Но когда мы дошли до лестницы, собираясь подняться на третий этаж, то случилось следующее: спускавшаяся в тот момент с третьего этажа милашка Сасаки, державшая в руках какую-то папку, каким-то образом споткнулась, чуть не на ровном месте, даже не доходя до ступенек, и полетела вниз. Оттолкнув Миямото в сторону, я выбросил обе руки вперед, делая шаг к лестнице, и умудрился поймать Сасаки прямо в воздухе, немного пошатнувшись. Да уж, она была такая легонькая… и миленькая, что у меня сразу началось движение в штанах, ки-ки-ки!
— С-спасибо, — пробормотала она, лежа у меня на руках. Да, поймал я ее за талию, но потом перевернул ее, держа правой рукой под коленами, а левую под спиной. — К-Кимура, может отпустишь меня?
— Не-а! А как же благодарность за спасение? — ухмыльнулся я.
— Н-но…
— Не бойся, за такое спасение не лапают за сиськи! Один поцелуй и все, ки-ки-ки!
Смутившись, Сасаки сложила губы трубочкой и прикрыла глаза. Хех, нахер такой поцелуй! Присосавшись к ее губам, я поцеловал ее по-настоящему, пускай и без языка, но все равно… мне это понравилось, ки-ки-ки! Эх, хотел бы я, чтобы ее трусики пополнили мою коллекцию, но пока было не до этого… Точнее, к этому я был готов в любой момент, просто мне хотелось, чтобы Сасаки сама захотела со мной заняться сексом, ибо она была слишком… милой, чтобы принуждать ее. Вообще, мне нравилось, как она краснеет и смущается, ки-ки-ки!
— Ну и как? — спросил я, опуская Сасаки на пол. Ничего не сказав, красная как рак, Сасаки поправила юбочку, и побежала дальше по лестнице, на первый этаж. Вздохнув, я переглянулся с Миямото, и потопал наверх.
Когда мы втроем, наконец, поднялись к дверям, ведущим на крышу, я с ноги открыл ее, ведь она открывалась наружу, и выскочив на свежий воздух, тут же набросился на парня стоявшего ближе всех к выходу. Удар ботинком под правое колено, и когда он припал на одно колено, я схватил его за волосы и не убирая с лица злобную ухмылку, оглядел всю крышу, где собралась вся банда, вместе с Сакамото и теми двумя, которых я побил утром. Нужно было только видеть их испуганные рожи! Особенно Сакамото, который сидел на моем кресле, но увидев меня, тут же встал с него и отскочил в сторону.
— К-Кимура! Ты вернулся! — имитируя радость воскликнул Сакамото, переминаясь с ноги на ногу. — А я тут… это самое… пока тебя не было, взял на себя командование…
— Не пизди, сука! — прошипел я, облизнув губы. Отшвырнув шестерку от себя, в сторону Ивасаки, которая пнула того в рожу, я сделал несколько шагов к Сакамото, который аж взвизгнул, словно хрюшка. — Я знаю, что ты приставал к моей кузине и Ивасаки, гоповал в школе, бил Миямото… Ох, ебать! Представь, что я с тобой сделаю только за одну Мэй…
— К-Кимура, стой! — завопил Сакамото. Остальные члены банды не спешили бросаться на меня, хотя бедняжка Сакамото только так вертел головой, ища поддержку. Он засунул руки в карманы и вытащил оттуда кучу бумажных денег, и протянул в мою сторону. — Вот, возьми все деньги, что у меня есть! Я… я прошу прощения…
Когда Сакамото упал на колени, я подскочил к нему, выхватил из его рук деньги, убрав их в карман и хотел вмазать ему с ноги, но в последний момент одумался. И нет, во мне не взыграло добро! Просто я понял, для кого он должен стать боксерской грушей…
— Миямото, не хочешь избить этого говнюка? — обернулся я к толстяку.
— Еще как хочу! — произнес Миямото, подходя ко мне, и протягивая мне свои очки. Когда я их взял, Миямото схватил Сакамото за воротник его клетчатой рубашки, и дернув, хотел видимо поднять его, но свалился сам, начав тихо ругаться. Несколько хулиганов хотели засмеяться, но я кивнул Ивасаки, которая подскочила к ним по очереди, и пнула их в живот.
Миямото и Сакамото же тем временем поднялись на ноги, и толстячок, громко зарычав, видимо со всей силы, на какую был способен, ударил Сакамото в живот.
