Одноклассник Николая ушёл, а сам Николай побрёл тихой походкой домой. В этот жаркий будничный день людей на улицах было не очень много – кто то был на работе, другие не совались под палящее солнце раскалившее всё вокруг до предела своими жаркими лучами, а некоторые счастливчики уехали на море поваляться на пляже под брызгами прохладных волн.

На перекрёстке светофор мерно горел красным цветом, народ потихоньку собирался, и когда загорелся зелёный, вся толпа резво рванулась по пешеходному переходу. Последовав за остальными, Николай думал о чём-то своём и в этот самый момент чёрный занавес застлал его глаза, а всё вокруг исчезло. Реальность провалилась, как будто никогда и не существовала.

2

Николай начал медленно приходить в себя. Сначала появилось осознавание того, что он может мыслить, а раз мыслит, то существует. Он попытался открыть глаза, но веки, словно налитые свинцом, не подчинились ему. Затем появилась точка света на чёрном фоне, которая начала разрастаться, увеличиваться в размерах, и, в конце концов, зрение вернулось к Николаю. Он оказался в каком-то длинном коридоре, конца которого не было видно. Коридор был мрачный, в серовато-коричневых тонах. Николай огляделся в поисках источника света, которого не оказалось. Как будто сам воздух светился, тем самым хоть как-то освещая округу.

Мысли вереницей проносились в голове Николая, но ум его не мог уловить хоть какого-нибудь логического объяснения тому, где он находится, и что с ним происходит. Кроме Николая вокруг никого не было видно, лишь пустой коридор уходил куда-то в бесконечность, как сзади, так и спереди Николая. А с некоторым промежутком между собой в стенах были закрытые двери,

Николай сделал пару робких шагов вперёд и остановился. На одной из двери висела табличка с его именем. Николай осторожно взялся за ручку и открыл дверь. За дверью находилась полупустая комната; в ней не было ничего кроме небольшого столика и одного стула. Не было ни окон, ни других дверей, лишь только тот же свет, источаемый невидимым источником.

Николай присел на стул, упершись рукой об голову, и задумался. Сказать, что он был полностью обескуражен, значило ничего не сказать. Мысли зарождались и умирали в его голове, не принося никаких ответов, и рождая всё больше вопросов. Неожиданно, дверь начала медленно открываться. Николай уставился на неё в ожидание гостя, но когда дверь всё-таки открылась, за ней не оказалось никого.

«Сквозняк», – подумал Николай. Но в тот же момент свет начал сгущаться, становясь всё менее прозрачным. Какие-то чёрные полосы непонятной материи появлялись в воздухе и тут же испарялись, а после этого в комнату вошло нечто.

«Смерть», – подумал Николай. А вслух сказал:

– А где твоя коса? – и залился истерическим смехом.

Успокоившись, он с некоторым страхом посмотрел на Смерть в ожидание каких-либо действий с её стороны. Но не происходило ровным счётом ничего, и, набравшись храбрости, Николай начал её разглядывать. Лица гостьи видно не было, его скрывал широкий капюшон. Да и вся она была закрыта длинным балахоном, прикрывающем всё её тело. Лишь только костлявые пальцы немного торчали из под рукавов. «Классика», – промелькнуло в голове Николая. Он чуть наклонился, чтобы попытаться заглянуть в её лицо, но под балахоном была лишь темнота, и какое бы жгучее любопытство его не одолевало, но увидеть больше он не смог. Смерть, казалось, не обращала на него никакого внимания, она парила в воздухе, не касаясь пола.

– Удивительно, – заметил Николай вслух. – Наверное, я сошёл с ума, потому что на сон это не похоже, слишком уж всё реально. Но самое удивительное, что мне перестало быть страшно. Хотя, казалось бы, я должен забиться в угол, увидев тебя. Не знаю почему, но я вполне уверен, что ты Смерть. Я умер?

– Нет. Ты находишься в коме, – ответила Смерть. Голос её был приглушённым, но звучал он так, как будто издавался в голове самого Николая. Прикрыв глаза, невозможно было бы сказать, с какой стороны идёт звук; каждый слог произнесённого слова она растягивала. Николаю было уже не до смеха, потому что от её голоса по телу у него побежали мурашки.

– И… и что мне делать? – чуть с заиканием произнёс он.

– Ты должен доказать, что можешь вернуться, – ответила Смерть.

