Вникнем в эти слова Святейшего. Спросим вместе с протоиереем Александром Шмеманом: «Почему даже у людей, теплохладных к вере, даже неверующих, не перестает радостно сжиматься сердце при созерцании в эти рождественские дни единственного, несравнимого видения: молодой Матери с Ребенком на руках, и вокруг них – волхвов с Востока, пастырей с ночного поля, животных, неба, звезд? Почему так твердо знаем, и снова узнаем мы, что нет на этой скорбной земле нашей ничего прекраснее и радостней этого видения, которое века не могли вытравить из нашей памяти?»

Как все верно… Даже людей неверующих не оставлял и не оставляет равнодушным праздник Рождества Христова. На ярких поздравительных открытках – морозная ночь, елка, именно рождественская, а не новогодняя, горящая звезда, искрящийся снег… Вроде бы лишь атрибуты, прекрасная, таинственная обстановка, где рождается Праздник, истинный смысл которого далеко не всем, увы, необходим, и далеко не всегда происходит осознание святости этой ночи во всей ее полноте… И все-таки люди волнуются, сердца их радуются и замирают, словно прикасаются к чуду. Да, именно к Чуду. Но для неверующих людей это Чудо с большой буквы – всего лишь сказка. Но как же хочется, наверное, всем в Рождественскую ночь верить в сказки!

А верующие христиане? Да породил ли еще хоть один праздник столько удивительных, за сердце берущих, душу переворачивающих историй? Святочная сказка, святочный рассказ… Это уже превратилось в жанр, и даже не особо верующие писатели к этому жанру обращались с удовольствием. Почему? Да потому что Чудо. Порой самое простое чудо в самой обыкновенной жизни.

Рождество – это ожившая сказка, Рождество – это кусочек детства, сохранившегося во взрослых сердцах. Детство… Вот ключевое слово. Похоже, что Господь в Рождественскую ночь делает всем, кто хочет и может принять, великий подарок: Он ненадолго возвращает человеческое сердце в детство, к главному состоянию ребячьей души – жажды Чуда и безусловной веры в Чудо. Детская вера в чудо бескорыстна. Это не наше мучительное порой томление: «Господи, да сделай же наконец так, чтобы…» – и тем более не требование рода лукавого, который «знамения ищет». Ребенку Чудо нужно не для себя. Оно нужно просто так. Для этого мира, для его красоты, для гармоничного его существования, потому что ребенок, как никто иной, знает, что в основу нашей жизни положены все-таки не безусловные и якобы неизвестно каким образом установившиеся физические законы, а – Чудо. Пусть никто и не объяснил малышу, что Чудом этим было творение Господом нашего мира из ничего и что это для ума нашего непостижимо, ребенок все равно знает сердцем, что не просто так, по капризам стихий начал жить и дышать этот мир…

Ответ детской души на Божье Чудо – это не удивление, тем более не страх перед непостижимым. Это радость. Самая святая, самая жизнетворная, самая искрящаяся радость. Окруженный добрыми чудесами, ребенок в чистоте сердца забывает про себя. Он весь отдастся этой радости, этой красоте, этому свету, он будет смеяться, блестя глазками, и не сумеет даже подумать в присутствии Чуда определять как-то свое положение перед Ним. Ученики заспорили, кто из них больше… а ведь они жили среди удивительных чудес, что являл Учитель. Но тогда они еще не обратились, как призывал Он их – тогда они были еще слишком взрослыми, – даже в Его присутствии.

Рождество Христово – это праздник свершения детского ожидания чудесного.

«Ибо именно в этих словах – Ребенок и Бог – самое поразительное откровение Рождественской тайны. В некоем глубоком смысле тайна эта обращена, прежде всего, к ребенку, продолжающему подспудно жить в каждом взрослом. К ребенку, который продолжает слышать то, что взрослый уже больше не слышит, и отвечать на это той радостью, на которую наш скучный взрослый, усталый и циничный мир уже больше не способен.

Да, праздник Рождества Христова есть детский праздник не только в том смысле, что для детей зажигаются елки, а и в том, гораздо более глубоком смысле, что, пожалуй, только дети не удивятся тому, что приходит на землю к нам Бог» (протоиерей Александр Шмеман).

