Ни во дворе, ни в переговорной, нельзя заслужить хорошее впечатление только благодаря аргументам, цифрам и хорошему костюмчику. Только во дворе всё было более открыто и честно. “Ты мне не нравишься, потому что доходяга, а если не согласен, докажи обратное!” - эту надпись Кир читал в глазах многих своих новых знакомцев, и ему приходилось выбирать, игнорировать её, или кулаками доказывать обратное.

В драке, не существует правил и ограничений по времени. Те, кто пытался загнать драку под какие либо законы и регламенты типа: “Ниже пояса не бить”, или “До первой крови”, чаще всего превращали её в скучное зрелище. Единственным правилом, которое старались соблюдать все, было “Один на один”. Исключение составляли масштабные разборки между разными районами.

За время учебы в школе Кир передрался почти со всеми одноклассниками и с большим количеством дворовых пацанов. Он, конечно же, был часто бит и проигрывал, и это считалось нормальным. Пацаны выяснили отношения, выпустили пар и назавтра все забыли. Нельзя было только допустить поражения лохам, или чертям, людям, которые не пользовались уважением. Неписаный закон был прост: “Проиграешь лоху - сам станешь лохом”. Это конечно было редким явлением, так как лохами считались обычно замкнутые люди, с отклонениями в поведении от нормы, и сами они вряд ли могли спровоцировать драку. Это могло случиться, лишь как ответная реакция, и в этом случае бунт должен был немедленно быть подавлен, иначе реального пацана могли ждать большие проблемы. Именно такой случай и произошёл однажды с Киром.

***

В сентябре всех студентов как обычно отправляли в колхозы на уборочные работы. Это было веселое время, когда ты находился в неординарной обстановке, далеко от города в колхозной одежде, состоящей обычно из ветровки, шапки-петушка и резиновых сапог. В этот раз возили на уборку свеклы, что сопровождалось появлением у девчонок бардовых румян на щеках, а у парней синяков на теле от попаданий увесистых клубней.

Кир уже несколько дней пользовался своей новой схемой, благодаря которой, он и ещё несколько друзей могли получать все удовольствия от загородной поездки и при этом не работать. Суть схемы заключалась в следующем: с каждой группой отправлялся куратор из преподавательского состава, который делал перекличку своих подопечных ещё в автобусе. По прибытии в колхоз куратор вел группу к своей деляне, где каждому давался фронт работы в виде одного или двух рядков пашни, с которой нужно было собирать свеклу. План Кира заключался в том, что нужно было быть в автобусе во время переклички, но исчезнуть перед тем, как начнут раздавать работу. Появиться нужно было снова, уже перед самой посадкой в автобусы.

Кир посвятил в свой план только Сыра и Клёпу из своей группы и Вову Кривоногова с Кирпичом из параллельной, так как отсутствие большого количества людей могло быть замечено. Когда студенты дружными кучками шли из автобусов к своим наделам, Кир с товарищами отставали от всех и не привлекая лишнего внимания продвигались к березовой роще, которая была примерно в восьмиста метрах от фронта работ. Прибыв на место, новоиспеченные лесные братья разводили костер и устраивали пир из провизии, привезённой из дома. Единственным моментом, который нельзя было пропустить это то, когда заканчивались работы. Четкого регламента не было, и работы могли закончиться в любое время, в зависимости от производительности трудящихся. Для этой цели Сыр брал с собой из дома полевой бинокль. С его помощью друзья могли видеть, когда народ будет заканчивать работы и начнет кучковаться. Это было знаком к тому, что нужно выдвигаться к автобусам.

Понедельник

В этот день работать закончили раньше обычного, поэтому Киру с товарищами пришлось в спешке сворачивать лагерь.

Они, как всегда, незаметно пробрались к автобусам и влились в шумящую толпу студентов. Какое-то время ждали, пока соберутся все, поэтому в автобусы ещё не рассаживали и народ занимался приятным досугом. Кто-то курил и ел оставшиеся припасы, сидя на ведрах, кто-то рассказывал анекдоты, бренчали на гитаре, словом развлекался, кто как мог.

