Он поставил на стол третью бутылку, миску с яблоками, и принёс из кухни четыре стакана. Пока он разливал, Сенька вертелся на скамейке.

- Как тебя только наш бдительный участковый за жопу не возьмёт, Никодим? - спросил он. - Ты же самопляс гонишь почти в открытую. Чудно!

- Не ругайся я сказал! - сурово прикрикнул тот. - Бога не боишься хотя бы хозяина уважай. А участковый - что? Он тоже мужик, понимает. Ну, давайте, армия - дело святое. Выпьем за службу вашу.

Они выпили, закусили мочёными яблоками, помолчали. Никодим спросил, куда призывают, потом они выпили ещё, и уже собирались уходить, пристраивая бутылки за пазуху, но тут Сенька повернулся и сказал:

- А ты, Никодим, богу перед иконами на ночь стаканчик первача ставишь?

- Да иди ты, бля! - не выдержав, толкнул его Петька, которому не хотелось затевать скандал.

Разозлившийся Никодим, не разобравшись что к чему, ухватил его за плечо.

- Я же сказал - не бранись!

- Да иди ты! - неожиданно разозлился от такой несправедливости Петька.

Никодим чёрной своей лапищей толкнул его в лицо и Петька рух нул на скамейку, роняя на пол бутылку. Лопнув, зазвенело стекло, на полу растеклась лужа.

- Я тебе чего сделал, гад?! - заорал Петька, и вскочив, хотел ударить ногой Никодима.

Но как видно, крепко выпил, то ли сам промахнулся, то ли Никодим собрался, но ухватил тот Петьку за ногу и дёрнул. Тот так и грохнул затылком об пол. И замер.

- Ты, сука, Петьку укокал?! - заорал Семён, хватая со стола самодельный кухонный нож.

Но Никодим оказался мужик не промах, ничуть не испугавшись пьяных парней, он вывернул ему руку и нож забрал. Но тут сзади на голову обрушился удар табуретки, который нанёс ему Генка. Никодим рухнул как подкошенный. Возле головы растеклась маленькая лужица крови.

- Сенька, смотри, кровь! - вскрикнул испуганный Генка.

- Хрен с ним, смотри что с Петькой.

- С Петькой всё было в порядке. Он сидел на полу, ощупывая голову.

- Давай посмотрим, что с ним? - указывая на Никодима, лежащего лицом вниз, сказал Генка.

- Погоди, - прошипел Сенька, - давай в доме пошарим - у него деньжищ полно должно быть. Он знаешь сколько самогона продаёт, сука?

Глаза у него блестели, Генка хотел было возразить, но Сеньку неожиданно поддержал Петька:

- Правильно Сенька говорит, надо с него деньги, чтоб не дрался, сволочь. Ищи, Сеня.

- Ты, Генка, смотри в комнате, я пошарю в кухне, а ты, Петька, в погребе, - распорядился Семён.

Они принялись за дело. Генка сперва искал нехотя, но постепенно его захватила лихорадка поиска денег, и он стал судорожно рыться в скудном барахле Никодима.

Деньги они нашли. Деньги в этом доме оказались повсюду: в старом комоде между кальсон и рубашек, на кухне под бидоном с брагой, в банке с крупой, и в погребе - в большом полиэтиленовом мешке, завёрнутом в мешковину, и даже за иконами, свёрнутые в тугую трубочку.

Они выложили все найденные сокровища на стол и стояли, вылупясь на них. Никогда раньше таких денег они не видели.

- Да тут же денег, денег... - растерялся Петька, - их же тут, наверное, целый... очень много!

- Давайте мотать отсюда, - хрипло сказал Сенька, укладывая урожай в найденный на кухне рюкзак.

Они торопливо помогли ему и опасливо обходя лежащего на полу Никодима, выскочили на улицу.

Когда отошли от его дома метров на триста, Сенька неожиданно остановился.

- Ты чего? - потянул его за рукав Петька. - Пошли скорее.

- Он же очухается, - сказал Сенька.

У Генки оборвалось сердце. Он сразу всё понял. И Петька тоже. Они молча повернулись и пошли обратно. Это были уже их деньги и они никому не собирались их отдавать.