Теперь задумаемся: что же все-таки лежит в основе детской веры в Чудо? И ответ придет единственный и прекрасный. Любовь. Ибо что такое, как не любовь, восхищение, радость, непосредственная открытость сердца красоте и добру, с готовностью раздать то, что тебя радует, восхищает, волнует, всем-всем, всему миру, без остатка?

Накануне Рождественских праздников учительница младших классов подмосковной Лыткаринской школы М. А. Верговская предложила ученикам письменно ответить на вопрос: «О чем бы вы хотели попросить Бога и ангелов?»

Вот что написали дети:

«Боженька, сделай так, чтобы моя мама была счастлива» (Анна, 7 лет).

«Дай Бог, чтобы моя бабушка была здорова и чтобы мама никогда не плакала» (Аня, 8 лет).

«Я хочу, чтобы у моей мамы не болела голова» (Саша, 7 лет).

«Дорогой Ангел-хранитель! Я хочу, чтобы у моей мамы все было хорошо на работе» (Вика, 7 лет).

«Боженька, сделай так, чтобы папа и мама не ругались» (Боря, 7 лет).

«Боженька, сделай так, чтобы страшных болезней больше не было» (Саша, 8 лет).

«Сделай так, Господи, чтобы в нашей стране не было аварий. И чтобы никто не ругался матом» (Женя, 8 лет).

«Дорогой, уважаемый Ангелочек! Я очень хочу, чтобы никого не обижали» (Алина, 7 лет).

«Помоги мне, Боже. Дай, чтоб вся земля была богата. Пусть 2000 год будет счастливым» (Денис, 9 лет).

«Пусть папе и маме будут не так тяжело. Пусть мир будет добрым и счастливым» (Гриша, 8 лет).

«Я хочу чтоб все-все было хорошо, у всех людей была какая-нибудь радость» (Маша, 7 лет).

«Господи, пусть будет хорошо на душе у всех людей. Пусть у всех бедных людей будет еда на столе. Пусть все люди будут дружными» (Маша, 8 лет).

«Господи, Спаситель мой, дай мне здоровья, близким и родным и даже врагам» (Олеся, 9 лет).

Известная публицистка, доктор психологических наук Вера Абраменкова, комментируя эти детские прошения к Господу и Ангелам, отметила, что в них дети почти ничего не просят для себя, их волнуют судьбы мира, судьба страны, ее беды, а особенно здоровье и благополучие не только своих близких, но и всех людей вообще. «Живое, горячее общение с Богом свойственно детской душе в силу особой мифологичности сознания и детской веры в чудеса. Дети стучатся в наши сердца, о чем-то нас предупреждают, от чего-то остерегают. Своей чистотой они очищают нас от скверны, своим беззлобием учат нас любви» («Обыкновенное чудо» Труд-7 № 242 от 28.12.2000).

А учительница Марина Верговская призналась, что стала смотреть на своих ребят по-другому, словно это они преподали ей урок. «Они – светлые, ибо в каждом из них есть искра Божья». И ведь это – детишки, не особо близкие к Церкви.

Эти добрые детские просьбы, молитвы, по сути, прекрасная иллюстрация к тому, что любовь к миру, к людям, к свету Божьему органично присуща детской душе. Не эту ли Любовь имел ввиду Спаситель, указав ученикам, чтобы они были как дети? Ведь если ты любишь брата своего простой, нерассуждающей, искренней любовью, ты не станешь спорить с ним о том, «кто больше», да ни где-нибудь, а в Царствии Небесном. Вспомним еще и о том, как плачут порой дети, когда кто-то случайно раздавит божью коровку, сломает цветок, а наблюдение за тем, как взрослый бьет собаку или кошку, может стать настоящей драмой для впечатлительного малыша. И то, что, увы, во многих случаях дети сами беспощадно относятся не только к природе, но и к окружающим их людям – вовсе не доказательство того, что в их сердцах не затаилась та любовь, о которой мы говорим. Нет, это скорее взрослые умудрились уже повредить неокрепшие души неумелым, а порой и вовсе безобразным «воспитанием». Но пока человек маленький, искра Божья в нем ярка, и что-то сломанное в душе гораздо проще, чем у взрослого, восстановить терпением и своей собственной любовью, обращенной к глубине именно той любви, которая долго не умирает в детском сердце…