— Как ты это сделаешь? — спросила я с ноткой интереса в голосе, зная, что должна быть правдоподобной, и я не могла переигрывать.

Делайла издала еще один жуткий смешок.

— Я сбежала из тюрьмы, пришла сюда ни с чем, прокляла брата и посадила его в тюрьму, а ты думаешь, как я сделаю из тебя пианистку?

— Не понимаю, как пианист может быть связан с другими твоими достижениями. — От этого фальшивого комплимента у меня к горлу подступила желчь.

Она вздохнула.

— У меня есть магия. После того, как я закончу с моим дорогим братцем, я верну деньги и статус. Все из этого могло бы сделать тебя самой востребованной пианисткой в Гамбурге. Поскольку у меня есть все, твое желание гарантировано исполнится. Вопрос в том, что делает тебя более полезной для меня живой, чем мертвой?

Между нами повисло молчание, и я подумала, не испытывает ли она меня, чтобы понять, насколько серьезны мои намерения.

— Полегче, — сказала я с уверенностью, которой не чувствовала. — Убив меня на глазах у Нолана, это опустошит его. Но это ничто по сравнению с тем, что я перешла на другую сторону и предала его. Потеря меня физически повергла бы его в депрессию, от которой он не смог бы оправиться. Потеря меня в эмоциональном плане сведет его с ума. Он никогда больше не сможет доверять никому другому.

— Очень мило, — сказала Делайла. — Хотя я не могла ее видеть, представляла, как слюна скапливается у нее во рту, а ноздри раздуваются от возбуждения, как у дикого зверя перед тем, как сожрать газель. — Есть только одна проблема. Я тебе не доверяю. Тебе нужно проявить себя.

33. Делайла

— Как? — спросила Джоли.

Я улыбнулась, надеясь, что таков будет ее ответ. В любом случае, планировала убить ее, но почему бы сначала не повеселиться? Джоли могла думать, что обманывает меня, соглашаясь предать Нолана, но она была дурой, если думала, что проведет меня. Я заставлю ее дорого заплатить за то, что девка думает, будто может перехитрить меня.

Сначала я заставлю ее ударить Нолана в спину. Вид боли на лице брата, стоил дополнительного риска и притворства, будто я доверяю Джоли. Как только он окажется за решеткой, Джоли умрет, зная, что причинила ему боль, которая искалечила его, а мой брат будет страдать десятилетиями, расплачиваясь каждый день за то, что сделал со мной.

Я постаралась выглядеть равнодушной, не желая, чтобы она услышала ликование в голосе. Если служанка откажется, это будет гораздо менее весело.

— Во-первых, ты должна показать, что больше не боишься меня, и выйти из комнаты.

Ее ответом было долгое молчание, а затем:

— Откуда мне знать, что ты не убьешь меня?

Она пыталась договориться со мной? Неужели она не понимает, что вся власть здесь принадлежит мне?

— Если бы я хотела убить тебя, то давно бы это сделала.

Она ответила еще более упрямым молчанием. Эта тупая служанка действовала мне на нервы. Пора преподать ей урок. Я зажгла спичку, распалила тряпку и прижала ее к двери. А сама обернула шарф вокруг носа и рта, чтобы не вдыхать дым, отступила назад и стала ждать. Прошло всего несколько минут, и мебель за стеной заскрипела по паркету.

Умная девочка. Выпрыгнув из окна, она только сломает ноги.

Когда дверь открылась, на лице Джоли читалась решимость. Она затоптала огонь, затем сосредоточилась на мне, сжимая кинжал в одной руке, в то время как другая рука была спрятана в складках платья, вероятно, держа другое оружие.

Глупая девчонка. Неужели действительно думала, что я нападу на нее, когда она будет полностью готова и ни в малейшей степени не расстроена? Что в этом веселого? Нет, я ударю, когда она будет наименее подготовлена. Я потушила остатки огня. Чтобы продемонстрировать свое доверие, повернулась к ней спиной и начала спускаться по лестнице. Ударить мне в спину для Джоли не составляло труда. Потому что, как бы ни нравилось девушкам вроде Джоли сражаться за тех, кто им дорог, они не были достаточно умны, чтобы ухватиться за любую возможность. Все, на что они были способны, защищаться и, возможно, убить кого-то в пылу страсти, только для того, чтобы потом сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Даже если Джоли осмелится нанести удар, я смогу остановить ее прежде, чем клинок достигнет меня.

