«А что особенно важно, я эту победу одержал сам! – подумал хан Редедя, стоило ему вспомнить о черном шамане. – Кумана в этот раз при мне не было. Ну и что, что сам план подобной битвы был разработан им чуть ли не год назад, для чего он собственно среди прочих шаманок нашел эту ведьму с ее конской отравой? Кто об этом знает? Да никто! А значит, вся слава от победы достанется мне! Впрочем, забываться не стоит, – одернул себя парень. – Я ведь не ради славы сражаюсь, как все прочие ханы жадные до тщеславия… она лишь только приятный и нужный довесок для успешного выполнения возложенной на меня духами предков и Великой Матерью миссии».

– Но во второй раз, по крайней мере в этой кампании такой фокус не провернуть, а значит остается лишь надеяться, что хан Мир-Гази заимев проблемы от русичей поспешит в родные края, а не пошлет еще одну орду в степь.

Для создания штурмовых башен, которые не смогли бы опрокинуть гарпунщики потребовалось несколько больше времени. К тому же хан Мир-Гази увеличить их количество, памятуя об уничтожении большей части башен при первой попытке. Так что через пять дней к атаке приготовились целых двадцать башен. И утром шестого дня начался новый штурм.

– Идут!

Гулкими ударами забили большие барабаны и протяжно завыл рог.

На стенах началась суматоха, а к камнеметам спешили расчеты. Уже через пару минут к целям полетели первые камни, но пока мимо. Впрочем эти штурмовые башни двигались медленно, раза в три чем первые версии, так что у стрелков были все шансы подбить этих монстров.

Впрочем, стрелкам попытались помешать метать камни. Командующий булгар сделал выводы из первого неудачного штурма и пока медлительные штурмовые башни преодолевали дистанцию от стены леса, до стены города, все из того же леса выскочили сотни и тысячи всадников и подойдя на уверенную дистанцию стрельбы, начали забрасывать город тучами стрел.

Поджечь они его и не пытались, а вот поразить расчеты очень даже надеялись. Подстрелить никого не подстрелили, расчеты укрылись за щитами, но своего булгары добились, камнеметы серьезно снизили частоту стрельбы.

Конечно, всадники сами несли большие потери убитыми и ранеными, теряли лошадей, ведь янычары с арбалетами и половцы-лучники на стене не сидели сложа руки, так же меча болты и стрелы на максимальной скорости, но в стратегическом плане размен был в пользу булгар.

Но нет-нет, а то один то другой камень выпущенный из баллисты находил свою цель, но редко, слишком редко. Тем более даже пораженные башни и не думали рассыпаться, построили их на совесть. Впрочем, пробив дыру в одной такой башне, расчет переключался на следующую цель. А зачем бить по прежней, если ее потом сожгут, закинув в дыру несколько кувшинов с горючей смесью? Только лишний труд.

Собственно подбитые штурмовые башни тут же останавливались. Булгары тоже понимали всю бессмысленность идеи тащить эту тяжесть к стенам, где ее сожгут. Хотя надо признать, что во время остановки пробоину пытались залатать, заделав дыру жердями и завесив пучками мокрой соломы. Как только пробоина заделывалась, башня продолжала движение к стенам Сынтахстона.

– Что на этот случай у вас припасено? – с внешне спокойным видом и твердым голосом поинтересовалась Чири у Каздака, пристально глядя на неумолимо приближающиеся башни и неспособность камнеметчиков их завалить.

Парочку уже остановили именно обездвижив особенно удачными попаданиям в основание башен там, где колеса, но этого было слишком мало. Собственно именно туда сейчас все и старались попасть, но пока получалось плохо.

– Боюсь, госпожа, на такую массированную атаку у нас ничего нет…

– Гарпуны?

– Гарпунами мы их не завалим. Видите какие крестовины у башен в основании?

Чири кивнула.

– К тому же я уверен, что их еще утяжелят камнями. Иначе, зачем они сделаны с бортиками как какие-то корыта? К тому же их солдаты все это время собирали ранее выпущенные нами камни.

– Ясно…

– Прошу прощения, госпожа… – с просительными нотками произнес Каздак.

