В общем, поженились мы на свою голову. Вернее, на мою. Прожили, правда, недолго. Закончилось все настолько банально, что и говорить не хочется – жена в не совсем, мягко говоря, подходящий момент вернулась домой. А после этого решила, что лучше жить одной, чтобы, в какое время ни вернуться, оно всегда было подходящим.

Я была даже благодарна Жоре за то, что наши отношения закончились подобным образом. По крайней мере, после этого я смогла понять, насколько сильна духом. И теперь, мне кажется, я смогла бы перенести в жизни все, что угодно. Или почти все.

Я, усмехнувшись, надавила на кнопку звонка.

– Иду-у! – послышался бодрый и веселый голос Овсянникова. Интересно, с чего это он так веселится? Не иначе, как хорошо провел ночь. Ой, только бы у него сейчас никого не было. Очень не хотелось бы встречаться с Жориными потаскушками в момент, когда я приехала по важному делу.

Судя по выражению лица Овсянникова, когда он открыл дверь, он был один. Потому что, как только он меня увидел, то прямо просиял.

– Поленька! – Жорино лицо расплылось в довольной улыбке. – Вот это сюрприз! Какими судьбами?

– Может быть, все-таки впустишь меня? – поинтересовалась я.

– Конечно, конечно, о чем ты говоришь! – засуетился Овсянников, пропуская меня в квартиру. – Я просто настолько обрадовался, увидев тебя, что просто потерял голову!

Ах, Жора, трепач несчастный! Нисколечко ты не изменился!

Я разулась и прошла в комнату.

– Чай будешь? – подхалимским тоном спросил Жора.

– А кофе у тебя нет? – полюбопытствовала я, прекрасно зная, что нет. Но Жора меня приятно удивил.

– Представь себе, есть! – торжественно произнес он.

Он прошел в кухню, повозился там, периодически чертыхаясь, роняя турку и что-то просыпая на пол, после чего появился передо мной с улыбкой на лице и подносом в левой руке. Правой рукой Жора держался за ухо – видно, обжегся, снимая турку с огня.

– Спасибо, Жора, – поблагодарила я, изо всех сил стараясь не расхохотаться – у Жоры был настолько гордый собой вид.

Жора присел рядом с чашкой в руке. Я знала, что он терпеть не может кофе и пьет только для того, чтобы уподобиться мне.

Я с удовольствием пила горячий напиток. Конечно, сама я приготовила бы его куда лучше, но все же…

Жора, морщась сделал несколько глотков и отставил чашку на журнальный столик.

– Ты соскучилась по мне? – придвигаясь, спросил тихо Жора и дотронулся губами до моего уха.

– Жора, я приехала по делу! – сразу же остановила я его, отодвигаясь подальше.

– Так а я о чем? – всплеснул руками Жора. – И я ведь о деле!

– Знаю я твои дела! – вздохнула я. – Жора, я действительно по делу. Скажи, тебе что-нибудь известно об убийстве Кристины Лукашниковой? – я знала, что Кристина носит фамилию своей матери.

– Кристины Лукашниковой? Подожди, подожди… – Жора посерьезнел. – Это той девочки, которую убили в парке?

– Да.

– Ну конечно! А почему тебя это интересует?

– Понимаешь, Кристина – дочь моей знакомой. Даже, можно сказать, подруги. Эта женщина осталась совсем одна: несколько лет назад у нее умер муж от инфаркта, теперь дочку убили…

– Да, я понимаю! – вздохнул Жора.

– Так вот, не мог бы ты поторопить своих ребят? Ну, чтобы они поактивнее занимались этим делом?

– Поленька, мои ребята одинаково активно занимаются всеми делами.

– Жора, я прекрасно все понимаю, но все же… Ты же понимаешь, о чем я говорю!

– Конечно. Ладно, я выполню твою просьбу.

– Жора, а что ты сам по этому поводу думаешь?

– Да я еще не смотрел дело, если честно. Так, с ребятами поговорил. Скорее всего, наркоман какой-нибудь. Или еще какой пьяный идиот.

– А о маньяке не было разговора?

– Так это пока – тьфу-тьфу, конечно – единичный случай. Если бы целая серия подобных убийств произошла, тогда другое дело. Но, конечно, и эту версию будем отрабатывать. Больше пока ничего не могу сказать. Ты лучше мне сама расскажи все, что знаешь об этой девочке. Насколько я понимаю, ты ее знала довольно хорошо.

