Выдох.

Я невольно ищу тебя глазами в толпе, хоть и понимаю абсурдность этой затеи. Слишком высоко. Люди словно букашки. Но тебя я узнаю из тысячи. Ведь я люблю…

Глоток.

Обжигающий кофе не спасает. Чувство страха до сих пор во мне. Оно не утихает, не угасает, а стремится отвоевать как можно больше места во мне. И я не в силах противостоять.

Еще вдох.

Я упираюсь рукой в перила балкона. Мне не хватает воздуха. Мне трудно дышать, словно кто-то невидимый схватил ледяными пальцами за шею и сжимает их.

Наверное, ты никогда не узнаешь, что мои сны эволюционировали. Мне больше не снится бывший муж, который издевался надо мной. Мне снишься ты. И ты уходишь. Как тогда, в тот чертов день, почти семь лет назад.

Молча, без слов. Лишь одариваешь на прощание взглядом, в котором я читаю боль. Я виновата, признаю. Я оступилась, совершила ошибку. За нее и плачу все это время, в котором нет больше тебя.

На пороге появляется Лёша и снова хмурится. Ему не нравится, когда я думаю о тебе. Он злится, считает, что пора тебя вычеркнуть из памяти и перевернуть страницу, а я… Не могу.

– Мы опоздаем в аэропорт, – коротко бросает Лёша, глядя на меня – сонную и растрепанную, так и не сменившую уютный халат на повседневную одежду.

– Дай мне пять минут, – стараюсь улыбаться открыто, хотя выходит с трудом.

Он молча покидает номер, оставляя меня одну.

Я давно научилась собираться за считанные минуты. Мне больше не нужно несколько часов, чтобы привести себя в полный порядок. Поэтому я, как и обещала, спустя пять минут стою в холле, ожидая менеджера. Лёша почему-то не торопится, хотя совсем недавно подгонял меня. Наверное, решает очередные срочные вопросы, связанные с графиком репетиций и записью нового альбома.

Я же, особо не опасаясь быть узнанной, переминаюсь с ноги на ногу неподалеку от рецепции. Ловлю себя на том, что вновь стараюсь высмотреть его в толпе. Но тут же одергиваю строго. Он не придет. Тот, кого так жду, давно уже не мой.

Константин.

Его имя прекрасно. Оно всегда ласкало мой слух, подобно его голосу.

Константин. Костя. Котя. Котенок.

Он высок. Даже очень. Особенно для меня. Мне приходилось задирать голову, чтобы посмотреть на его лицо – волевое и симметричное. Идеальное.

Как и он.

Он берет меня за руку, крепко держит, чтобы не потерялась в толпе. Мы бредем по шумным улочкам Рима и болтаем о чем-то неважном. Балуемся. Даже не смотрим по сторонам. И я, и Костя уже ранее были тут. По отдельности. И этих воспоминаний хватит. Сейчас же мы заняты друг другом.

Тесные улочки очень атмосферные. Они будто пропитаны любовью и нежностью, дышат страстью и желанием. Идеальный город для влюбленных.

А еще здесь очень вкусное мороженое. И просто великолепный кофе.

Устав от долгой прогулки, мы сворачиваем в переулок и забегаем в маленький, но уютный ресторанчик. Пройдя за официантом и присаживаясь за стол, рассматриваем меню, а потом просто наугад пальцем выбираем блюда. Я ему, а он мне. И я счастлива.

Держа его за руку, понимаю, что не хочу его отпускать. Хочу вечно быть рядом с ним, смотреть в его глаза и слышать нежное «малышка».

Из пучины воспоминаний меня вырывает знакомый голос. Его голос. Сначала мне кажется, что это просто слуховые галлюцинации, но вскоре я замечаю его около рецепции. Рядом с ним стоит молоденькая девушка и держится за его рукав. На ее лице светится улыбка, она счастлива просто быть рядом с ним. А я понимаю, что мое сердце ухнуло вниз с огромной высоты и больше не бьется.

Одно дело – думать, что у него есть кто-то. Другое – видеть это.

Он словно чувствует мой взгляд и поворачивается. На краткий миг наши глаза встречаются и я, не выдерживая, отворачиваюсь. Я знаю, что в моих глазах он увидит боль. А я в его успела прочитать презрение.

