Повар из меня никудышный. Обычно я сжигала все, включая себя. Мама же могла из трех простеньких продуктов приготовить достойное ресторана блюдо. Наверное, у каждого должны быть достоинства, уравновешивающие все остальное. Да, со мной она обращалась как с отпрыском самого дьявола, но за то хотя бы чертов омлет умела приготовить.

Пол с плиткой оказался тем еще испытанием. Пришлось приподниматься, переставляя стул. Несколько раз я чуть не грохнулась. Интересно, есть ли в многочисленных ящичках ножи? По стенам, каких только не висело, но до них не дотянуться.

Ох, видели бы вы эти ящики…

Я принялась открывать один из них ртом. И тут кухню огласил смешок. От неожиданности я даже подбородком ударилась о приоткрытый ящик, громко выругавшись. Лаус стоял в дверях напротив тех, через которые я попала сюда. Маленькие глазки так и сверлили меня.

— А я все думал, сколько времени тебе понадобится, чтобы сбежать. Мой собеседник решил, что я сошел с ума, оставив тебя там одну. Мне же всегда было интересно наблюдать за людьми. Живете как животные, постоянно грызетесь друг с другом, но если вас зажать в угол, вы неожиданно показываете все лучшие стороны человеческой природы.

Отлично, да он еще более двинутый, чем я думала. Мною завладело разочарование. Надо же, а я думала, у меня есть хоть маленькая возможность вырваться, но оказывается, он все это время играл со мной.

— Что тебе от меня надо? — медленно, четко произнося каждое слово, спросила я. — Ты, ведь, мог взять сколько угодно моей крови, пока я была в отключке, но не сделал этого. Чего ты еще от меня хочешь?

Он выпрямился, подошел ближе, показываясь таким расслабленным.

— Ну, это же не так весело. Даже как-то, грубо, знаешь ли.

Черт, надеюсь, это не передается воздушно-капельным, или другими путями, а то от него так и несло безумием. Лаус остановился прямо передо мной.

— Где моя мама? — спросила я.

Моментально на смену счастливой безмятежности пришло какое-то темное безумие. Теперь он был страшен. Мое дыхание и сердцебиение участились, несмотря на умственное спокойствие. Он приблизился еще, теперь нас разделяли всего несколько дюймов.

— Здесь я задаю вопросы. Ты живешь только потому, что я так решил. Твоя жизнь принадлежит мне.

Бла-бла-бла. Слыхала я уже такие вот пассажи. Моя мать была непревзойденным экспертом в таких вот сумасшедших диктаторских заявлениях.

— Где мама? — настойчиво повторила я.

Он, не моргая, глядел на меня.

— С ней все в порядке. Так как я добрался до тебя и твоей крови, она больше не нужна и может идти.

— Покажи ее, — потребовала я. — Если она свободна, дай хотя бы попрощаться с ней.

Он снова замер, но на сей раз в глазах промелькнула обеспокоенность. Плотно сжатые губы говорили о том же. Что происходит?

— Где она? — буду спрашивать, пока он не ответит. — И где мы сейчас?

— В Надмире.

От этих слов чуть сердце не остановилось. В глубине груди заболело и поползло к горлу.

— Надмир? Мы не на Земле?

Он покачал головой:

— Нет. Мы в маленьком уголке земли Империал, который оверлорд не контролирует. — Он хмыкнул, и буйное выражение покинуло его лицо. — Мне хватило ума, чтобы отделить несколько таких убежищ, ведь знал, что рано или поздно Дэниел займет по праву принадлежащее ему место.

Он повел бровью:

— Известно ли тебе, что Дэниел и должен быть оверлордом? В его распоряжении вся мощь Империал. Мне же это место нужно было лишь на время. Нужно было сделать так, чтобы детей оверлордов обязали посещать Землю.

Наверное, это как-то связано с хранителями. Лаус все продумал далеко вперед. Видимо у него был план B и даже C, на случай если что-то пойдет не так.

— Что ты сделал с Дэниелом? — перед глазами встала та сцена в кафе. Волнение захлестнуло меня. Удивительно, насколько сильные чувства парень во мне вызывал. Уж не знаю как и почему, но ему удалось сделать то, чего никогда никому еще не удавалось. Он умудрился проникнуть в самые потаенные уголки моей души.

