Вэл с удовольствием бродил вдоль прилавков, разглядывая товары. На одном из них он обнаружил сахарные леденцы взамен обычных для таких праздников палочек. Приценившись, он купил две горсти. Одну горсть он бережно завернул в бумагу, чтобы потом отдать Лире, оставшейся в замке, а другую предложил Наместнице. Терра с любопытством оглядела угощение, взяла один леденец, а остальное отдала обратно Вэлу со словами, что она и так слишком толстая для сладостей. Вэл не стал спорить. Эти женщины всегда недовольны своей фигурой, тем более, что вечером их ждет праздничный пир, на который Наместница, недолго думая, пригласила старосту, ростовщика, хозяев магазинов, владельца рынка и прочих зажиточных жителей деревни. Так же она распорядилась, чтобы слуги расположились там же, в зале для приемов.

– Этот праздник для всех, и вас уже не должны удивлять мои желания, – заявила она, когда Сара смущенно попыталась возразить.

Дело было к полудню, когда уже немного выпивший народ начал подходить к помосту для выступлений. Первой выступить решилась молодая девушка, которая под громкий топот и свист станцевала зажигательный танец, после нее вышел седой старичок, рассказавший настолько похабную и одновременно смешную историю, что взрослые чуть не умерли со смеху, одновременно пытаясь зажать уши своим детям. Праздник набирал обороты. А ведь когда стемнеет, и дети будут отправлены по домам, начнется самое интересное. К сожалению, Вэлу не суждено поучаствовать в самой занимательной части праздника в Морошке. К этому времени, они вернутся в замок, чтобы отпраздновать Новый Год в другом кругу.

Как выяснилось, Терра думала о том же.

– Знаешь, я даже жалею, что я больше не горничная, – сказала она, с улыбкой разглядывая веселящихся крестьян. Они с Вэлом стояли чуть поодаль, отдавая дань ее паническому страху толпы. – Вечером здесь будет очень весело, в Белом Стане простой люд тоже собирается на главной площади. Там, конечно, и площадь попросторней и людей побольше, но суть везде одна: веселье и танцы. Видишь тех людей? – она кивнула в сторону небольшой группки крестьян, в руках которых были музыкальные инструменты. Он увидел лютню, флейту и кифару. Также Вэл разглядел Сэлли, которая держала в руках несколько бронзовых колокольчиков.

– Целый оркестр, – усмехнулся он.

Терра кивнула.

– Я бы хотела потанцевать среди них, понимаешь? Все эти аристократические ужимки лордов, которые я наблюдала, когда служила Королю Терону… Все это не мое. Я всегда презирала пафосность графов. Потому что эти люди кичились своим превосходством просто оттого, что им повезло родиться теми, кто они есть, – она горько усмехнулась. – Теперь большинство из них стали слугами в своих поместьях, их место занял кто-то другой. И знаешь, как оказалось, эти люди были не так уж плохи. Стоило им потерять блеск своего положения, они оказались довольно приятными. Например, ты, Вэл. Ты же тоже был графом. Конечно, Снежная Ягода не самый большой и благодатный удел Сильверии, но все-таки. И, я думаю, ты чувствовал превосходство над другими, не лордами, верно?

Вэл растерянно посмотрел на Наместницу. К чему эти разговоры? Он больше не лорд, он теперь слуга. Зачем теребить прошлое? Хотя, в чем-то она права. Ему, наследнику Снежной Ягоды, с самого детства пытались донести, что он обязан быть лучше других. Что по праву рождения ему дана власть над людьми – жителями графства. Что он должен заботиться о том, чтобы его подопечные жили хорошо, но не забывать, что они всего лишь крестьяне. Отец Вэла очень зорко следил за тем, чтобы его наследник не дружил со слугами. «Они всего лишь чернь, помни Вэлдорн», – говорил он.

Потеряв титул и оказавшись в Северной Длани, Вэл чуть не свихнулся, пытаясь перестроиться. Пытаясь перестать вздергивать подбородок. Пытаясь осознать, что люди, которых он раньше считал ниже себя, теперь стоят рядом с ним. Одной Лире было известно, каких усилий ему это стоило.

Терра, не дождавшись от помощника ответа, отвернулась.

А Вэл, не сдержавшись, вдруг сказал.

– Я не дам тебя в обиду. Клянусь.

– Что? – Терра повернулась обратно к Вэлу, и ее густые брови взлетели вверх.

Вэл замялся. Праздничное настроение немного притупило то состояние, близкое к панике, которое овладело им в тот момент, когда он понял, что Терра при воцарении Ксандра будет казнена. Слова письма, которое показал ему Йошин, пульсировали в его памяти, заставляя его, время от времени, тонуть в приступе страха. Страха за нее, эту невероятную женщину с безжизненными глазами.

