– Сама судьба прислала вас, – сказал он, делая глубокий выдох. – Свою благодарность я хотел бы выразить в более ощутимой форме на берегу.

– Не стоит беспокоиться, – безразлично ответил Спинер, отбуксировывая парня к своей яхте.

– И не пытайтесь отвертеться… Вы очень метко стреляете.

– Да, профессия требует.

– Вы охотник?

– Нет, я разведчик, – отрезал Нил, вытаскивая за жилет пострадавшего. – Сейчас будет немного больно.

Он положил парня на носовую палубу и стал расстёгивать жилет.

– Простите, я не представился. Меня зовут Эдгар Колтон. Я живу в гостинице на острове Корфу.

– Очень приятно, – не снимая маску безразличности, ответил спаситель. – Нил Спинер, разведчик Исследовательского Центра.

Он осторожно снял расстёгнутый жилет и приложил руку к крепкой груди Эдгара.

– Вы совсем окоченели. Нужно выпить чего-нибудь крепкого, – сказал немного мягче. – Виски?

– Да, спасибо. Было бы здорово.

Спинер вынес из камбуза два стакана, в одном из которых не было льда.

– Осушите его залпом, Эдгар. Сколько вам лет?

– Двадцать два, – поморщился парень от спиртного. – Ух, продирает. Мой отец владелец «Колтонсилк». А у меня небольшая фирма «Эдгарс-Фешен» по подбору моделей. Устраиваю светские показы мод.

– Это хорошо, что у такого молодого человека своё дело, – сказал Спинер, откладывая стакан и осматривая опухшую ногу. – У вас вывих и растяжение.

– Да, я так и думал.

– Вам знакомо имя Ребекка Клер Колтон, урождённая Олдинг? – неожиданно спросил Спинер.

– Это жена моего дяди и тётя моей подруги. Она умерла несколько лет назад.

– Да, я знаю. Ребекка приходилась мне бабушкой, только от другого брака.

– Правда? Жаль, я её совсем не помню. Это сама судьба запутала мою ногу в леер, – твердо отметил Эдгар. – Нам суждено было познакомиться.

Эдгар был слишком прав, но Спинер ничего не ответил. Он направился в рубку и завёл двигатель.

Дизайн просторных апартаментов гостиницы был выдержан в аскетичном японском стиле – васицу. Белые стены с нишей – токономой – для причудливой формы вазы с веткой сакуры. Низкая деревянная мебель, татами из колосьев риса на полу – весь этот минимализм в обстановке оставлял ощущение массы свободного пространства и воздуха.

Дама пятидесяти лет, с коротко подстриженными волосами, одетая в серое кимоно, открыла дверь.

– Свет мой, Эдгар, что случилось! – воскликнула она, увидев его лежащего на носилках и окружённого медперсоналом гостиницы.

– Банальное растяжение, Элоиз, – весело ответил парень. – Не стоит волноваться. Познакомься с моим спасителем – Нил Спинер.

– Свет мой, банальному растяжению понадобился спаситель? – строгим тоном спросила она, протягивая руку для поцелуя.

Спинер приложился губами к тонкой, слегка загорелой руке.

– Леди Колтон, – поздоровался он, входя вслед за носилками

– Графиня Элоиза Олдинг, – поправила его она.

– Ой, простите. Я думал…

– Все принимают меня за мать Эдгара, – безразлично оборвала его дама, подходя к носилкам и целуя молодого человека в губы.

Медперсонал переложил Эдгара на кровать в смежной спальне и удалился, забрав носилки.

– Я принял вас за супругу. Вы совсем не похожи внешне, – объяснил Спинер.

– Хоть один здравомыслящий человек живёт на этом свете, – кокетливо улыбнулась Элоиза. – Мы действительно почти супруги.

Она придвинула низкий табурет. Сев рядом с юным другом, она положила руку ему на живот, медленно поглаживая упругие мускулы.

– Я всегда была против твоих парусных прогулок в одиночестве. У тебя ведь есть моторная яхта? Эти архаичные механизмы ненадёжны.

– Элли, не надо заводить старую пластинку, – мягко ответил Эдгар. – Яхтинг – мой любимый спорт. Он помогает быть всегда в форме. Предложи человеку выпить, сигару.

Элоиза резко встала с табурета.

– Простите меня, мистер Спинер. Эдгар для меня больше, чем просто молодой любовник.

