Девушка шумно сглотнула, с беспокойством глядя в перекошенное от гнева и обиды лицо прислужницы.

— Так что, если не хочешь скоро ползать и собирать с пола то, что осталось от разбитого сердца, начинай превращаться в стервозную суку, — добавила Серая, судорожно комкая тряпку в руках, — таких милашек как ты, Лэнгдон будет мучить до последнего, пока ему самому не надоест этот хренов спектакль.

— И зачем ему это? — тихо проговорила Мэллори, прокручивая в своей голове события минувшей ночи. Вот уж на что, а на актерство это совсем не было похоже.

— Он больной ублюдок. Что я тебе еще могу сказать? — насмешливо фыркнула прислужница, — он хочет, чтобы его любили и ползали за ним на коленках, но не собирается давать тебе ничего взамен. Хотя, некоторые идиотки, как видишь, все еще на что-то надеются. Видать, уже забыли о Сибилл…

— Сибилл? — повторила девушка.

— Некоторые говорили, что из-за Сибилл Лэнгдон уж точно решит разогнать всех Черных, — с невеселой ухмылкой сказала Серая, — я на тот момент уже ходила среди прислуги, так что, своими глазами не видела… Но, если верить слухам, этой сучке действительно почти удалось нащупать у этого урода не только член, но еще и сердце. А закончилось все тем, что Сибилл вывели из Святилища и по приказу Лэнгдона выпустили пулю в затылок.

Мэллори не знала, что и ответить. Не то чтобы все услышанное звучало сильно неожиданно, но после былой окрыленности — оно пришлось болезненным ударом под дых.

— Только не говори Фарадэй или Черным, что что-то знаешь. Особенно, что слышала это от меня, — сухо сказала прислужница, направляясь к двери, — и уж тем более не заикнись об этом Лэнгдону.

Серая, хлопнув дверью, покинула комнату, оставив Мэллори к совершенно разрозненных чувствах.

========== 13 ==========

Когда Мэллори в спальню принесли на подносе сервированный завтрак, та чуть не разрыдалась при виде нормальной еды. Как же давно девушка не чувствовала столь ароматного вкуса и запаха… За два года питания пресными желейными кубиками, рецепторы Мэллори страшно изголодались по соли и специям.

Почти не жуя, девушка проглотила жареный бекон с омлетом и тушеными овощами. Помимо самой еды, Мэллори порадовал еще и тот факт, что Черных не заставляли проводить совместную трапезу. Видимо, во избежание очередных скандалов.

Насытившись, девушка поднялась из-за стола и с неуверенностью покосилась на свое черное платье. Интересно, а сможет ли она надеть все это сама? После пятнадцати минут безуспешных попыток и ругни сквозь зубы, Мэллори пришлось признать свое поражение и позвать прислужницу.

В этот раз, к ней в комнату заглянула уже не та Серая, с которой состоялся неловкий утренний разговор. Однако, слова прислужницы никак не хотели выходить у девушки из головы. Мягко говоря, из-за них, Мэллори сейчас пребывала в крайне противоречивых чувствах. Кому же, все-таки, верить? Предостережения Серой звучали вполне правдоподобно (впрочем, правдоподобным ей ранее казалось и дружелюбие Черных). Лэнгдон же, с учетом всех характеристик, что уже были известны, не вызывал доверия от слова «совсем». Но все-таки… Пусть Мэллори и ругалась на себя за это, но где-то глубоко внутри она, вопреки здравому смыслу, чувствовала желание ему верить. Наверное, сказалась давняя любовь девушки к сказкам, что затрагивали вечный сюжет «Красавицы и чудовища». Хотя, если уж подходить к вопросу более дотошно, сюжет, с каждым днем, все больше напоминал «Синюю бороду» — по крайней мере, своей возможной концовкой.

Пока худенькая и хрупкая прислужница зашнуровывала корсет, Мэллори не смогла удержаться от вопроса:

— Скажи… А ты не знаешь, кем была Сибилл?

— Простите? — растерянно переспросила Серая.

— Я слышала, ее казнили здесь когда-то…

— А-а-а… — задумчиво протянула прислужница, продолжая возиться с шнуровкой, — да, слышала что-то о ней. Но я тогда здесь еще не работала. Это вам лучше спросить у тех, кто здесь с самого апокалипсиса. Кажется, Мари рассказывала, что часто убирала ее комнату.

