасую. Я не спасую, я докажу, что не только Гарри способен побеждать.

Я резко вскочил, развернулся и через скамейку прижался к таким желанным губам, но она оттолкнула меня.

— Рон!

— Почему? — я ведь нравился ей, я был уверен в этом.

— Сейчас не время…

— Я хочу, чтобы мы были вместе.

— Рон… Это… Понимаешь…

Я улыбнулся… Она была такой неуверенной, такой невинной — хотелось прижать её к себе и никогда не отпускать. Что я и сделал.

— Я докажу, что достоин тебя. Слышишь меня?

Она кивнула, а я воодушевлённый, пошёл сражаться за победу Гриффиндора.

***

Я понял, что люблю её. Я хотел впитать в себя её совершенство. Даже порой раздражающее всезнайство я в ней любил. Я так боялся её потерять. Я почти потерял её дважды, когда бросил их с Гарри во время войны, а второй раз, когда мы должны были пожениться.

***

1998 год

Она оказалась не такой невинной, как я думал, и меня это вывело из себя.

Я лежал сверху, полностью проникнув в такое желанное тело и смотрел, как по её глазам стекают слёзы. Всё удовольствие, что было во мне, испарилось. Осталась лишь злость.

— Скажешь мне, кто сорвал ягодку? — спросил я так пошло, что мне стало мерзко от самого себя.

Она удивлённо на меня посмотрела.

— Что ты имеешь в виду?

— Что я… Гермиона! Черт! С кем ты трахалась?!

Слезы на её лице высохли, и во взгляде я увидел обиду и гнев. Обалдеть. Она мне изменила! Это я должен злиться.

— Рональд Уизли, — она начала толкать меня руками, но я не поддавался, продолжая оставаться в ней, полностью готовый продолжить начатое. — В каком веке ты живёшь? Я ещё не жена тебе, чтобы отчитываться. Слезь с меня!

Я только сильнее надавил и сделал движение бедрами.

— Ты должна была стать моей, только моей, понимаешь?

— Если бы ты немного шевелился, может быть так и случилось бы.

— И кто же оказался быстрее? Крам?

— Я не собираюсь это обсуждать! Слезь, говорю!

— Нет! Мы закончим.

— Я не буду с тобой спать, — с этими словами я вдруг улетел назад и ударился об стену. Спина болела нещадно, но ничего не перекрывало боль в сердце. То, что она владеет магией тела меня даже не удивило. — Убирайся, Рон! Если я чем-то тебя не устраиваю, не вижу смысла тебе здесь находиться.

Я придумал себе образ, который она так жестоко разрушила. Из-за моей вспыльчивости мы чуть не отменили свадьбу. Джинни с матерью долго меня обрабатывали, хотя и не знали причин ссоры. Я не хотел, чтобы кто-то что-то знал.

***

Спустя три дня я понял, что не хочу её терять. Оставалось только добиться прощения. Опять. Я приблизился к дому, в котором она сейчас жила. Родители давно жили в Австралии, даже не подозревая, что у них была дочь.

В гостиной горел свет, и я заглянул в окно. Возле дивана стояли чемоданы, и меня затрясло, когда я понял, что она готовится уехать. Возле дивана на коленях перед Гермионой сидел Гарри и что-то говорил, держа её ладони в своих.