Дверь приоткрылась, и гостья поспешно вошла в квартиру. Квартира у Зои однокомнатная ,очень уютная, всегда чисто прибранная. В переднем углу комнаты – иконы, горящая лампадка. На стенах – три небольших репродукции старинных картин в рамах. На одной – пышный яркий букет цветов в глиняном кувшине, на другой – какой-то человек (кажется, голландец), идущий по дороге, третья картина изображала морской берег с вытащенной лодкой; на горизонте виднелся белый блик дальнего паруса.

– Может, чаю… – предложила Зоя.

– Ой, не до чаю сейчас. Хотя кто-то сказал, что русские пьют чай во всех случаях жизни. В общем, чаю не надо, рассказывай, что и как произошло.

– Я молюсь мученику Иоанну Воину, он помогает отыскивать украденное.

Тамара Андреевна, очень любила свою племянницу и уважала её веру. И сама, как большинство русских, была крещёной. И все-таки религиозностью особой не отличалась, а в церковь если и ходила, то разве что по очень большим праздникам.

– Зоинька, милая, может быть, мученик Иоанн и поможет. Дай Бог! Но сейчас – я тебя умоляю! – расскажи, как всё получилось.

– Ты понимаешь, я взяла кольцо, как мы и договаривались, и повезла к тебе. Сергей уже был дома, и я думала: приеду, с ним пообщаюсь и тебя дождусь.

– Да уж! Всё-таки тут и моя вина тоже есть. Ну почему я решила тебя попросить его везти?! Ведь могла же сама на машине…

– Ой, тётушка, может, и на машине что-нибудь приключилось бы. Еду я к вам в метро. Сумка у меня не роскошная, ничего особенного, вроде, в ней нет. Народу не много… Не пойму, как это произошло, только вдруг смотрю, сумка у меня приоткрыта. Я в сумку – а там обоих кошельков нет: в одном деньги лежали – ерунда, рублей триста, а в другом маленьком – пакетик с кольцом. Я всю сумку переворошила, да что там говорить… Хорошо хоть документы в кармашке остались. И что этого вора привлекло, на миллионщицу я никак не похожа, сумка самая обыкновенная. Наверное, бес его подтолкнул.

– Давай не будем, пожалуйста, про бесов. А в милицию заявить надо. И лучше поехать сегодня же и прямо сейчас.

– Но ведь тайна…

– Нас никто не обязывает рассказывать о тайнах нашего рода. Мы должны заявить о краже и описать украденный предмет.

– А если…

– Даже если его найдут, там всего лишь одна, только при сильном увеличении заметная, изящная буковка на внутренней стороне, мы о ней могли и не знать. А если кто и разглядит – ничего из этого понять не сможет.

Зоя, кажется, пыталась что-то возразить или хотя бы перенести визит в милицию на завтра, но Тамара Андреевна твёрдо стояла на своём.

Загадочная карта

Мама ушла. Сергей примерно час ещё посидел за компьютером, нашёл там фильм (минут на пятнадцать) о древних парусниках и много изображений. Он увлекался историей мореплавания. Собирался строить парусные корабли. Найденное решено было «скачать». Пока компьютер «перекачивал», Сергей прошёл в свою комнату, сел за стол, включил лампу и наклонил её поближе к столу; вытащил из ящика небольшой пластиковый конверт и извлёк из него коричневатый от старости лист очень плотной бумаги, сложенный втрое. Он развернул его, вытащил лупу и начал разглядывать… Громко закричал петухом мобильник Сергея. Звук оказался таким неожиданным и резким в тихой квартире, что Сергей даже вздрогнул. Трубка лежала рядом с ним на столе. Он взглянул на дисплей. Звонил приятель Миша из его класса.

– Алло, Мишка, привет! Я тебе как раз звонить собирался.

– А чего такое? Я, видишь, тебе звоню сказать, что в понедельник в школу не иду и на день рождения к Ане тоже пойти не смогу.

– Что случилось-то?!

– А мы с сестрой и родителями прямо сегодня вечером в Москву едем, там у деда юбилей, всех просил быть. Сегодня решили и меня взять. Будем мы там до вторника, а в школу я, значит, со среды…

– Ёлки-зеленые, вот невезуха-то.

– Какая?