– Я бы сказала, неплохо, – я принялась вспоминать все, что мне было известно о Кристине. В конце своего монолога, перебиваемого иногда Жориными репликами, я спросила:

– Жора, а ты сам как думаешь – это случайность или хотели убить именно Кристину?

– Полина, я же говорю, что пока мало интересовался этим делом. Пока все говорит в пользу первой версии.

– А тебя не мучает вопрос: что делала Кристина в такое время в таком месте? Все-таки этот парк – один из самых криминогенных районов города. Что ее понесло туда так поздно?

– Понятия не имею! – развел руками Жора. Он уже узнал от меня все, что хотел, и теперь ему начинал надоедать этот разговор. Жора явно мечтал заняться чем-нибудь более приятным.

Я кое-как отодвинула его от себя, приподняла его подбородок и спросила, глядя прямо в глаза:

– Жора, а что, если ее убили где-то в другом месте, а труп перетащили в парк?

– Полина, я тебе все смогу сказать попозже, после выходных, хорошо? Вообще-то, насколько я знаю, никаких следов, указывающих на то, что девочка была убита в другом месте, не обнаружено. То есть, скорее всего, она сама зачем-то пошла в этот парк. Ну, может, не в парк, а к кому-то, но возвращалась через парк. Полина… – Жора сильнее сжал мои плечи.

Я подумала, что раз сегодня выходной, то спешить мне некуда, дела все я еще вчера вечером переделала, и, в конце концов, почему бы и нет?

Я закрыла глаза, расслабилась, отдаваясь во власть Жориных настырных рук, и на несколько часов забыла о том, что мне рассказала сегодня Людмила Лукашникова…

– … Как все-таки ты много куришь! – качая головой, произнес голый по пояс Овсянников, когда мы сидели в кухне и пили кофе, теперь уже приготовленный мною. Даже Жора пил, не морщась.

– По-моему, ты не меньше! – усмехнулась я, кинув выразительный взгляд на пепельницу, полную окурков от «Тройки».

– Так это за несколько дней! – запротестовал Жора.

– Так за несколько дней можно было сто раз пепельницу вытряхнуть! – возмутилась я.

– А все потому, что мне недостает заботливой женской руки! – тут же сказал Жора и добавил:

– Посмотри, что у меня в холодильнике творится! – он вскочил, подбежал к холодильнику и открыл дверцу.

Там, умирая от скуки, лежало одно яйцо, засохший кусок сыра, и стоял стакан с молоком, уже превратившимся в простоквашу.

Я усмехнулась. Бедный Жора, он до сих пор не знает, что ему придумать, чтобы меня вернуть! Неужели он думает, что я сейчас разжалоблюсь настолько, что останусь у него навсегда? Нет, конечно. Но помочь – помогу. Все-таки не чужой человек.

– Так, давай, выметайся отсюда! – скомандовала я.

Жора прекрасно знал, что за этим последует, поэтому моментально ретировался из кухни.

– Поленька, я схожу мусор выброшу! – послышался из коридора его голос.

– Иди, иди, – пробормотала я, открывая кран с горячей водой.

Сначала я перемыла всю посуду, аккуратной горкой хранящуюся у Жоры в раковине, послав Овсянникова в магазин за продуктами, потом сварила ему борщ и сделала плов и салат. Пока борщ и плов кипели на плите, я протерла кухонные шкафчики и вымыла полы.

Жора юлил вокруг меня, не зная, что еще придумать, чтобы удержать меня. Наивные мужчины! Думают, что можно удержать женщину, предложив ей возиться полдня на кухне! Нет, дорогой, порядок я у тебя наведу, но на этом – извини, все. Ты сам сделал свой выбор несколько лет назад. Где она теперь, эта твоя девочка, с которой ты так мило развлекался в мое отсутствие? Ты уж и не помнишь, как ее зовут – столько их у тебя было! А чуть что – бежишь-то ко мне! Ах, да ладно, чего там прошлое ворошить!

Мы с аппетитом поели, потом я снова мыла посуду. За окном начало темнеть.

Жора заметил мои задумчивые взгляды в окно и с тревогой спросил:

– Поленька, ты, конечно же, не поедешь домой на ночь глядя?

– Ошибаешься, мой друг! – разочаровала я его. – Как раз поеду.