Мужики растерянно переглядывались.
- Они что, уже не нужны? - почесал лоб снабженец.
- Отправьте их домой.
- А я знаю, где их дом? Они даже по-нашему ни бельмеса.
- Вот проклятье...
- Но кирпич класть точно умеют.
***
Оранжерея у Миранды считалась даже более интимным местом, чем спальня. Пристроенный ко дворцу огромный стеклянный купол, поделённый на секции заполняли самые разнообразные растения. Любимые и самые чувствительные Миранда помещала в дальний конец. В её отсутствие оранжерея пришла в плачевное состояние, и она долго ругалась. Зато после долгого приёма было где расслабиться.
Светлана и Марат сидели на скамейке под пальмой. Светлана - с прямой спиной, положив руки на колени. Марат закинул ногу на ногу и смотрел в потолок.
- Вы всё-таки спелись? - осведомилась Миранда, аккуратно отделяя засохшие листья с вьюна.
- Так получилось, - невинно пожала плечами Светлана.
- Так получилось у них... С чего начнём? С разорения монастыря или Саримата?
- Почему ты считаешь, что мы его разорили? - уточнила Светлана.
- Я оттуда ничего не спёр, - сразу оправдался Марат. - А мордобой был даже не на территории.
- Ага. Было там тридцать два человека. Теперь там пусто. Голые стены. Мне принесли твою статую, Светлана. И сорок горшков герани. Что это было?
- Марат пошёл говорить с Тридом, а я собрала общий совет Целителей, - ответила Светлана.
- Угу. И она толкнула там такую речь, что через час весь монастырь Хлоповой долины собрал монатки и смотался, - Марат взмахнул руками. - Даже безногий инвалид. Готов поспорить, та мелкая летающая шваль тоже не отстала. Теперь там один только Трид.
- С подбитым глазом, - добавила Миранда.
- Он сам на меня первым с кулаками полез, - заметил Марат. - Там ещё два ребра.
- Достать целителя так, чтобы он полез с кулаками? - уточнила Миранда.
- Он из целителей исключён, - напомнила Светлана.
- Надеюсь, ты нет? - Миранда остановилась.
- Говорят, нет оснований, - пожала плечами Светлана. - Хотя передача травмирующих воспоминаний осталась сомнительным вопросом. А вот стирание памяти признано опасным. Раз и навсегда.
- Так же, мне доложили, что эта концепция стирания памяти теперь считается сектантской, - добавила Миранда. - Твоя работа?
- Моя, - согласилась Светлана. - Моя. И я, честно сказать, не могу об этом пожалеть. Она просто опасна. Я слишком поздно это поняла.
- И позорит целителей, что тебе как репей в штанах, - добавил Марат.
Светлана откинула голову назад.
- Да, да, да. Мне это не нравится. Но, если что, позорит не сама концепция, а её последствия. Если в голове есть только Кодекс и больше ничего, получается ерунда. Все пострадавшие проходят реабилитацию.
- Отлично! Теперь, что вы сделали с Сариматом?
Светлана закусила губу.
- Он сам это сделал, - ответил вместо Светланы Марат.
- Что именно? Светлана, объясняй, ты это понимаешь.
- У тебя ведь есть система полива в оранжерее? - уточнила Светлана.
- Есть. Вон трубы.
- Что будет, если пустить по трубе слишком много воды?
- Труба лопнет, - ответила Миранда. - В самом слабом месте. И зальёт мне тут всё.
- Вот то же самое и случилось. Нельзя из человека делать распределитель. Несоответствие вместимости и самоконтроля превращает человека в ходячую бомбу. От эмоционального срыва никто не застрахован. Но тут случился не совсем он. Саримат в принципе проходимость попытался учесть, поставив предохранитель. Но в какой-то момент его отключил. Я не уловила когда. У него стало больше шансов меня убить, но он собрал столько энергии, что она при проходе через него сожгла ему мозг, - пояснила Светлана. - Я может и могла бы сделать этот предохранитель...
- И сама бы сдохла.
- Учи технику безопасности, - Миранда кинула собранные листья в ящик для компоста и надолго замолчала. - Статую-то я поставлю под яблони. Она там хорошо выглядит. То лепестки ловит, то яблоки. Только надпись я приказала убрать. Что с сорока горшками герани?