Внимание Кира привлек дружный смех, сопровождающийся глухими, но громкими ударами. Он увидел кучку парней, которые с хохотом кидали свекольные клубни в одинокий деревянный туалет, стоявший посреди поля. Здоровые снаряды то поодиночке, то очередями с глухим стуком ударялись в деревянные доски. Казалось, что от таких ударов туалет должен вот-вот разлететься в щепки. Кир подошел к авангарду стрелявших. Среди них были Бычок и Толя Ушаков.

- Соревнуетесь, кто в дырку попадет? - спросил Кир.

- Там Лимон! - смеясь, ответил Бычок - Он уже минут пятнадцать выйти не может!

Кира развеселило это зрелище, и он решил посмотреть, чем всё закончится.

Снаряды, градом осыпавшие туалет сотрясали его, не давая возможности находящемуся там Лимону выбраться. Когда он пытался приоткрыть дверь, шквал огня усиливался и Лимон закрывал её снова.

Саша Лимонов учился в параллельной группе и заслужил репутацию конченого лоха. Он имел богатырское телосложение, но при этом был настолько вял и медлителен, что иногда казалось, что он с ног до головы облит вязким клеем. Его вытянутое бледно-серое лицо не выражало никаких эмоций. Киру он напоминал героя из фильмов про Зомби, и ему казалось, что Лимон раздражает всё живое, что есть на этой земле. Над Лимоном издевались, подшучивали, но казалось, ничто не может вывести его из этого вязкого коматозного состояния.

Издевательства становились всё более и более изощрёнными, словно издеватели тщетно искали и не могли найти ту кнопку, нажав на которую они вдруг разбудят Лимона. При этом никто не хотел думать: ЧТО БУДЕТ, ЕСЛИ ЛИМОН ВДРУГ ПРОСНЕТСЯ?

И это случилось! Дверь туалета распахнулась настежь и Лимон, выскочив оттуда быстрым широким шагом, направился к толпе. Никто не ожидал этой, казалось бы, предсказуемой реакции, и большинство парней, в растерянности попятилось назад. На переднем крае остались только Кир и Толя Ушаков, довольно крупный спортивный парень из группы Лимона. Кир какое-то время, даже не чувствуя опасности просто смотрел за тем, что будет происходить дальше. Подсознательно он чувствовал себя вне игры, ведь он не кидал эту свёклу. Когда Кир понял, что происходит, было уже слишком поздно. Лимон, выбрав меньшее из двух зол, шел прямо на него. Не успев ни как среагировать, Кир получил мощнейший удар в висок, от которого из глаз посыпались искры, и он на время потерял ориентацию в пространстве. Ухватив пытающегося вырваться Кира за капюшон ветровки, Лимон нанес еще несколько ударов ему по лицу своим здоровенным, как молот кулаком.

На какое-то время Кир потерялся. Он нашел себя позднее, сидящим на земле. Все его лицо горело, а голова гудела, как колокол, отыгравший набат. Сквозь розовую пелену он увидел Бычка, Сыра и Клёпу, которые что-то возбужденно говорили, но совсем не слышал их слов. По жестам, изображающим удары и указывающим куда то в сторону, он понимал, что надо срочно пойти и навалять кому-то, кто находится где-то там. Но кому и что произошло? Вдруг, ужасная мысль окатила его, как ведро холодной воды: “Меня прилюдно избили, как младенца! И кто?”. Кир поднялся и, пьяной походкой на подкашивающихся ногах, пошёл в направлении, которое указывал ему Сыр, бегущий впереди. Он увидел Лимона, одиноко сидящего на красном ведре, и пошёл к нему со словами

- Лимон! Ты труп!

Кир действовал почти бессознательно, и в голове у него была только одна мысль: “Нужно срочно исправить это недоразумение”. Но, когда он подошел совсем близко, Лимон вместо того, чтобы встать на колени и начать извиняться, вскочил и в очередной раз, не дав Киру понять, что происходит, резко схватил его за отворот ветровки. Руки у Лимона были длинные, благодаря этому, он мог держать Кира на безопасном от себя расстоянии одной рукой и наносить удары другой. Кир пытался вырваться, как заяц, попавший в капкан, но он уже был ослаблен после первой атаки, а капюшон ветровки, предательски одевшийся ему на голову, полностью ослепил его.