Потому что долбоеб даже не снял пистолет с предохранителя! А наставлять волыну на меня лучше не стоит… и тем более не стоит наставлять ее на мою кузину, хех! Нашел, блять, чем пугать бандита со стажем, который сам только так людей валил налево и направо, пускай и в другой жизни… но все мои знания, что были накоплены Михаилом, перешли и в Кимуру, так что в пушках, которые в этом мире почти ничем не отличались от тех, которые были в том мире, я разбирался достаточно хорошо. Не профессионально, ведь здесь мне еще стрелять не доводилось, но мне и тех знаний хватит, чтобы разобрать и собрать почти любой ствол этого мира!
— Че ты вякнул? — дрожащим голосом, видимо с трудом подавляя свой страх, рыпнулся на меня чмошник-грабитель, наставив пистолет на меня. Мэй стояла слева от меня, трясясь всем телом, продавец никак не мог справиться с кассой, ну а я…
Быстрая и резкая, как понос, подсечка, вытянув левую ногу, в тот же миг правой рукой хватаюсь за руку грабителя, которой он держал пистолет, в данном случае правую, а своей левой я дотягиваясь до его головы, и толкаю вниз, в сторону прилавка.
Прежде чем удариться мордой о поверхность прилавка, этот говнюк успел нажать на спуск, и наверняка словил такую обидку, какой у него не было давно, ведь пистолет, увы и ах, не выстрелил в мою наглую харю, ки-ки-ки!
Заломив его правую руку ему за спину, пока этот хер громко стонал, отплевываясь кровью на прилавок, так как он сильно ударился подбородком и носом, я отобрал у него пистолет, и со злобной ухмылкой приставил его дуло к башке грабителя.
— Скажи, тут камеры есть? — спросил я продавца.
— Н-нет…
— Вот и заебись! Короче, дело такое… волыну я забираю себе, ибо это плата за то, что наставлял на меня с сестрой пистолет, а ты можешь валить куда хочешь, — я стянул медицинскую маску с морды грабителя, парня лет двадцати, и кивнул Мэй. Кузина не растерялась, и достав свой мобильник из кармана блузки, сфоткала его рожу. А потом стала шариться по его карманам, найдя бумажник, паспорт и еще какие-то ключи. Ключи нахер не всрались, а вот из бумажника были изъяты бабки, коих было мало, ну да ладно… а страницы паспорта были сфотканы моей сообразительной сестренкой, которая после чего, затолкала его вещи обратно ему в карманы. — Еще раз увижу тебя, скотина, не пожалею, учти это! Это моя территория, понял? И советую молчать, что тут было, а то я тебя найду… усек?!
— У-усек… — с трудом, глотая кровь, пробормотал недо-грабитель. Держа его под дулом пистолета, с которого я уже снял предохранитель, я довел его до автоматической двери, и отпустив из своей хватки, волшебным пенделем под сраку указал направление, куда ему стоит бежать. Когда грабитель, сверкая пятками, исчез за углом дома, я поставил волыну на предохранитель, и подойдя к прилавку, бросил его в свой портфель. Продавец и Мэй ошарашенно смотрели на меня…
— Я бы мог взять с тебя деньги, за то, что спас твою шкуру, но я лучше по-хорошему попрошу тебя молчать, ладно? — добрым голосом сказал я, улыбнувшись. — Ничего не было, и ты не видел, что я забрал себе пистолет. Так будет лучше для всех… и на твоем месте, я бы вытер кровь с прилавка. Нам улики не нужны, верно?
— В-верно… — пробормотал продавец, и быстренько уйдя в подсобку притащил какую-то тряпку, и стал тщательно вытирать прилавок, отдраив его до блеска. А мы с Мэй, тем временем собрали то, что она уронила, расплатились, ибо опять же, чтобы не было подозрений, и неспешно поперлись домой. По пути я заставил Мэй перекинуть фотки на мой мобильник, а с ее стереть, ну так, на всякий случай…
***
— Да уж, братик, не ожидала я, что ты такой… — восхищенно произнесла Мэй, когда мы вошли в нашу квартирку, и надев тапочки прошли на кухню, бросив пакет с покупками на стол.
— Какой? — раздался позади нас голос, и обернувшись мы увидели Звездушку, которая сидела в коридоре. Шерстяная, кстати, после того, как я двинул ей с ноги, чтобы убить у призрачную девочку, куда-то пропала, сказав Мэй, что ей нужно подлечиться, или вроде того.