Хотя… жизнь-то в глазах Терры появилась. Вчера, после разговора со старостой. Теперь он явно видел в них радость и отчаяние одновременно. Сегодня утром он даже явился к Селвину с целью узнать содержание их вчерашней беседы, но, как и Терра, староста был непреклонен. Как Вэл его ни упрашивал, он так ничего и не сказал.

– Я не дам тебя в обиду, – повторил он.

– Спасибо, – Терра кивнула. Вэл заметил, что она насторожена. Она внимательно смотрела в его глаза, не отрываясь, как будто пыталась что-то в них прочитать. – Но клясться не надо. Все равно не сдержишь.

– А вдруг сдержит? – голос Дримма выдавал его с потрохами: целитель был пьян.

Обернувшись, Вэл обнаружил друга в обнимку с какой-то девицей, судя по одежде, шлюхой из «Красного Петуха». Девица тоже была не совсем трезвой, но, по крайней мере, держалась на ногах, придерживая Дримма, повисшего на ее плече.

– Дримми, да ты времени зря не терял, – расхохоталась Наместница. В ее глазах Вэл не заметил ревности, присущей влюбленным, значит, вчерашние переглядывания в трактире были просто пьяной чепухой. Это радовало. Иначе, то, что грядет, разбило бы сердце Дримма навсегда.

– Ты же знаешь, моя дорогая Терри, я никогда не теряю время. Особенно в свете вчерашнего, – выдав эту загадочную фразу, Дримм попытался поклониться, но чуть не упал, благо девица вовремя его подхватила.

В глазах Терры что-то промелькнуло, но Вэл не смог определить, что.

В свете вчерашнего. А что было вчера? Вчера эти двое распивали вишневую настойку, предлагая все более бессмысленные для остальных тосты. Вчера Вэл напился, пытаясь заглушить чувство тревоги. Вчера в глазах Наместницы появилась жизнь.

Терра вновь расхохоталась. Ей определенно нравилось смотреть на ужимки целителя.

– Вот и не теряй, – сказала она. – Твоя спутница замерзнет в такой одежде, если вы не отправитесь в тепло. Иди уж, герой-любовник.

Дримм вновь попытался учтиво (или шутливо?) поклониться и вновь не преуспел. Плюнув на свои попытки, он кивнул Вэлу и, покрепче прижавшись к своей шлюхе, отправился восвояси.

Терра и Вэл вновь остались одни. Конечно, не совсем одни, вокруг них была толпа празднующих Новый Год крестьян, но Вэлу казалось, что шум толпы доносится до них издалека. Все его чувства в данный момент сосредоточились на женщине перед ним. Он должен ей сказать. Должен объяснить. Совсем скоро ее отец погибнет. Совсем скоро она окажется в смертельной опасности. Но она должна понять, что Вэл не позволит ей умереть. Он сделает все, что в его силах, чтобы этого не случилось. Сам погибнет, если потребуется, но Терра Лирно должна выжить. Должна.

– Терра… – начал он.

– Пора возвращаться в замок, – Наместница резко перебила его, как будто испугавшись того, что он собирался сказать. – Скоро начнут собираться гости, а мне еще нужно переодеться.

Нет, так не пойдет. Хочет она или нет, но он скажет то, что должен.

– Запомни мои слова, Терри, – он впервые ее так назвал, и, надо признать, ему понравилось. – Я никому не позволю навредить тебе. Ты слышишь? Никому. Я клянусь тебе.

Терра кивнула. В ее взгляде читался немой упрек.

– Приведи лошадей,– устало сказала она.

По дороге в Северную Длань Наместница угрюмо молчала, пресекая все попытки начать разговор. Она отворачивалась от Вэла, хмурилась, всем своим видом показывая, что слова его клятвы ей не понравились.

«Все равно, не сдержишь».

Впрочем, Вэл особо и не пытался разговорить ее. Ему тоже было, о чем подумать. Верит ему Терра или нет, это ее дело. Но он собирается сдержать свою клятву. А это значит, что ему нужны сообщники. Те, кто с радостью помогут ему спасти Наместницу. Пока на примете был только Дримм. Гарт, конечно, обязан Терре, но он тоже бывший граф. Сядь Ксандр на трон, он вернет себе былую власть, и неизвестно, останется ли в этом случае хоть что-то от нынешней признательности. Вэл перебрал еще несколько вариантов и с горечью признал, что не представляет, как поведут себя люди, когда на трон взойдет истинный Король. Вспомнят ли они о той, кто помогла им дожить до этого события? Будут ли они готовы сделать хоть что-то для ее спасения? Этого Вэл не знал. Поэтому для начала решил поговорить с Дриммом. Завтра, когда тот протрезвеет.