- Я уже не могу сидеть в этих чертовых стенах! - кричал он. - Я не боюсь какого-то там смертного профессоришки. Я хочу продолжать жить, как привык. Я скоро загнусь здесь, Эм!

  - Во-первых, сбавь тон, - спокойно отвечал Эммануил. - Во-вторых, мы отсиживаемся дома ради собственной безопасности, к тому же, именно за твое поведение, Андре, я ручаться не могу. Ты можешь натворить дел, да еще и подвергнуть опасности остальных.

  Однако на Андрея эти слова абсолютно не действовали. На него невозможно было повлиять, неповиновение этого белокурого своевольного красавца выходило за все пределы. И однажды эти противоречия завершились ужасным образом. Даже сейчас мне становится неприятно, когда я описываю тот вечер.

  Все началось с того, что Андрей просто молча стал собирать вещи, Эммануил увидел это и спросил:

  - Куда это ты собрался, Дрю, радость моя?

  - Во-первых, хватит уже, наконец, называть меня этим гребаным имечком, а во-вторых, это тебя не касается! - последовал дерзкий ответ.

  - Мне не нравится твой тон, - спокойно ответил Эммануил.

  - Прекрасно! Я сейчас уйду и избавлю тебя от необходимости слушать меня!

  - Андрей... - попыталась вставить я.

  - Молчи, Крис! - оборвал меня Андрей. - Не вмешивайся не в свое дело.

  - Так, - тон Эммануила стал заметно тверже. - А вот это мне тем более не нравится.

  - Оставьте вы меня все, наконец, в покое! - крикнул Андрей, направляясь из комнаты в гостиную.

  Мы направились за ним. Дальше все происходило, словно в плохом сне. Эммануил пытался остановить Андрея, но тот с силой оттолкнул его так, что Эммануил потерял равновесие и чуть не упал. Он попытался вновь схватить его, но Андрей оттолкнул его, и завязалась драка. Я в ужасе наблюдала за происходящим, испытывая примерно те же чувства, что и тогда, стоя в дверях ванной.

  - Пожалуйста, прекратите, - умоляла я.

  Но, само собой, двое дерущихся не обращали никакого внимания на мои слова. Я подбежала к ним, попыталась их разнять, но не была достаточно для этого сильна. Они страшно дрались, нанося друг другу удары куда попало. В один миг Эммануил оттолкнул Андрея к стене, прямо к стенду с оружием. Андрей тут же схватил огромный кинжал, занеся его над головой. Я онемела от ужаса. Эммануил попытался выхватить кинжал, но Андрей с размаху всадил его в плечо сопернику. Эммануил на мгновение замер, и тут Андрей схватил второй кинжал и всадил ему прямо в грудь. Раздался какой-то странный звук, из груди Эммануила брызнула густая темная кровь. Я только крикнула: 'Эм!' и бросилась к сползающему на пол Эммануилу. Андрей стоял рядом и спокойно наблюдал за происходящим своими голубыми глазами, такими красивыми и такими холодными.

  Эммануил лежал на полу, по которому уже растеклась лужа крови. Он тихонько вымолвил:

  - Что ты наделал, Дрю? Как ты мог?...Я же...любил тебя...

  - А я тебя уже давно терпеть не мог, Эм. И сколько раз тебе говорить, хватит меня так называть, - следовал спокойный ответ.

  Я склонилась над Эммануилом, его лицо начало меняться странным образом. Потом он закрыл глаза и замер. Мне показалось, что его тело стало мгновенно твердеть.

  Я сидела, склонившись над Эммануилом, потом тихонько поднялась с колен; сквозь пелену слез, застилавшую мне глаза, я видела расплывчатую светловолосую фигуру, совершенно безучастно наблюдавшую за происходящим.

  - Ты... - наконец смогла сказать я. - Что ты наделал?! Ты же его убил!!!!!! Эм что-то упоминал насчет того, что мы не бессмертны, что ничего нет совершенного в этом мире!!! И вот ты действительно сделал это, Андрей!!! Ты убил его!!!!

  - Да брось ты, Крис! Прекрати вопить, не то весь дом сюда сбежится! - раздраженным тоном ответил Андрей. - Этот придурок просто притворяется или у него что-то типа обморока. Хотя...- Он снова взглянул на странно неподвижного Эммануила, - может быть и так, что с ним правда что-то не то. Хотя мне, честно говоря, плевать на это, Крис. Я все равно собирался уходить.

  - Куда ты собрался? - в тревоге спросила я.

  - Да куда угодно, лишь бы подальше от этого места. Я на твоем месте тоже бы убрался отсюда, но если ты не хочешь, то можешь оставаться возле своего доброго старого Эма, или того, что от него осталось.

  - Нет! Андрей! - крикнула я. - Ты не можешь просто так уйти.

  - Но вот теперь и ты начинаешь, Крис! Я делаю то, что хочу, и никто мне не может помешать!

  В этот момент меня раздирало какое-то странное противоречивое чувство. Мне было жаль Эммануила, неподвижно распростертого на полу, меня ужаснул поступок Андрея, но и в то же время, мысль, что он уйдет, также пугала.

  - Послушай, Крис, - продолжал Андрей, - а мне так интересно, кем он все-таки был на самом деле. Эм же явно не все нам рассказывал. И вообще, у меня давно было желание покопаться в его вещах, и только мысль о том, что он может заметить, меня останавливала.

   - Андрей, - воскликнула я с негодованием. - Ты собираешься рыться в вещах Эммануила?

  - А почему бы и нет, - следовал ответ. - Я же сказал, что делаю, что хочу. А в данный момент мне хочется выяснить, кто же такой наш дорогой Эм. Старческие воспоминания о Голландии 19 века меня не устраивают.

   С этими словами он развернулся и направился в комнату Эммануила. Я еще некоторое время стояла возле кровоточащего тела Эма в каком-то оцепенении, а потом бросилась вслед за Андреем, который тем временем рылся в ящиках небольшого резного комода возле кровати Эммануила. Однако ничего особенного он там не обнаружил. Единственное, что привлекло наше внимание - это небольшая черная инкрустированная шкатулочка, лежащая в конце одного из ящиков. Там лежал медальон с откидной крышкой, внутри которого был маленький, сильно выцветший портрет светловолосой девушки. Андрей положил медальон обратно в шкатулку, не обратив на него особого внимания, а саму шкатулку отбросил в сторону. Еще одной интересной находкой был фотоальбом, заполненный фотографиями Эммануила и какой-то девушки, но не той, что была изображена на медальоне. Эта девушка была жгучей брюнеткой с волосами до плеч и короткой челкой, на всех фотографиях она была очень ярко накрашена: густые ресницы с неимоверным количеством иссиня-черной туши, глаза густо подведены черными тенями, губы накрашены ярко-алой, вишневой или темно-синей помадой, длинные ногти покрыты черным или фиолетовым лаком. Одета девушка была в черную кожу или латекс, туфли или высокие сапоги на каблуках и увешана огромным количеством украшений. Она и Эммануил обнимались, кое-где в глазах девушки можно было уловить обожание, направленное на своего спутника. На одной фотографии она, облаченная в черную длинную юбку с большими разрезами, откровенный топ того же цвета, ажурные чулки, длинные перчатки и туфли на неимоверно высоких каблуках с платформами, лежала на ковре из леопардовой шкуры, ее глаза были завязаны черным шарфом, а Эммануил склонился над ней.