Комментарий к Глава тридцать восьмая. Понимаю, мало! Ну а что поделаешь, половину дня они летели в самолёте, а описывать этот полёт — скучно! Следующая глава будет побольше, наверное... Помните, беты у меня нет!
====== Глава тридцать девятая. ======
Прошло уже больше двух недель с того времени, когда Новиковы, забрав с собой Поттера, исчезли из Англии. Конечно, мало кто знал, что исчезновения мальчика, который выжил, напрямую связано с отъездом русских. В Хогвартсе таких было трое: Невилл Лонгботтом, Драко Малфой и директор школы Дамблдор и каждый из них переживал это по-своему.
Невилл был спокоен, хоть и скучал по своей подруге и по занятиям с Гарри. Драко же, наоборот, изнывал от тоски, он перебрался, с разрешения старост, в комнату Гарри и занял его кровать, но это не давало успокоение его маленькому сердечку. И ещё, ко всему прочему, пропал их декан преподаватель зельеварения профессор Снейп. Для Драко это известие стало вообще катастрофой. Как он теперь будет получать письма от друга? И кто ему поможет уговорить отца отправить его учиться в Россию? Две недели факультет Слизерин был без декана и две недели не было в школе занятий по зельеварению. Последнее радовало многих студентов, кроме пятикурсников и семикурсников, им в этом году сдавать экзамены.
Драко пару раз видел, как Лонгботтому приносит письма сова, но выражение его лица давало намёк на то, что эти письма далеко не от его бабушки. И он решил спросить у пуффендуйца, не знает ли он что про Гарри. На одном из занятий по травологии, которые проходили совместно с факультетом Пуффендуй, Драко специально встал в пару с Невиллом. Как бы невзначай, он спросил у мальчика:
— Ну, что пишет тебе подруга?
Невилл огляделся вокруг, как заправский шпион и прошептал не разжимая губ:
— Давай встретимся после уроков в нашем ” убежище “.
Драко понял, о каком “убежище” говорит Лонгботтом и согласно кивнул головой. Он и сам часто приходил в тот кабинет, где они занимались все вместе и сидел там часами. Перечитывал единственную записку от своего друга, читал книги, которые Гарри оставил в спальной комнате, и рисовал. Он очень много рисовал, в основном рисовал Гарри. То отдельно, его глаза, губы, нос. То полностью портреты и в профиль, и в анфас. Драко очень скучал по своему единственному близкому человеку. Его угнетало то, что он ничего не знает о нём, поэтому, как только ударил колокол с последнего урока, он собрав быстро учебник по арифматике и все письменные принадлежности в сумку, ничего не объясняя приятелям, побежал в их тайное убежище. Пусть оно теперь так называется. Невилл был уже там, у них последним уроком должны были быть зелья, но преподавателя ещё не нашли или ждали что вернётся профессор Снейп.
— Привет! — сказал Драко, усаживаясь напротив Невилла и ожидающе стал смотреть на него.
— Привет, — ответил тот.
— Ну, рассказывай! — поторопил замолчавшего пуффендуйца слизеринец.
— А чего рассказывать? Всё у них нормально. Гарри и Анжелика уже учатся, а Эдди будет обучаться на дому. Ему же надо, в первую очередь, выучить язык.
— А почему Гарри мне не пишет, а Анжелика тебе пишет? — обиженно спросил Драко.
— Она пишет на адрес моей бабушки, а та пересылает их мне.
— Гарри мне тоже написал, что письма будет пересылать через нашего декана. А где Снейп? Ты знаешь что-нибудь?
— Знаю, но дай мне честное слово, что никому, нигде не проболтаешься.
— Хочешь непреложный обет?
— Нет. Зачем? Просто честное слово.
— Я, Драко Малфой, даю честное слово, что нигде и никому не скажу того, что услышу сейчас от Невилла Лонгботтома! Так пойдёт?
— Пойдёт, — удовлетворённо кивнул головой честный пуффендуец.
Невилл рассказал Драко о том, что знал сам. Что зельевар уволился со школы совсем и они, с бабушкой Невилла, занимаются освобождением Сириуса Блэка. А больше он ничего и не знает про профессора.
— Если хочешь, напиши письмо Гарри, а я его отправлю через бабушку вместе со своим. — предложил огорчённому мальчику Невилл.