— Самый охеренный и крутой на свете, ки-ки-ки! — произнес я. — Че, мохнатая, налеталась среди звезд? Ну и как там лолька поживает? Ты ведь у нее была?
— Богиня поживает хорошо, только целыми днями скучает…
— Ну ясен фиг, что ей скучно! Ей сколько лет?
— Десять тысяч, по меркам этой планеты!
— Ну нихера ж… да уж, представляю, почему она так бесится! Десять тысяч лет жить лолькой, без возможности с парнями повеселиться… ай-ай-ай, как же тяжко бедным богиням-лоли! — усмехнулся я, а Мэй тихо захихикала, выходя с кухни.
— Ничего смешного в этом нет! Мне… мне жаль госпожу, ведь ей еще десять тысяч лет предстоит расти…
— Мэй, прикинь, у сучки Айрис еще десять тысяч лет сиськи не вырастут! — заржал я, услышав, как из комнаты доносится смех Мэй, которая что-то сказала насчет того, что точно не хочет быть богиней, ведь в двенадцать лет у нее уже хоть какие-то были, не то что у этой звезданутой богини. Хех… это че, получается, я уже больше раз занимался сексом, в этой жизни, чем богиня?! М-да…
— Хватит смеяться над госпожой! — возмутилась Звёздочка. — Вы всего лишь жалкие смертные, которые…
— Давай! — прошипел я, схватив кошку за шкирку, и взяв нож, приставил к ее животу. — Давай скажи еще раз, что мы жалкие смертные! Я хочу это услышать, ведь тогда, у нас будет шашлык из кошатины! А я когда-то ел чебуреки на вокзале, так что знаю, что вы вполне съедобны…
— Ты не посмеешь… — испуганно произнесла кошка.
— Уверена? Хочешь испытать меня на мою доброту? Что ж…
— Прости! Прости! — заверещала кошатина, когда я уже собрался выпустить ей кишки, совсем чуть-чуть успев воткнуть ей в брюхо. — Не надо! Я… я тебе даже правду могу открыть одну, только не убивай меня!
— Ну и что за правда?
— Я… я не кошка!
— Пиздишь, — фыркнул я, и чуть сильнее надавил лезвием ей в пузо, пустив немного крови. У меня рука поднимется, я даже будучи Кимурой, успел когда-то собаку забить игрушечной лопатой. Тогда она сама была виновата, напала какая-то бешеная, когда мне было пять, а я тогда играл в песочнице вместе с другими детьми. Не удивляйтесь, ведь не смотря на то, что я помню прошлую жизнь, мне пришлось заново расти, а память о прошлой жизни возвращалась постепенно, и окончательно вернулась лишь к десяти годам. Потому сейчас у меня и играют гормоны, ведь это зависит от тела, а не от разума, хех!
Ну в общем, о собаке… так вот, играл я значит в песочнице, а тут прибежала бешеная овчарка, и бросилась почему-то на меня, хотя другие дети были к ней ближе. Ну я тогда не долго думая, взял игрушечную формочку для песка и воткнул ей в пасть, из-за чего она не могла закрыть ее. Пытаясь убрать формочку, собака перестала обращать на меня внимания, так что я просто начал лупить ее игрушечной лопаткой, целясь в голову. Бил с такой силой, что в какой-то момент выбил ей глаза, а потом разбил череп. Нужно было тогда видеть лицо мамаш, которые пришли за своими детьми, и лица тёти и Мэй. Вот с тех пор я и стал меняться… в хорошую для меня, плохою для других, сторону, бу-га-га! Одно радует, мои тётя и дядя поняли, что я поступил хоть и по злому, но ведь это было лишь в целях защиты, так что мне не попало. Да и других детей спас, по идее… пускай другие мамаши и были возмущены моей жестокостью и силой. Ну и хуй с ними!
— Н-нет, Кимура, я не вру! Честно! — верещала кошка. — Когда-то я была ангелом, прислужницей Айрис, но потом сделала один проступок, из-за чего меня обратили в кошку, пусть и оставили половину способностей!
— И что же ты такое натворила?
— Соблазнила отца Айрис… — смущенно произнесла Звёздочка. — Бога света…
— М-да… — бросив кошку на пол, ну или кем она там была, я вернулся к готовке. — Нежданчик! Слушай, скажи тогда мне то, что меня немного смущает: если ты сейчас кошка, то… как ты справляешься с течкой? У тебя ведь и организм должен быть кошачий, я прав?
— Лучше тебе не знать, Кимура… — вздохнула Звёздочка.
