Литмир - Электронная Библиотека

– С кем ты жила, пока папа тебя не забрал? – поинтересовалась Арина.

Я присела на край кровати рядом с ней.

– Я жила одна, – произнесла я на выдохе.

Арина повернулась и странно посмотрела на меня, будто ожидала чего-то другого.

Да, я действительно жила одна в абсолютно пустой квартире, которая только то и делала, что напоминала мне о маме.

– Папа присылал деньги, – продолжила я. – Иногда соседи приходили и смотрели, всё ли со мной в порядке.

Арина села рядом, подгибая ноги под себя, и горько вздохнула.

– Папа не забирал меня два месяца, и я даже начала думать, что он оставит меня там, – то ли с печалью, то ли со смирением произнесла я.

Не то чтобы я была против жить одна. Но было сложно находиться одной там, где мы раньше жили с мамой. Я не могла смотреть на нашу маленькую кухню и не видеть там её. Я не могла ухаживать за цветами, которые она посадила своими руками и разговаривала с ними каждое утро. Раньше квартира была уютной, тёплой и пахнущей едой, а после маминой смерти она стала одинокой и пустой. Да я бы лучше жила бы на улице, чем провела там ещё один день. Когда папа меня забирал, он предложил продать квартиру или сдавать её, чтобы на моём счету появились лишние деньги. Но на это я тоже была не способна, потому что квартира была единственным, что осталось мне от мамы. Пусть она меня и убивает, но у меня всегда будет место, куда я смогу прийти и почувствовать себя в объятиях матери.

– Прости меня, – прошептала Арина, оторвав меня от моих мыслей. Она повернулась ко мне и сейчас смотрела на меня своим горящим взглядом, который я не видела уже несколько дней.

– За что?

Арина ненадолго задержала взгляд на синяке на моей щеке. Как я и думала, он проявился, и этого было не скрыть.

На её лицо вообще можно было не смотреть, потому что кроме синяка там ничего не было. Девушка едва заметно нахмурилась, я видела, как задрожал её подбородок, хотя Арина и пыталась это скрыть.

– За то, что втянула тебя в эту ситуацию. И за то, что тебе пришлось из-за меня перенести.

Я покачала головой. При одном мысли о Вадиме, меня бросало в дрожь, что я изо всех сил пыталась скрыть.

Я знала, что Арина боялась его, ведь именно его угроза, заставила терпеть всё это время. Она уже не боялась осуждения со стороны своих братьев, потому что они показали, что будут делать и на чью сторону встанут. Они всегда поддержат её. Но с осуждением общества ничего нельзя было поделать.

Это печально, но всегда будут люди, которые скажут, что домашнее насилие, это нормально, и что Вадим имел полное право бить Арину. Именно из-за такого она, никому раньше не рассказывала.

– И прости за Марата, – снова сказала она, подгибая ноги под себя. – Я время от времени отключалась, но я помню, что он наговорил тебе гадостей.

***

Арина уехала около часа назад, папа должен быть с минуты на минуты, а я только сейчас поняла, что до сих пор не подумала о том, что скажу ему про мой вид. Если синяк на животе и предплечье, я ещё как-то могла скрыть, то с моим лицом ничего нельзя было поделать. Тут не спасал никакой макияж. И как бы я не пыталась скрыть его корректором или волосами, по ощущениям он становился лишь заметнее.

Я могла сказать папе правду, но он бы больше никогда не выпустил меня из дома. А в придачу мог ещё не разрешить общаться с Ариной.

Я решила, что лучшая тактика – это спрятаться в своей комнате и сидеть тихо. Я надеялась, что он забудет о моем существовании, но я ошибалась. Папа мог забыть про меня в любой момент, но только не тогда, когда я в этом нуждалась.

Он не заставил себя долго ждать, вломившись в мою дверь, как только зашёл домой. Ну как вломившись, он постучался в дверь, я не ответила, но он всё равно отрыл её. Можно ли это считать посягательством на личное пространство?

– Что делаешь? – спросил отец, заходя в мою комнату.

Я села на кровати.

– Читаю, – я подняла книгу, на этот раз более приличную, чем все те, что я читаю обычно. Но только из-за того, что я схватила первую попавшуюся с полки и открыла в середине, закрыв ей своё лицо. Я даже не была уверена, что я держу её не вверх ногами.