Как и предсказывала, мы спустились вниз безо всяких происшествий, и меня охватило разочарование, все жаждало борьбы. Да ладно, я хотела бы почувствовать как можно скорее вкус победы.

— Подожди в кабинете. У меня для тебя сюрприз, — сказала я.

Джоли уставилась на меня, как испуганный олень. Я развернулась на каблуках, уверенная, что она не убежит. Она хотела защитить Нолана, что, по ее мнению, означало найти способ разоружить меня, а затем передать полиции. Сдуру, она решила завоевать мое доверие, чего никогда не случится. Я никогда не была доверчивым человеком, и после того, как Нолан сдал меня, я поклялась никогда больше никому не доверять.

Выйдя на улицу, я открыла дверцы кареты, доставившей меня сюда.

— Выходи. — Я приставила клинки к горлу двух пленников. Они пробормотали протесты сквозь кляпы, но последовали за мной, достаточно умные, чтобы не пинаться. Со связанными за спиной руками я не боялась, что они могут наложить свои грязные лапы на мое оружие.

Вся краска схлынула с лица Джоли, когда она увидела моих пленников.

— Поль. Табета, — прошептала она, дрожащим голосом.

— По пути сюда я подобрала двух твоих друзей. Я подумала, что они могут пригодиться. Поскольку я — щедрый человек, то дам тебе выбор, кого ты хочешь убить. — Я достаточно сильно прижала клинок к шее Табеты, чтобы проколоть кожу. Несколько капель крови упали на ее платье. — Она или он. — Я ранила и Поля.

Джоли застыла на месте. Казалось, она не моргала и не дышала.

— Кто из них? Я не могу ждать весь день. — Мой голос стал жестче.

— Ты не можешь… я не могу…

— Нет, могу. И да, так и будет. Потому что если ты не выберешь одного, я убью обоих. А потом я убью тебя на глазах у Нолана.

Я видела, как крутятся колесики в голове Джоли, но это меня не волновало. Она ничего не могла сделать, кроме как повиноваться мне, и скоро придет к тому же выводу.

Она вызывающе вздернула подбородок.

— Если ты убьешь их сейчас, у Нолана будет алиби. Ты не сможешь повесить на него их убийства.

Я усмехнулась. Это была ее большая лазейка? Она что, шутит?

— Не все тела нужно искать. Я могу разрубить их на куски и заставить исчезнуть в реке Эльбе.

Ее лицо побледнело, и улыбка тронула уголки моих губ, сладкая победа согревала внутри. Правильно, маленькая девочка, ты мне не ровня.

— Отпусти Табету, — сказала она, и я почти гордилась тем, что ее голос звучит так спокойно.

Я наклонила голову, размышляя. При других обстоятельствах было бы забавно поступить наоборот, но я хотела, чтобы Джоли знала, что она и только она несет ответственность за смерть Поля. Она выбрала его своим жертвенным агнцем, чтобы спасти Нолан.

— Один молодой человек за другого. Справедливая торговля. — Я с силой толкнула Поля, и он, спотыкаясь, направился к Джоли.

Она схватила его за плечи и развернула так, что его спина была перед ней.

— Я ничего не сделаю, пока ты не отпустишь Табету.

— Как я могу гарантировать, что ты совершишь убийство?

— Мы обе знаем, что если не я, то ты, — надменно ответила Джоли. — Но если я убью Поля, у меня нет гарантии, что ты отпустишь Табету.

Мои челюсти напряглись. Мне совсем не нравилось, что Джоли пытается диктовать правила. Я заставлю ее заплатить за это тоже. Убрав клинок от шеи Табеты, я сказала ей драматическим голосом:

— Похоже, тебе повезло. — Далеко она не уйдет. Как только с Полем будет покончено, я прикончу Табету своими метательными ножами. Я была отличным стрелком. Однако все вышло не так, как я ожидала. Табета побежала не из кабинета, а к Полю, который оттолкнул ее и прыгнул на меня, его руки больше не были связаны и держали клинок. Чертова горничная, должно быть, перерезала веревки, пока говорила.