— А мне можно с ней поговорить? — осторожно спросила Мэллори.

— Наверное, — пожала плечами девушка, — но только к ней вам придется спускаться самой. Мари уже давно на верхних этажах не работает, здоровье не позволяет бегать по этим гребаным лестницам…

…

Спускаясь вниз по крутым ступенькам, придерживая подол платья, Мэллори всеми силами пыталась оправдать свое внезапно вспыхнувшее любопытство. В конце концов, она ведь не нарушала никаких правил, если спустится на этажи Серых и немного поговорит с одной из них? Да, тема для обсуждения была довольно скользкой и щекотливой, но девушку никто не предупреждал, что этого делать нельзя.

Цокольный этаж, на котором обитала прислуга Святилища, сильно отличался от верхних своим скромным и довольно унылым видом. Голая штукатурка на стенах, каменный пол, тусклое освещение и огромное количество людей, что как муравьи расходились по узким коридорам, спеша по своим делам. Замечая краем глаза одну из Черных, люди с подозрением и нескрываемым раздражением косились в ее сторону.

— Вам тут чего? — вдруг послышался грубоватый женский голос.

Обернувшись, Мэллори неловко посмотрела на пожилую даму в Сером.

— Извините… Не подскажете, как я могу найти Мари? — пробормотала девушка.

— И зачем? — вскинула бровь она.

— Хотела кое-что спросить, — прикусив губу, ответила Мэллори.

— Шла бы ты лучше к себе, — недовольно проворчала женщина, махнув рукой, — нечего здесь людей от работы пустой болтовней отвлекать!

— Пожалуйста, мне очень нужно, — заныла девушка, складывая руки.

Серая устало закатила глаза.

— Ладно, пошли, — тихо сказала она, сворачивая по коридору направо.

Преодолев долгий лабиринт из совершенно одинаковых переходов и лестниц, Мэллори оказалась в небольшой комнатушке, по которой раздавался монотонный гул от работающих швейных машинок.

За длинными столами сидели несколько женщин, что даже не подняли головы, когда Черная неуверенно протиснулась за порог вместе с сопровождающей.

— Вон она, — сказала женщина, ткнув пальцем в прислужницу, что сидела в углу, — только не удивляйся, если она тебя сразу к чертям пошлет. Мари Черных терпеть не может.

Получив не обнадеживающее напутствие, Мэллори медленно приблизилась к женщине за швейной машинкой, что сейчас с хмурым видом сострачивала красную ткань.

— Простите, — тихонько пролепетала девушка, остановившись сбоку, — не хочу вас отвлекать, но…

— Проваливай, — тут же отозвалась Серая, подняв на Мэллори угрюмый взгляд, — мне и без тебя здесь головной боли хватает.

— Но…

— До тебя с первого раза хреново доходит? — окрысилась прислужница, — пошла вон!

Девушка тяжело вздохнула. Пожалуй, зря она это все затеяла.

— Да ладно тебе, Мари, — примирительно сказала женщина, что сидела напротив швеи, — чего ты на девку кидаешься? Она ж тебе не хамит, как остальные…

— Да все они одинаковые, — фыркнула Мари, продолжая работу, — пусть строит из себя скромную овечку сколько влезет, а нутро-то все равно гнилое.

От последних слов, Мэллори уже стало откровенно обидно. Причем, неожиданно настолько, что к горлу успел подкатить тугой комок.

— Эй, ты чего там, ревешь, что ли? — удивленно спросила соседка прислужницы.

Мари удивленно оглянулась в сторону Черной, что уже попятилась к выходу, не желая слушать оскорбления в свой адрес и дальше.

— Стой, — с раздражением окликнула ее Серая, поднимаясь из-за стола, — я все равно собиралась покурить, так что, давай, говори, чего ты там хотела.

…

Оказавшись в тесной, насквозь задымленной курилке, Мэллори натужно закашлялась, пока Мари с усталым видом вытащила из кармана передника пачку сигарет.

— Будешь? — спросила она, глядя на девушку.

Мэллори отрицательно покачала головой.

— Ну и чего пришла? — хмыкнула Серая, смерив девушку критичным взглядом, — ты, видать, новенькая? Не помню, чтоб видела тебя раньше.