От слез, что наворачиваются на глаза, спасает Лёша. Он, как собака, чует, что хозяйке плохо и спешит помочь. Обнимает меня за плечи и плавно подталкивает к выходу, где нас ждет такси. И я покорно иду, судорожно вцепившись пальцами в ручку спортивной сумки, с которой предпочитаю путешествовать. Я знаю, что Костя видит это, смотрит мне вслед и едва сдерживаю глупые порывы повернуться.

Уже у самого такси, я наконец начинаю снова дышать. И все же поворачиваюсь, чтобы в последний раз бросить взгляд на гостиницу, которая стала невольным свидетелем моего краха.

– Ты бледная, – заботливо говорит Лёша, открывает передо мной заднюю дверь такси и терпеливо ждет, когда я сяду. – Может отпуск на недельку? Придешь в себя, восстановишь силы.

– Нет, все хорошо, – холодно улыбаюсь и сажусь на заднее сиденье.

Дверь захлопывается, отрезая меня от шума улицы. Я не могу отвести взгляд от дверей гостиницы. И молю. Молю Костю опомниться, выйти и просто вытащить меня из такси, чтобы заключить в свои объятия. И забрать от всех. Спрятать от всего мира. Запереть в небольшой комнате, где будем только мы вдвоем…

Призрачная надежда тает, словно табачный дым.

Он не мой. Больше не мой. Теперь другая касается его тела, обводя тонкими пальчиками татуировку на груди. Любуется им. Целует. Прижимается к нему, словно кошка, изголодавшаяся по ласке.

А я неживая кукла, лишенная эмоций и закрывшаяся от мира.

Так легче жить. Так легче дышать. Так проще…

Спешу к выходу из здания международного терминала, чтобы вновь увидеть самых дорогих мне людей. Сегодня в аэропорту на удивление немноголюдно, но мне плевать. В моем фокусе находятся лишь два человека. Марина стоит у выхода, держа за руку маленького мальчика, который завидев меня, бежит со всех ног. И в следующий миг я заключаю его в объятья, понимая, что все волнения отступают на второй план.

Мой сын. Моя прелесть. Моя радость.

Сережа громко целует меня в щеку, а на его лице застыло счастливое выражение. Невольно улыбаюсь сквозь слезы, прижимая его сильнее к себе.

– Мама, – говорит он громким шепотом и утыкается маленьким носиком мне в шею. – Я так скучал, так скучал! Почему ты так долго не приезжала?

И я плачу. Стараюсь сдержать этот порыв, но не могу ничего поделать с собой. Как и не могу объяснить, почему вынуждена так долго находиться в разъездах.

– Я тебя люблю, кроха, – выдавливаю сквозь слезы и поднимаю глаза на Марину.

Она стоит чуть в стороне, и я благодарна ей за это. Киваю и снова прижимаю к себе Сережу. Мне нравится его запах. Он такой родной, такой свой. Напоминает о тепле и уюте.

Я люблю своего сына. Очень люблю. Хоть он и вылитая копия своего отца. Отца, которого я также люблю.

Я не знаю, сколько проходит времени, прежде чем мы выходим на парковку, где нас ждет уже такси. Сережка рассказывает мне о школе – совсем недавно он пошел в первый класс, где ему безумно нравится. Рассказывает о Марине, которая практически постоянно проводи время с ним, пока я нахожусь в разъездах.

Я понимаю, что очень плохая мать. Ребенку необходимо мое присутствие, забота, ласка, любовь. А я же занята зарабатыванием денег. Мотаюсь по городам и странам, развлекая публику, прыгая перед ними на сцене. И оправдываю себя тем, что я хочу достойной жизни сыну. Но стоит мне остаться наедине с собой, я тихо плачу, ненавидя себя за то, что далеко от сына.

Уже у самого такси поворачиваюсь и смотрю на Лёшу, который помог донести вещи до автомобиля. Одними губами шепчу «спасибо». Я ему благодарна. Очень благодарна. Он поддерживает меня, и прекрасно понимает. Я ценю то, что Лёша делает для меня. И он знает об этом.

Посадив сына в машину, я на мгновение подхожу к Алексею, чтобы еще раз поблагодарить. Он смотрит на меня, берет за руку и просто сжимает.

– Давай отдохнем. Побудь с сыном, я знаю, что ты этого хочешь, – говорит он, улыбаясь. – Всех денег заработать ты не сможешь. И я не хочу, чтобы ты проклинала себя потом за то, что не смогла уделить Сереже достаточно внимания.