– Тут у нас дом старый неподалеку переделывают, ну вот я там случайно в какой-то куче нашел какую-то бумагу. Странную. На ней письмена непонятные, и нарисовано что-то – вроде карты. На карте написано на иностранном, только не на английском (я б узнал), а ещё что-то написано отдельно, знаешь, вот теми буквами, которыми церковные книжки пишут.

– По церковно-славянски, что ли?

– Ну, наверно. Вот я и хотел, чтобы ты прочитал. Ты ж в воскресную школу-то ходишь…

– А какие дела, какие проблемы? У тебя вон сестра двоюродная, мы ещё к ней вместе ездили. У неё же церковных книг – полшкафа. Так она и язык знает…

– Да ты понимаешь, я пока не хочу ей говорить… Ну, ни к чему пока, самому интересно понять… Мало ли что там, в этой бумажке! И вообще, пусть пока это секрет будет. Я лучше тебя подожду.

– А иностранный?

– А может, это немецкий. Ты ж в немецкой группе. Вот приедешь, посмотрим, а там видно будет.

– Ну ладно, как хочешь, пока…

– Ну, пока…

Сергей положил трубку на стол и снова, взяв лупу, стал разглядывать бумагу.

Одна треть листа была заполнена церковно-славянскими письменами, причём без интервалов между словами и знаков препинания. Буквы выписаны вычурно, со всякими завитушками – не сразу и разберёшь.

Две другие трети занимал план какого-то… то ли города, то ли посёлка. Во всяком случае, можно было различить несколько улиц, дома, парк. Ни на верху ни внизу листа не было никакого слова, похожего на название. Зато слева внизу был изображён картуш, указывающий стороны света. В правом нижнем углу была стрелка с надписью, указывающая куда-то за край листа. Сколько ни пытался Сергей уяснить хоть что-нибудь – ничего не получалось. Вскоре он оставил свои исследования и, взяв огромную толстенную книгу по истории флота, пошел в большую комнату и влез на диван…

В полиции

В отделении полиции было неуютно и как-то по-особенному – холодновато и душно одновременно.

К дежурному было всего два человека, но беседовали и расспрашивали их очень долго. Наконец наступила очередь Зои и Тамары Андреевны. К столу дежурного они сели вместе.

Зоя довольно сбивчиво объяснила, в чём дело. Дежурный следователь – крепко сложенный, но добродушного вида, человек – спросил, почему не было заявлено сразу в том месте, где обнаружилась пропажа.

– Вы знаете, я так растерялась, что вообще перестала соображать…

– Ну, хорошо, пишите заявление.

Заявление пришлось писать на многостраничном бланке. Продолжалось это долго. Если говорить вкратце, то заявлено было, что украдено кольцо. Приблизительно восемнадцатого размера. Старинной (примерно середина XIX в.) работы. Золотое с большим овальным изумрудом, окруженным четырнадцатью бриллиантами. Дежурный старательно писал протокол.

Он с некоторым удивлением взглянул на потерпевших – выглядели они очень прилично, но никак не походили на обладательниц сокровищ. Тамара Андреевна и Зоя объяснили, что кольцо получено по наследству и является семейной реликвией.

– Может быть, вы всё-таки вспомните, странное поведение кого-нибудь из пассажиров, или вообще что-то не совсем обычное, постарайтесь, пожалуйста, вспомнить – попросил милиционер.

Зоя сдвинула брови и, поразмыслив некоторое время, сказала:

– Всё-таки… что-то такое, кажется, было… В вестибюле станции, где я садилась. Кто-то легонько меня толкнул, судя по всему случайно… А потом вдруг его кто-то толкнул, кто-то подошел и о чём-то спросил, ему стали отвечать и в это время опять кто-то толкнул… и получилась такая легкая кутерьма, меня как-то закружило даже немного, и одно или два лица показались несколько странными – вроде жёсткие какие-то, и в то же время все галдят… Хотя продолжалось это минуту, ну полторы – не больше.

– Вообще-то очень похоже на компанию карманников. А на какой станции это было?

Зоя назвала станцию.

– Может, вы смогли бы хоть приблизительно описать кого-нибудь из них, может, какая-то особенность внешности…

– Разве что какая-то вертлявость… Или… погодите… У одного из тех, с жесткими лицами, зуб золотой блеснул… – Зоя показала на левую сторону рта, – Примерно вот здесь, наверху. Хотя мало ли людей с золотыми коронками…