Иван Владимирович уже спрашивал о тебе, - скривилась она.

Черт, - выругалась я. – Ты сдала?

Да, на пять, - похвасталась Марина. – Ты это... извини, но меня ждут.

Марина махнула мне на прощание рукой и направилась в сторону мирно стоящего у лестничного пролета Егора. У него были опущенные в пол глаза и унылое лицо, не выражающие никаких эмоций. Марина подошла к Егору и демонстративно поцеловала его в губы. Чтобы не смущать их своим удивленным взглядом, я развернулась и постучала в двери аудитории.

Входите, - услышала я голос Ивана Владимировича.

Когда я вошла внутрь, то увидела, что в аудитории остался один единственный студент. Бычков, заядлый троечник и тупица. Он как раз поднимался со своего места и шел отвечать.

Ира, я думал, что Вы совсем не явитесь на экзамен, - сказал преподаватель, внимательно изучая меня.

Простите. Пробки, - натянуто улыбнулась я.

Хорошо, тяните билет и готовьтесь.

Я взяла лист А5 формата и направилась на свободный ряд. Перечитывая задания и теоретические вопросы, я мысленно ликовала. Именно вчера я вникла в эту тему и теперь помню ее досконально. Что же, хоть в чем-то мне везет. Бычков что-то мямлил, глотал слова и выглядел как невинная девочка лет пятнадцати. В жизни же он был совсем другим – задирой, ловеласом и тем еще шутником и балагуром. Пока я дописала свой ответ на листике, Бычков как раз получил в свою зачетку натянутую тройку.

Я готова, - сказала я, когда за Бычковым закрылись двери.

Внимательно Вас слушаю.

Я рассказала наизусть то, что только что писала в листике. Под одобрительный взгляд Ивана Владимировича, я протянула ему рефераты и лист с заданием.

Молодец, Ира, - похвалил он. – Твоя пятерка вполне заслужена, еще бы на пары почаще ходила.

Я улыбнулась и стала собирать свои вещи в небольшую студенческую сумку. Иван Владимирович закрыл журнал и пристально наблюдал за мной. Я забрала рюкзак и подошла к выходу. Иван Владимирович откашлялся и окликнул меня.

Ирина, раз уж мы больше не в категории преподаватель и студентка, я мог бы пригласить тебя выпить со мной кофе?

Я застыла на месте и удивленно посмотрела на своего педагога как на мужчину. Он чуть старше меня, лет на пять, не больше. У него уверенный взгляд, ясные зеленые глаза и добрая улыбка. Он часто носит небрежную щетину, у него на переносице очки в черной оправе и он постоянно поправляет их указательным пальцем. Что означает его предложение выпить кофе? Даже если это просто дружеский жест, то почему именно я, а не остальные красавицы из группы?

Помню, как Ивана Владимировича выбрали нашим куратором три года назад. Он впервые вошел к нам в аудиторию, с черной папкой в руке, в новенькой кремовой рубашке с коротким рукавом, совсем юный и «зеленый». Девчонки радостно насвистывали и ликовали – такой молодой и симпатичный куратор, но довольно быстро остыли, так как увидели на безымянном пальце обручальное кольцо и его холодный равнодушный взгляд. Он никого не подпускал близко, общался сухо и по делу. Я была тогда в числе тех, кому он понравился, но в тот период я как раз начала встречаться с Егором и довольно быстро забыла о своей симпатии к молодому преподавателю.

Отлично, я не против, - ответила я, и мы вышли из университета вдвоем.

На улице еще стояли толпы студентов. Кто-то жевал пирожок, кто-то курил, кто-то целовался. Но когда мы прошли мимо них по центральной аллее, мне показалось, что все вокруг замерли и уставились на нас двоих, мирно идущих рядом. Иван Владимирович привел меня на парковку, к своему новенькому автомобилю. Я села на переднее сиденье и пристегнула ремень.

Я знаю уютную кофейню, на соседней улице, - сказал он, трогаясь с места.

И скольких студенток Вы угощали там кофе, Иван Владимирович? – не удержалась я от сарказма.

Преподаватель слегка улыбнулся, обнажая свою белоснежную улыбку, и внимательно глядя на дорогу.

Честно признаться, ты первая, Ира. Ах да, так как медицинская генетика закончилась и больше я ничего не буду вести у тебя, ты вполне можешь называть меня просто Ваня.

Окей, Ваня, - согласилась я, открывая окно и запуская внутрь салона теплый воздух.

Домой я вернулась уставшая и чуточку счастливая. Все еще вспоминая наше свидание (дружескую встречу?) с Ваней, я поднималась по ступенькам в свою комнату общежития. Мне показалось, что мы с ним старые друзья, приятели или хорошие знакомые. За веселыми шутками и разговорами незаметно весело пролетело время. Ваня подвез меня к общежитию и пожал мою руку на прощание. Я не понимала, что означает для него наша встреча и не строила особых иллюзий на его счет, все-таки кольцо на пальце смущало очень.

Мне до боли не хотелось видеть Марину, и тем более разговаривать с ней. Но радовало одно – возможно, мы видимся последние дни или месяцы с ней. Совсем скоро Зоя Степановна расскажет, чего от меня хочет, и я получу свой приличный гонорар, спустив его на покупку квартиры в столице.

Я щелкнула замком, вошла в комнату и с радостью отметила, что Марины здесь нет. Быстро приняв душ, я легла на кровать, достала телефон и включила музыку, сладко засыпая и не думая ни о чем.

Я бегу по поляне. Поляне усаженной цветущими колосками, которые больно колют в босые ноги. Я вижу впереди себя Зою Степановну. Она сидит в своей инвалидной коляске, прямо посреди колосков. Ее коляску почти не видно, как и того, что она не может ходить. Я перевожу взгляд на ее лицо и вижу, что она задыхается, сжимая своими худощавыми руками горло.

В моих руках Мирапристин, ее спасение от боли и страхов. Я бегу, со всех ног, чувствуя как по ногам струиться кровь. Кажется, колоски больно ранят, ноги сбиваются о камни, но я не обращаю на них внимание. Мой взгляд устремлен на ее лицо, я должна ей помочь. Скорость увеличивается, расстояние становиться меньше, я тяжело дышу. Когда до Зои Степановны остается бежать меньше пяти метров, я чувствую, как спотыкаюсь об огромный булыжник и падаю в черную бездну. Мне ее не спасти.

Раскрыв глаза, я вижу свет в своей комнате. Нащупав на тумбочке наручные часы, я смотрю на время – 09:00. Кажется, я обещала Зое Степановне, что приеду сегодня с утра пораньше, но дурацкий сон длился слишком долго. Я осторожно поднялась с постели и посмотрела на кровать соседки. Кажется, Марины не было дома со вчерашнего вечера. С облегчением вздохнув, я достала из шкафа белые обтягивающие брюки, розовую блузу и, не гладя напялила их на себя. «Сойдет», - подумала я посмотрев в зеркало. Я наспех расчесала волосы, которые торчали в разные стороны, и направилась к выходу.

Утром, в метро, мне повезло гораздо больше – я быстро и без проблем добралась к дому Зои Степановны, привычно поздоровавшись с вахтершей. Сегодняшний сон не давал мне покоя, и не дожидаясь лифта, я пешком поднялась на восьмой этаж, постучав в двери квартиры.