– Ничего, леди Олдинг, не беспокойтесь. Вашу любовь трудно не заметить. Вы как заботливая львица над своим львёнком, – льстил Спинер.

– Я вам так благодарна. Что вам предложить?

– Ты будешь более благодарной, когда узнаешь, что он внук Ребекки и проходится нам кузеном.

– Моей сумасшедшей тётки? – удивилась Элоиза, откупоривая бурбон. – Провидение свело нас.

– Да, бабуля под конец была не в себе, – заметил Нил, беря из предложенной красного дерева коробки сигару.

– Все свои денежки она завещала Церкви Верующих, – сказала Элоиза.

Нил незаметно вздрогнул. Он сел в кресло у круглого столика и смачно затянулся.

– Сигара просто бесподобна, – заметил он, меняя тему.

– У Ребекки были видения Истинного Света, как она утверждала, – протягивая стакан, сказала Элоиза. – Вы видели её рисунки?

– Эй, может, оставите ушедших в покое и займётесь живыми? – запротестовал, прерывая их диалог, Эдгар.

Элоиза разлила в две низкие рюмки миндалевого настоя и подошла к кровати. Она поставила их на тумбу и присела на кровать.

– Хорошо, дорогой, всё равно рисунки графини находятся в моем дворце. Я покажу их, когда мистер Спинер почтит нас своим вниманием в Ницце.

– Нил. Можно я буду вас так называть? – спросил Эдгар.

– Да, конечно, – улыбнулся Спинер. – И пора переходить на «ты».

– Спасибо. Мне неловко предлагать тебе чек, – Эдгар приподнялся, опираясь на локоть. Элоиза подложила под спину вторую подушку. – Дорогая… Так вот, я хочу в память о нашем знакомстве подарить тебе коробку этих замечательных сигар. Элоиза, посмотри в баре. Там должен быть ещё один, запечатанный ларчик.

– Эдгар, они стоят целого состояния, – запротестовал Нил. – Только коробка с резными вензелями Колтонов…

– Оставьте, Спинер, – прервала его Элоиза. – Мальчик от всего сердца хочет сделать вам приятно. Чем меньше он будет курить, тем лучше.

– Эти сигары – ежегодный подарок моего зятя, – пояснил Эдгар. – Мужа моей старшей сестры. Он владелец плантаций на Кубе. А вензель графов Колтонов изображён в знак любви к своей супруге.

Элоиза вручила Нилу завёрнутую в прозрачный пластик инкрустированную коробку с сигарами, на которой под графским гербом было написано: «С любовью к Лилии Колтон». Нил поцеловал руку графине в знак благодарности и положил сигары на столик, рядом со стаканом бурбона. Тут он заметил на столе фотографию в рамке. На фоне белого дворца в восточном стиле, на зелёной лужайке обнимались Элоиза и Эдгар. Спинер взял фотографию, чтобы рассмотреть вблизи.

– Какой прекрасный дворец, – тихо заметил он.

– Это – Олдинг-Хаус. Старый графский дворец в Каире, – сказала графиня. – Мне там душно от изобилия античной рухляди. Сейчас дворец принадлежит моему брату, но он тоже не поклонник архаичных ценностей.

Спинер заметил лёгкое свечение белого здания на фото. Под ложечкой засосало. Неизвестная сила усиливала желание иметь не такой же дворец, а именно Олдинг-Хаус! А графский титул открывал двери в совершенно другое общество.

– Кто-то же там живёт? – удивился Нил. – Фотография ведь совсем новая.

– Его сын – Томас Олдинг, хозяин бизнеса Олдингов. Мой брат, как ни странно, живёт со своей невесткой Нелли и внуком Крисом в Филадельфии. Нелли идеальная мать. Оба Криса – дед и внук – её боготворят.

– Что же ваш племянник?

– Нелли застукала его с секретаршей. Мадален умная, но она простушка.

– У простушки такие упругие груди, – заметил Эдгар.

Элоиза хлопнула его ладонью по животу. Согнувшись, юноша почувствовал острую боль в ноге.

– Я останусь хромым! – укоризненно посмотрел на возлюбленную Эдгар.

– Ничего, хромота тебе пойдёт, – язвительно ответила графиня.

Она достала из кармана кимоно длинный тонкий мундштук и заправила в него сигарету. От тлеющего табака пошёл лёгкий запах ментола.

– Сейчас у моего племянника небольшой кризис в средствах. Он нашёл новые месторождения, но денег на их разработку пока нет.