– Как выставка? – спросила я, быстро перевернув книгу.

Отец вздохнул, садясь на край кровати.

– Шумно и слишком много напыщенных гениев, которые считают свои подписанные кляксы на холсте произведением искусства, приравнивая себя к Ван Гогу. И ужасно много ценителей искусства, которые готовы купить эти шедевры, чтобы хоть как-то выделиться из толпы, – слишком быстро высказал своё мнение он.

Я кивнула, не знаю, что сказать, и лихорадочно начала выискивать в моей голове идеи, как выставить отца из моей комнаты, не привлекая при этом внимание к себе. Я почувствовала на себе пристальный взгляд папы, а в следующую секунду он вырвал книгу из моих рук и громко ахнул, увидев то, что я от него скрывала.

Я не выглядела на столько плохо.

– Что это? – спросил он, поднимая моё лицо за подбородок, чтобы разглядеть получше.

– Я упала на физкультуре, – ответила я, глядя в его глаза.

Я решила, что это лучшее решение. Арина скажет родителям, что упала на уроке, и я скажу так же. Да, мы упали вместе. И глубоко наплевать, что у нас не было физкультуры вместе.

– Ты считаешь меня тупым? – чуть ли не крикнул отец. – Кто тебе поставил синяк?

Я отчаянно покачала головой.

– Никто, – быстро и как можно более правдоподобно ответила я.

Я смотрела в его глаза, показывая, что мне нечего скрывать. Но папа в это не верил. Возможно он знал меня лучше, чем я думала.

– Собирайся, едем в больницу, – скомандовал отец, поднимаясь.

Я вздохнула.

– Я ездила вчера в больницу. Мне обработали и сказали, что скоро пройдёт.

Папа с сомнением посмотрел на меня.

– Марат отвёз меня в больницу, – сказала я, пытаясь убедить отца, но ошиблась.

Я ездила. Я должна была сказать, что я ездила.

Я видела, как мгновенно нахмурился отец.

– Это Марат? – неожиданно спокойно просил он.

– Что Марат? – непонимающе переспросила я.

Отец вздохнул, будто набирался храбрости сказать это.

– Это Марат тебя ударил?

Я ахнула. В прямом смысле этого слова. Громко и отчётливо.

– Нет, – уверенно ответила я, а потом спохватившись добавила, – меня никто не бил. Арина тоже упала, и он отвёз нас с ней в больницу.

Отец вздохнул и потёр лоб, но лицо его всё ещё не потеряло того угрожающего вида.

– Ты хочешь, чтобы я поверил, что вы с Ариной вместе упали на физкультуре?

Я кивнула, понимая, как глупо это звучит, и открыла рот, чтобы что-то добавить, но ничего не приходила на ум.

– Я не хочу, чтобы ты общалась с Маратом, – сказал отец, избавив меня от необходимости оправдываться.

Вот это уже было интересно.

– Почему? – спросила я, вздохнув.

– Он тебе не пара, – коротко сказал папа, поднимаясь с моей кровати.

Я закрыла глаза, пытаясь успокоить свои нервы.

– А кто мне пара? Парень из моего города? – спокойно спросила я.

Отец развернулся и посмотрел на меня.

– Я не это имел в виду. Ты лучше, чем он.

Я покачала головой. Это всё не имело смысла. Я ругалась с папой из-за парня, который меня ненавидел.

– Я не хочу, чтобы ты с ним встречалась, потому что я боюсь за тебя. Он воспользуется тобой и выкинет, – произнёс он с едва заметным отвращением.

– Не неси чушь, – сказала я, отворачиваясь от него, показывая, что разговор закончен.

Но он сам так не считал.

– Я твой отец, и ты будешь меня слушать, – сказал он, подходя к двери.

Кровь в моих жилах закипела. Я сжала руки в кулаки, чтобы хоть немного успокоится. Но это не помогло.

– Как выгодно давить на это, когда тебе что-то нужно, – сказала я, пытаясь не закричать, но мой голос всё равно звучал громче, чем должен был, – Вот именно, ты мой отец! Ты отец, а не папа! Я не буду делать то, что тебе хочется. Если тебе что-то не нравиться, заставь меня это изменить, потому что по хорошему я не буду это делать.

19
{"b":"647297","o":1}