Никодим лежал всё так же, лицом вниз, только сильно хрипел, и у него дёргалась левая нога. На него старались не смотреть. Командовал Сенька. Из комода вытряхнули на пол все тряпки, стащили на пол постель, потом полили всё это из больших бутылей самогоном, перевернули на пол большую флягу и вышли на улицу, Сенька остановился в дверях, присел на корточки, поджёг скомканную бумагу и бросил её в комнату. Тотчас оттуда выплеснулось пламя, перепуганный Сенька едва успел отскочить. Они быстро, почти бегом, заспешили к деревне.

Когда уже подходили к краю, за спиной глухо ахнуло.

- Аппарат рванул, и бутыли разлетаются, - поделился Петька.

- Сенька только кивнул.

Они прибавили шаг, но тут во дворах захлопали двери, и они нырнули в крохотную баньку на окраине. Там торопливо распили прихваченные три бутылки самогона, запрятали под потолком деньги, решив, что Сенька завтра перепрячет, а потом, когда придут из армии, поделят.

А деревня уже проснулась. Когда шум приблизился к баньке, из неё вылезли основательно пьяные парни, встреченные охами родни и добродушными насмешками односельчан. Все знали, что утром им в армию.

Пока деревенские добрались до хуторка Никодима, там уже обру шилась крыша. Приехавший на мотоцикле участковый велел всем расходиться, поставил пару мужиков охранять пепелище, пока он не сообщит куда надо, и все разошлись, на все лады обсуждая случившееся.

Кто знает чем бы всё это закончилось, но только за Генкой с Петькой приехала машина из Вологды, собиравшая призывников на сборный пункт по деревням, и они отправились служить, а Сенька, когда началось расследование, не выдержал и с перепугу рассказал всё матери. Та расплакалась, но дитё своё решила спасать и отправила его в Москву, к тому самому мужику, который был его отцом.

Тот оказался человеком со связями и устроил Сеньку в автодорожный институт, после которого он и оказался главным механиком на автобазе, где директором был его благодетель.

Узнав о том, что его дружки демобилизовались и едут домой, Сенька тоже приехал в родное село, в котором так с тех самых пор и не был. Отслужили его друзья во внутренних войсках, в конвойных частях. Оба ещё больше поздоровели, заматерели. Встретившись, они слегка позавидовали студенту Сеньке, но не так чтобы очень. Как полагается выпили, покрасовались в деревне, и вечером отправились на танцы за десять километров в клуб.

В клубе захороводились заполночь, с девчатами что-то не получилось, все запасы спиртного, принесённые с собой, допили на берегу пруда, посреди деревни, время было позднее и они собрались возвращаться домой. Петька шёл и ворчал, что мало купили водки, что надо было брать больше.

И тут на краю деревни они увидели магазинчик, возле которого расхаживал какой-то мужик. Сенька подмигнул дружкам и пошел к нему. Это был сторож, достаточно пожилой мужик, почти старик.

- Здорово, дед! - радушно приветствовал Сенька сторожа.

Тот неохотно поздоровался, с некоторой опаской посматривая на троих подвыпивших парней.

- А у тебя, дед, ключи от этого магазина имеются? - вкрадчиво спросил Сенька.

- А зачем тебе? - насторожился сторож.

- Мы, дед, хотели у тебя водки купить. Вынеси пару пузырей, а мы тебе вдвое заплатим.

- Да вы что, ребятки?!

- Да ладно, дед, по чирику пузырь возьмём, идёт? - Вы, ребятки, шли бы отсюдова, - боязливо покосился дед. - Я вот сейчас людей шумну.

И достав из кармана свисток, он засунул его в рот. И тут же на него обрушился страшной силы удар в лицо, прямо по свистку этому. Ударил Петька.

- Сказано, дед, открывай, значит открывай. Давай ключи, старый пердун.

Забрав ключи у перепуганного деда, они без труда залезли в магазин. Напихали по карманам водки, потом взломали двери кабинетика директора и там в столе нашли деньги. Сенька присматривал за насмерть перепуганным сторожем.

- Ну что, валим отсюда? - спросил Петька, прижимая к груди бутылки.

- А что с дедом делать будем? - спросил Генка, рассовывая по карманам деньги. - Он же нас видел.

- Ребятки, ребятки, засуетился дед, - я никому не расскажу, никому...

- Конечно, не расскажешь! - оскалился Сенька. - Давай, пей водку.

- Зачем, ребятки? - опешил дед.