— Я временно отсоединил его от сети, — Лаус, казалось, очень гордился собой.

Ну, уж от меня ему благоговейного страха не дождаться. Я толком ничего не поняла.

— Здесь, в Надмире есть сеть, — пояснил он. — Как ваш интернет, только живая. Она пронизывает все пространство, соединяет нас всех. Она питает нас и дает способности. Эту-то сеть я и буду контролировать, как только отыщу камень Старзлайт, который временно находится в руках землян. И тогда я буду управлять всем.

С помощью камешка на цепочке он временно смог отсоединить Дэниела от сети. Что еще он мог с его помощью сделать? И вообще, если тот кусочек и есть Старзлайт, то страшно даже представить, что он натворит, окажись у него большой камень.

Он шагнул ко мне. Я так внимательно следила за игрой эмоций на его лице, что не заметила, как в его руке блеснул нож. Он приставил лезвие к моему горлу, а я ничего и сделать не могла, ведь руки надежно было стянуты за спиной.

— Пора заканчивать игрушки с грабберами. Я вдоволь насладился твоим страхом и деланной смелостью, но пора отправляться на поиски третьего хранителя.

Я все поняла, дернулась, хотелось отодвинуться. Получилось привстать, две ножки стула приподнялись, но через секунду я вместе со стулом все равно хлопнулась на пол, и лезвие немного врезалось в кожу. Это внезапное движение, судя по всему, немного озадачило Лауса, но он пожал плечами и одним движением резанул по горлу.

Глава 5

Смерть оказалась долгим занятием. В фильмах перерезают горло, и персонаж умирает тут же. Но со мной было совсем не так. Боль. Очень много боли… Кровь повсюду. Я видела себя со стороны, будто в замедленной съемке — как лежу на полу и захлебываюсь собственной кровью.

Лаус, наверное, отвязал меня, потому что даже через моря боли я поняла, что валяюсь на полу. Наверное, всю плитку уже измазала. Кровь окрасила мир в цвет смерти. Донесся оглушительный рев. Вскоре он затих и сменился мертвой тишиной. Я даже начала скучать по этому звуку.

Почему я все еще жива?

Наверное, меня подняли. Ощущение влажного тепла крови исчезло, а красная пелена перед глазами стала мутно-белой.

— Будь со мной, Калли, — глубокий бархатный мужской голос успокаивал. Я ухватилась за него, как за путеводную нить, и позволила звукам и белой пелене утешить и избавить от боли. С каждым вдохом дышать становилось все труднее, звуки вдохов и выдохов отдавались в ушах. Влажные хлюпанья крови. Последний тяжкий вдох и тишина. Я больше ничего не видела и не слышала.

Я должна была уже исчезнуть, но… что-то удерживало меня здесь, несмотря на отсутствие дыхания и сердцебиения. Кто-то рядом со мной дышал за нас обоих, наполняя мое тело кислородом. Адская боль в горле утихла, кровь перестала выливаться наружу, вместо этого начала вновь омывать внутренние органы, исцеляя раны.

Я находилась где-то посередине между жизнью и смертью. По идее, я мертва, но что-то было не так. Или, может, я что-то пропустила из маминых увещеваний о жизни?

Туман сменился ярким слепящим белым светом. Вот он, тот самый свет в конце туннеля. Момент, когда я исчезну, приближается. Скоро я покину этот мир.

— Калли, открой глаза.

Да они открыты! Хотела я заорать в ответ этому раскатистому мужскому голосу, но голоса не было. Я тут, между прочим, умираю, да и вообще, кто он такой, чтобы мне приказывать?

Внезапно мое сердце само по себе забилось. Уже по моей воле воздух стал входить и выходить из легких. Белый свет погас, и я поняла, что глаза действительно закрыты. Когда же я их открыла, то увидела, что меня окружает белый свет.

— Пооччче… — Первые слова давались с трудом. Я запрокинула голову. На меня в упор смотрели те самые коричневые с золотым глаза. Дар речи тут же вернулся.

— Почему я все еще жива?

Никогда не видела такого выражения на его лице. Это была невообразимая смесь ярости и боли. Казалось, он видел не просто мое лицо, а смог заглянуть в самые глубокие уголки моей души, которые я старательно прятала. Но теперь, может потому что только что умерла, я чувствовала себя будто голой, беззащитной.