- У вас есть какие-нибудь подозрения? - спросил Тексье.
- Прямых подозрений нет, - спокойно ответил Наварр, - мне ясно только одно - посторонний человек к нам попасть не мог, и это дело рук кого-то из наших. Но кого? Мне кажется, я буду прав, если подскажу вам нужное направление поиска. Не зная, кто это сделал конкретно, уверен, что это совершил кто-то из левых. К сожалению, среди наших молодых сотрудников есть и такие, хотя я всячески старался от них избавиться...
"Очередной антикоммунист", - подумал инспектор, но спросил только:
- А на чем же строится ваша уверенность?
- В первую очередь на том, что они все время вертелись около этого компьютера. А потом не забывайте, что Кюфо занимался секретными проблемами, имеющими огромное значение для наших вооруженных сил. И я думаю, что они хотели выведать что-то у компьютера, но, поняв, что Кюфо отказывается сотрудничать с ними, просто уничтожили его. Так что теперь дело за вами Вы обязательно должны узнать, кто это сделал.
- Ну что, хочешь осмотреть компьютер? - спросил Жан-Клод, когда они вышли из кабинета Наварра.
- Пока мне это не нужно, - спокойно ответил Пьер.
Они вышли из здания и направились к машине. Вокруг куда-то спешили люди, и Пьер невольно подумал, что никому из них, столько раз проходивших мимо этого здания, неизвестно, что хранит оно мысли и судьбы давно умерших людей, о существовании которых, может быть, забыли даже родственники и знакомые. А ведь они, несчастные, почти живы: мыслят, работают, творят, изобретают. И, как выяснилось, еще и переживают.
От этих мыслей Тексье стало как-то не по себе. Друзья попрощались, Пьер сел в машину, но, побыв наедине с собой минут десять, решил опять вернуться в заведение Наварра. Войдя в машинный зал, он спросил у первого попавшегося парня: кто в основном работал с Луи Кюфо?
- Которого стерли, что ли? Так он был любимцем Анатоля Маньяна. Но вы лучше не трогайте его. Он сейчас в плохом настроении. Начальство подозревает, что это сделал он.
- Так где же он сейчас? - спросил Пьер.
- Скорее всего в нашем баре. Он такой, не очень большого роста, но с плечами, как у борца. И волосы черные, слегка волнистые... Да вы сразу увидите.
Пьер спустился на первый этаж, вошел в бар и действительно сразу же увидел за одним из столиков широкоплечего парня с черными, слегка вьющимися волосами.
- Извините, вы Анатоль Маньян? - спросил Тексье, подойдя к столику.
- Да, Маньян. А вы кто? - в ответ поинтересовался парень.
- Я инспектор Тексье, - представился Пьер и, не спрашивая разрешения Маньяна, сел напротив.
- Что, шеф уже ищеек нанял? - презрительно заметил Маньян.
- Ну вот, сразу и ищеек, - спокойно сказал инспектор. - Я здесь действительно по приглашению шефа, но к вам он меня не посылал. Он подозревает, что это сделал кто-то из левых.
- Значит, на меня думает. Ведь я не скрываю, что состою в молодежной организации коммунистов, - спокойно ответил Маньян, глядя Пьеру в глаза.
- Скажите, а вы знали, чем занимается Луи Кюфо?
- Конечно, знал. И не только я. Здесь вообще известно все и обо всех. Но в детали я не вдавался.
- А вы разговаривали с Кюфо о его работе, о том, насколько она вредна или полезна для человечества?
- Совсем немного. Я же не знал, чем конкретно он занимается. Но думаю, спроси я его, он и не сказал бы, так как был порядочным человеком. Разумеется, я мог бы это узнать и другим способом помимо его воли. Но мы были почти что друзьями, и я не мог позволить себе этого. Да и потом, я повторяю, мне это было совершенно не нужно.
- Уверен, вы прекрасно знаете, что все таки произошло, - заметил Тексье.
- Почему вы так решили?
- Вы же сами сказали, что были почти друзьями. Значит, вы знали его лучше других. К тому же я и сам, кажется, догадываюсь, что могло случиться.
- Ну и что же? - с недоверчивой улыбкой спросил Маньян. - Только учтите, я вам рассказывать ничего не собираюсь. Докопаетесь сами тогда отвечу на ваши вопросы. А пока...
Они попрощались, и Пьер вышел из здания.