— Ты паршивый ублюдок! — закричал Миямото, нанося второй удар. — Дерись со мной! Ты никогда не дрался со мной один на один! Вот и давай посмотрим, какой ты на самом деле!
— Давай, Сакамото, разрешаю драться тебе так, как ты умеешь! — бросил я парню и отошел к Ивасаки. — Мне и самому интересно поглядеть, как ты дерешься!
И вот он стали драться. Вернее, как драться… Миямото иногда не мог даже попасть по Сакамото, которому не составляло труда уходить от его медленных и предсказуемых ударов в сторону. Несколько раз Сакамото, бросая на меня взгляд, бил Миямото, но видимо боялся бить сильно, понимая, что один неправильный удар, и в империи будет на одного инвалида больше.
— Может ему лучше не надо драться? — тихо спросила Ивасаки. — Он по нему даже попасть не может… даже я дерусь лучше!
— Нет, ему это нужно, — покачал я головой, ковыряясь мизинцем в левом ухе. — Он хочет быть сильнее, и не только в физическом плане. Пусть он и будет побит в очередной раз, он уже сделал первый шаг — вступил в бой…
— Да, такого раньше не случалось. Обычно он просто прижимался к стене, и молча терпел, пока ублюдки били его и шарили по карманам, — вздохнула Ивасаки.
Миямото же тем временем продолжал свои попытки побить Сакамото. Он умудрился нанести проколотому еще несколько ударов, один в правый бок, другой в грудь, но они были слабыми, так как его противник лишь хмыкал, и в отместку бил толстяка по тем же местам, отчего Миямото начинал кряхтеть.
Удар правой рукой, целясь в печень, но Сакамото ушел влево… удар левой рукой, целясь в солнечное сплетение, но Сакамото отскочил назад, из-за чего толстяк задел лишь воздух… злобно зарычав, словно псина, Миямото накинулся на Сакамото, вдруг схватив его левой рукой за правую, и не дав ему возможности отскочить, нанес удар в живот. Судя по тому, как скривился Сакамото, удар в этот раз был сильнее…
— Я больше не позволю унижать себя, — услышал я шипение Миямото, который резко дернув Сакамото за руку, на себя, ударил его в пояс правым коленом. — Не позволю!
Удар кулаком в солнечное сплетение… удар в живот… Сакамото не мог вырваться из хватки Миямото, у которого явно бомбануло, потому что он стал наносить удары так часто и быстро, и что не маловажно, метко… удар, еще удар, затем еще…
И видимо, психанув окончательно, Миямото нашел в себе силы, и дернув Сакамото вниз, отчего тот упал на одно колено, толстяк вдруг ударил подошвой ботинка Сакамото по роже, оставив на его харе отпечаток!
— Подонок! — фыркнул Миямото, отпускай Сакамото, и еще раз пнув его, уже по ребрам. Когда я подошел к ним, и отдал толстяку его очки, только я засунул руки в карманы, как Миямото резко развернулся, и врезал мне по челюсти слева. Я даже немного пошатнулся, угу! — Ты же понимаешь, за что, да, Кимура?
— Понимаю. Но не думай, что от этого я стану другим. Такого как я — не изменишь, — усмехнулся я, ставя ногу на голову Сакамото, заставляя его сильнее целовать пол крыши. — Короче, уебки, как вы можете понять, я по-прежнему босс, и потому больше не наезжаете ни на кого в школе, усекли? За ее пределами — можете! Если кого гопнули, то теперь отдаете мне шестьдесят процентов, за то, что плохо себя вели! Скроете от меня это — сломаю руку! Тот, кто сдаст мне обманщиков — получит денежную награду! Вопросы есть?
— Н-нет, босс! — в один голос произнесли все, даже Сакамото.
— Вот и славненько, ки-ки-ки! Ах да… теперь моя правая рука — Миямото, если что, советуйтесь с ним. Обидите его — пизды получите!
Окинув всех собравшихся на крыше злобным взглядом, усмехаясь, я за воротник поднял Сакамото, и повел его к выходу. Я собирался поговорить с ним наедине, насчет Мэй, бу-га-га! А для этого мне нужен был мужской сортир…
Но когда мы с ним спустились на один пролет, я увидел учителя Нисимуру, который стоял у стены опустив голову и скрестив руки на груди. Догнавшие меня Миямото и Ивасаки, как и я, замерли, встав перед ним.
— Молодец, Миямото! — произнес учитель, не поднимая на нас взгляд. — Я видел, как ты побил этого… но тебе не хватает мастерства, парень!