— Правда? — моментально оживился слизеринец, — Я прямо сейчас напишу. Можно?
— Можно, — улыбнулся Невилл, — давай, я тоже напишу Анжелике и вместе с твоим отправлю бабушке, а она отправит в Россию. У них нет почтовых сов, и письма они получают совсем другим способом. Я пока не знаю, каким. — ответил он на вопросительный взгляд содружника.
С этих пор Драко и Невилл стали, если не друзьями, то приятелями объединёнными одной тайной.
Неспокойно на сердце было и у директора школы Альбуса Дамблдора. Конечно, то что пропал Снейп и необходимо срочно искать ему замену, напрягало, но эту задачу он с лёгкостью возложил на плечи своего заместителя, профессора Макгонагалл. Пусть ищет или самого Снейпа, или ему замену, а у него и своих проблем хватает. Два дня назад его пригласили в департамент правопорядка при министерстве Магии. И эта девчонка, Боунс, которую он сам рекомендовал на пост начальника департамента (а его рекомендации равнозначны утверждению), посмела обвинить его в некомпетентности в сборе информации по делу Блэка. Да он самолично проверял все документы по всем приверженцам Тома, которых смогли поймать в то время, до последней точки, чтобы ушлым адвокатишкам, которые были у этих аристократов, не к чему было придраться. И сам поставил на деле Блэка гриф
” СЕКРЕТНО ” ! Как это дело могло попасть в её руки? Боунс показала ему папку с, всего тремя листами: отчёт авроров об опросе свидетелей — маглов, доказательство, что палец принадлежал Питеру Питтегрю, и постановление Визенгамота о заключении Сириуса Орион Блэк на пожизненный срок в Азкабан, под его, Дамблдора, личной подписью, как председателя суда.
— Скажи-ка мне, девочка, какого лешего ты полезла в это дело? Ты разве не видела что на папке стоит гриф: ” СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО ” и
” ПЕРЕСМОТРУ НЕ ПОДЛЕЖИТ “?
— Вот именно эта надпись меня и заинтересовала. — не обращая внимания на недовольный тон своего бывшего учителя, спокойно ответила Леди Боунс, — Мы пресматриваем дела всех заключённых, которые отсидели больше десяти лет. Убираем умерших, освобождённых раньше срока, и рекомендуем в суд, на пересмотр дела, исправившихся. Меня ещё интересует, почему у явных преступников, чьи преступления не было необходимости доказывать, столько свидетельских показаний, а у Блэка, только одна бумага — опрос свидетелей-маглов, и даже нет подписи того, кто проводил этот опрос.
— Видишь ли, моя девочка, тогда было очень тяжёлое время, мы буквально разрывались, столько надо было собрать бумаг, чтобы адвокаты не смогли найти ни единой лазейки для оправдания этих людей. А Блэк сам признал свою вину, так что и доказывать нечего было. — в голосе этого прожженного интригана проскакивали оправдательные нотки. Отчего он злился ещё больше.
— Ну, во-первых, я Вам не ” Ваша девочка” , слава Всевышнему, а начальник департамента правопорядка. А во-вторых, я действительно не понимаю, зачем надо было ставить на это дело гриф строгой секретности?
— Мы боялись, что люди узнают по чьей вине погибли Поттеры и растерзают Блэка на кусочки.
— Так получается Вы его спрятали от разъярённой толпы? — засмеялась женщина, откинувшись спиной на спинку стула.
— Ну да, — развёл руками Дамблдор, — а потом просто забыли про него. Не до того было!
— Замечательно! Спрятали человека в самом ужасном месте, предварительно осудив его на пожизненный срок и забыли про него! Это просто восхитительно! — насмешливо произнесла Леди Боунс. — Так вот, мистер Дамблдор, пришло время вспомнить. — мгновенно преображаясь из смешливой девчонки в строгую начальницу одного из самого грозного департамента, произнесла Леди Боунс. — Но пересмотр дела Сириуса Орион Блэк будет проходить не в суде Визенгамота, а на Совете 28 Священных семей.
— Может быть ты не в курсе, но этот Совет распущен ещё в 1976 году, когда большинство Глав этих семей открыто поддержали террориста Волан-де-Морта. И сейчас отбывают наказание в Азкабане, — зло сощурив глаза, чуть ли не сквозь зубы, ответил ей директор школы — добрейшей души человек.