"Да, - подумал он, садясь в машину, - все, что происходит в этом заведении, веселым не назовешь. Откровенно говоря, не испытываешь радости, побывав здесь. Как называть этих академиков, профессоров живыми или мертвыми? Подумаешь - ну прямо морг с живыми трупами.
Но с этим самым Луи Кюфо они явно сделали что-то не то. Импульсы, удовлетворяющие желания. Настоящее есть настоящее, а подделка, какой бы хорошей она ни была, так подделкой и останется.
А Наварр-то - личность довольно противная. И вся его версия с происками вражеских агентов, судя по всему, явный бред.
Что-то все-таки здесь не так. Надо, пожалуй, проверить кое-что".
И уже через полчаса он вошел в здание исследовательского отдела фирмы "Электроник". Мишель Лешуа, один из разработчиков системы передачи самосознания, оказался человеком лет сорока, высоким, уже начавшим полнеть, с большими залысинами на крупной, породистой голове.
- Ну как же, как же, Луи Кюфо, - ответил он спокойным, немного усталым голосом на вопрос инспектора, - трудный, очень трудный случай. Могу вам честно сознаться, на такой эффект мы и сами не рассчитывали. Кто мог подумать, что вся система будет работать столь хорошо. Правда, повозиться пришлось. Но теперь-то, я надеюсь, все будет нормально...
Пьер понял: собеседник не знает, что Кюфо уже нет.
- Вы имеете в виду электрические импульсы, имитирующие выполнение желаний? - только и спросил Тексье.
- Что вы, это был только начальный и простейший этап...
- Да? А вы делали еще что-то? - перебил его инспектор.
- Конечно. Ведь этих имитаций Кюфо хватило ненадолго. Через какое-то время он опять начал хандрить, и Наварр потребовал, чтобы мы предприняли еще что-нибудь. Тогда мы предложили стереть из его памяти все чувства, желания, ощущения, эмоции.
- Но ведь это же... - Пьер запнулся, даже не знал, как назвать то, что сделали с Луи Кюфо. - Это просто насилие. Ведь он, считайте, живой, мыслящий человек, как же можно лишить его всего этого.
- Вы напрасно волнуетесь, - Лешуа вымученно улыбнулся. - Вы не специалист, потому и преувеличиваете все. Я уверен, что Кюфо в конце концов будет даже рад...
- Рад... рад... Вы уж скажете. Представьте, что с вами поступили так же, как с Кюфо.
- Как это со мной? - удивленно поднял брови Мишель Лешуа. - Я же человек.
- А он? Он то кто, по-вашему? Разве он не человек?
- Конечно, нет. Он компьютер.
- Меня очень удивляет, что это говорите вы - один из разработчиков системы. Если бы я услышал это от Наварра, я бы не удивился. Но вы?..
- Вы напрасно сердитесь, - несколько обиженно сказал Мишель Лешуа, - никто и не собирался трогать его интеллекта и делать из него кретина. Пускай работает сколько ему угодно. Мы просто предложили облегчить его жизнь, лишив Кюфо того, что его мучает. Сознаюсь, первое время меня терзали те же сомнения, что и вас. Но Наварр убедил меня. К тому же мы разработчики, а они заказчики, и мы обязаны выполнять все их требования. Но что привело вас ко мне? Что там произошло?
- А произошло то, что кто-то стер всю интеллектуальную информацию Луи Кюфо, - несколько грубо ответил Пьер и, попрощавшись, вышел.
Сев в машину, Тексье по привычке закурил. В голове его теснились мысли, на которые он не мог найти ответа. Кем или чем считать компьютеры с самосознанием машинами, пускай и очень умными, или же людьми, хотя и в другой физической оболочке? Если исходить из первой предпосылки, то с памятью этих машин действительно можно делать все, что заблагорассудится. Во втором же случае трогать память этих машин не имеет права никто... Так, наверное?
* * *
Утром следующего дня Тексье опять появился в заведении Наварра. Найти Маньяна не составляло особого труда Анатоль, только увидев инспектора, сразу же вышел из машинного зала.
- Вот что, Анатоль, расскажи-ка мне все, что произошло за последние дни, - обратился Пьер к Маньяну, когда они опять спустились в бар. - Думаю, теперь я знаю многое. Сам понимаешь, о чем мог рассказать Лешуа из "Электроника".