– Что?

– Как здоровье Кумана?

Чири тяжело вздохнула.

– Мой муж поправляется, но он все еще слишком слаб. Если ты надеялся, что он сможет призвать демонов и те прогнали бы булгар, то это напрасные надежды. Рассчитывай только на свои силы.

– Да, госпожа… Но признаюсь, у меня нет абсолютно никаких идей! Стоит первым башням подойти и все, начнется штурм, который мы не сможем выдержать.

– Ну же, ты же его ученик! Думай как черный шаман! – схватив Каздака за ворот и с силой тряхнув, воскликнула Чири. – Ведь все что Куман придумал, в действительности очень просто! Так неужели нет еще одной столь же простой вещи с помощью которой можно будет отбить этот штурм? Нам всего-то и надо, что выиграть еще немного времени!

– Но я не черный шаман, госпожа! Я вообще не шаман, чтобы думать как Куман! Да, вещи, что придумывает черный шаман действительно невероятно просты и эффективны, но… у меня не получается. Все что я могу придумать сам, это выйти из города и провести контратаку!

– За такую глупость из-за которой ты впустую потеряешь людей, тебя черный шаман убьет, когда придет в себя.

– Вот именно! К тому же меня убьют раньше, ведь я сам поведу отряд в атаку…

– Что за шум, а драки нет? – вдруг раздался глухой голос, но его все услышали и узнали, а потому заткнулись и обернулись на говорившего.

Наступила тишина.

– Ну, прямо ревизор пришел, – непонятно для всех сказал пришедший.

Впрочем, он частенько говорил то, что никто не понимал. Все-таки черный шаман…

Олег проснулся от протяжного воя сигнального рога. Этого монстра полутораметровой длины и полуметровым диаметром на выходе, низкий звук которого пробирал до кишок, он сам повелел сотворить из медных листов и мучились с этой звуковой сигнализацией не одну неделю, прежде чем получилось, то, что задумывалось изначально.

Тут же к его койке подскочила девчушка с пиалой в руке и дала напиться. Как всегда вместо воды была какая-то вяжущая бурда, но Олег Куманов безропотно пил эти отвары, что должны были излечить его от отравления.

Все тело болело и пронизывала противная слабость. Во рту сушняк и привкус желчи.

«Твари, – подумал Олег о булгарах. – Дайте только встать, и я покажу вам, где раки зимуют! Век меня помнить будете!!! А моим именем станете пугать своих детей до скончания времен!»

Вспышка ненависти придала Олегу сил и он даже самостоятельно приподнялся на локтях, поморщившись от острой боли в животе.

Откинув одеяло, осмотрел себя. И выглядел он откровенно плохо. Истощение было сильным, ведь ему ничего не давали есть, только какое-то питье, что не давало сытости. Но оно и неудивительно, ведь ему хорошенько «пощекотали» кишки. Как Куманов уже знал, ему удалили полметра кишок. А заодно и аппендикс. Так что кишки нельзя было нагружать сколько-нибудь твердой пищей, да и вообще им следовало поменьше работать. Вот и приходилось пить, что не столько насыщало, сколько должно было оказать целебное воздействие на кишки. Плохо то, что никто не знал, как они заживают. Не вскрывать же его снова. Рана на животе и без того выглядит не ахти. Но видимо все же потихоньку заживают иначе давно начался бы сепсис.

Олег быстро устав и обливаясь холодным потом, упал на свою лежанку, тяжело и часто дыша. Мысли немного путались, явно последствие того, что его пичкают какой-то дурью.

– Нет… вы не просто меня будете век помнить и детей своих пугать именем моим… вы вообще меня помнить не будете… просто потому, что некому будет помнить… Всех на ноль помножу…

Прибежала все та же сестричка с испуганным лицом.

– Что случилось?..

– Господин?

– Что происходит, спрашиваю?!

– Простите господин! Булгары идут на штурм…

– Не в первый раз… Отобьемся.

– Д-да господин…

– Или не отобьемся?

Девушка замерла как статуя и молчала, глядя на Куманова круглыми глазами, даже не мигая.