– Как мне это сделать?

– Как тебе угодно, – ответила Смерть и исчезла в дверном проёме.

Николай выглянул в коридор, но Смерти уже не было видно, а куда она могла исчезнуть в прямом коридоре – было загадкой. Николай вышел в коридор и пошёл налево. Он заметил, что двери в стенах были без табличек, в отличие от двери в комнату Николая.

«Уж не один ли я тут?» – подумал Николай и вздрогнул. Отсутствие других людей сильно взволновало его. Стоя посередине коридора, он ясно понял, что не чувствует практически ничего, кроме одиночества. Мысли не знали, за что уцепиться, и упирались в тупик непонимания той ситуации, в которой он оказался. Было непонятно всё: что это за место, где оно находится, и что он вообще здесь делает. Над этим Николай и задумался, глядя в пол, пока до его ушей не донёсся звук чьих-то шагов. Он поднял голову и увидел впереди себя человека: он ходил взад-вперёд, совсем не останавливаясь. Николай обрадовался и пошёл ему навстречу.

– Простите, – крикнул ему Николай. Но мужчина не обратил на Николая никакого внимания, развернулся и пошёл в обратную сторону. – Здравствуйте! – Снова крикнул Николай. Мужчина, видимо дошёл до конца отмеченной в своей голове зоны и, развернувшись, двинулся назад. Он шёл, глядя вперёд, и что-то изредка бормотал себе под нос. Николая он не замечал, глядя сквозь него. Расстояние всё сокращалось, и когда мужчина подошёл уже слишком близко, Николай отпрыгнул к стенке, чтобы не столкнуться с мужчиной, и удивленно уставился на него. Мужчина же как ни в чём не бывало продолжил своё движение.

– Он давно уже так ходит, – раздался чей-то голос. Николай обернулся. Недалеко от него была открыта одна из дверей, и рядом с нею стоял седобородый мужчина. – Меня зовут, – старик напрягся и сморщил лоб. – Меня зовут… вы знаете, я забыл, как меня зовут. Вроде недавно помнил, а теперь забыл!

Говорил он как-то сумбурно, глядя прямо на Николая, но взгляд его был какой-то рассеянный, но в тоже время глаза его как будто улыбались. Николай не знал, что ему ответить и молча смотрел старику в глаза.

– Вы, наверное, новенький? – заметил старик. – Но вы не бойтесь, уже поздно бояться, да и нельзя тут. Тут совсем ничего нельзя. Хотя с другой стороны, а кто запрещает? Я тут давно. Не помню, правда, насколько давно. Вроде недавно помнил, а теперь не помню. А как я могу помнить, если тут нет времени? Я не знаю, насколько я здесь давно. Какой сейчас год? Нет-нет, не говорите! Не хочу знать. Не надо мне этого, у меня и так всё хорошо. Что хорошо? Ничего не хорошо. Здесь нет ничего хорошего, да и плохого тоже нет. Здесь вообще ничего нет. Кажется, я это уже говорил? Да-да, говорил. Совсем память плохая стала. А вы здесь надолго, молодой человек? Надеюсь, что нет. Здесь нельзя надолго. Хотя, конечно можно, но в этом нет ничего хорошего, хотя и плохого… Я и это вроде уже говорил?

– Я…, – с трудом вымолвил Николай. – Ничего не понимаю.

– Поймёте! – заметил старик. – А лучше бы и не понимали. Но давайте я вам всё расскажу. Каждый, кто умирает, попадает сюда, но немногие здесь задерживаются, но если задерживаются, то надолго. Обычно люди смиряются со своей смертью и идут дальше. Куда дальше я не знаю, да и никто не знает. Некоторые, как я, да и почти все кто тут есть, остаются потому, что им есть о чём подумать. Что-то их тяготило в жизни, и они проводят здесь время, пока не смиряться с тем, что жизнь кончилась, и с тем, что жили они, наверное, не так, как хотелось. Винят себя в чём-то, каждый по-разному. Не думайте, что здесь держат всех насильно. Нет! Каждый может уйти отсюда, достаточно лишь собраться с мыслями и поговорить со Смертью, каждый хочет, чтобы это мучение закончилось, но не выходит, пока ты не поймёшь что-то. Подсказок нет, есть только бесконечное количество времени. Точнее говоря, времени тут вовсе нет. Но если времени нет, то можно сказать, что его бесконечно.