Желая сократить расстояние между ними до минимума, Белла осторожно легла рядом, положив свою голову ему на плечо. В ту же секунду рука парня легла ей на спину, чтобы плотнее прижать ее тело к его.

- Тогда почему ты плачешь? – с улыбкой в голосе прошептала девушка, уткнувшись носом ему в шею.

- Ну, вот еще! – притворно фыркнул Эдвард, смаргивая набежавшие на глаза слезы. – Я счастлив! Абсолютно и бесстыдно счастлив! – добавил он, нежно целуя любимую в макушку.

- Мы счастливы! – поправила Белз, накрыв ладошкой снимок УЗИ, теперь лежавший на груди у Каллена.

Одна из бабочек, грациозно порхавших по больничной палате, мягко опустилась на плечо Беллы и осталась там сидеть, греясь в теплых лучах их любви и счастья.

Комментарий к Глава 34. Единственный смертный грех – сдаваться Извините за оооочень долгое отсутствие продолжения! Ребенок пошел в школу, и свободного времени ни стало от слова совсем! Остался один бонус (скоро добавлю), одна глава и эпилог.

Если кому интересно, я сегодня добавила еще два мини-фанфика:

История моей смерти.

https://ficbook.net/readfic/6602453

Беременное чудо

https://ficbook.net/readfic/6602600

====== Бонус. Проклятие Блэка ======

Шеф Свон уже в третий раз настойчиво стучал в дверь дома, где жил его лучший – пожалуй, даже единственный – друг. Он стучал громко, до боли в костяшках пальцев, но никто не спешил впускать его внутрь.

По спине Чарли вверх вдоль позвоночника прокрался неприятный холодок тревоги и ледяной коркой сосредоточился на затылке. Мужчина непроизвольно запустил себе пальцы в волосы, желая избавиться от этой наледи, но нет – не помогло.

Постучав еще раз и снова не дождавшись ответа, он повернул дверную ручку, впрочем, ни на что особо не надеясь. Однако та с легкостью поддалась, позволяя ему беспрепятственно войти в дом. Но и это не смогло развеять внутреннюю тревогу, ибо Чарли слишком хорошо было известно, что Билли Блэк – тот Билли Блэк, которого он знал – никогда не оставлял дверь незапертой.

Шеф Свон торопливо прошел по коридору и замер на пороге небольшой гостиной.

Его друг сидел возле окна и напряженно вглядывался в пелену моросящего на улице дождя, будто всеми силами пытаясь разглядеть в ней что-то жизненно важное. Или, может быть, кого-то? Того, кого ему уже никогда не суждено увидеть, того, кого никогда не обнять, того, потеря которого равносильна вырванному из груди сердцу?

Чарли понимал, что нужно сказать хоть что-то, но что? В мире не существовало – да и не будет существовать – тех слов, которые могли бы действительно утешить убитого горем отца, принести даже сотую долю облегчения. И Шефу Свону это было отлично известно.

До самого последнего вдоха он будет помнить те стальные тросы, что с протяжным свистом оборвались внутри него, разрывая в клочья сердце и душу, в тот момент, когда ему сообщили о ранении Беллы. Чарли даже на секунду боялся представить, что было бы с ним, если бы его дочери вдруг не стало. Но ему повезло. А Билли – нет, и Шеф Свон буквально физически ощущал боль, удушливыми волнами исходившую сейчас от друга.

- Уже известна причина пожара? – разрывая гнетущую тишину, надломленным голосом спросил Блэк, продолжая всматриваться в плотный занавес дождя.

- Да, официального заключения пока нет, но я уже видел предварительный отчет экспертов.

Чарли наконец решился пройти в глубь комнаты, мысленно благодаря друга за этот простой и понятный вопрос, на который он мог дать такой же простой и понятный ответ. Во всяком случае, это было лучше, чем начать разговор с банального «Мне очень жаль, Билли».

- Джейк сам… – Блэк вдруг споткнулся, но все же нашел в себе силы закончить фразу: – Сам поджег дом?

- Нет, Билли, нет, – покачал головой Шеф Свон, опускаясь на скрипучий стул, стоявший рядом с инвалидным креслом друга. – Это старая проводка, которой в последние дни слишком активно пользовались. Хорошо, что замкнуло не возле генератора, а в самом доме, так хотя бы Эдвард успел выбраться.

- Мне-то какое дело? Мой сын все равно погиб! – злобно выплюну Блэк, посмотрев на Чарли впервые с того момента, как тот пришел.

- Да я понимаю, друг, понимаю, – успокаивающе произнес Шеф Свон, поддавшись вперед всем корпусом, чтобы стать ближе к Билли. – Но он ушел, никого не забрав с собой, не взяв на душу самый тяжкий грех. Мне кажется, что это важно. Его душе будет так спокойнее, разве нет?

Билли снова отвернулся к окну, сжав губы в тонкую скорбно изогнутую линию.

- Ты веришь в загробную жизнь? Веришь в Бога? – вдруг спросил он.

- Да, мне так легче жить, – не раздумывая, ответил Чарли. – Да и сама мысль о смерти не так страшит, если верить, что это еще не конец.

- И ты считаешь, что Бог обрек бы душу Джейка на вечные муки за то, что он сделал или мог сделать из-за болезни, которую послал ему сам же Бог? – Блэк снова повернулся к другу и посмотрел на него долгим пристальным взглядом, словно ожидая, что тот откроет ему тайну мироздания.

Только сейчас Чарли заметил, как сильно постарел Билли за те сутки, что прошли с момента пожара. И дело было даже не в новых морщинах, избороздивших его смуглое лицо, не в темных тенях, казалось, навсегда залегших под глазами. Дело было в самих глазах мужчины: из них безвозвратно ушла жизнь, оставив после себя лишь выжженную болью пустыню и пепелище надежд. «Больше ничего и никогда не будет!» – вот что читалась во взгляде Билли, устремленном сейчас на Чарли.

- Не надо, не отвечай, – отвернувшись от друга, пробормотал Блэк, устало потирая ладонями лицо.

- Послушай, – начал Шеф Свон, пытаясь собрать разбегавшиеся мысли в кучу. – Ты знаешь, что я не умею произносить длинные, проникновенные речи, даже и пытаться не буду. Я просто хочу, чтобы ты знал, что никогда не останешься один. Ты – мой единственный близкий друг, и я всегда буду рядом. Можешь рассчитывать на меня в любую минуту, можешь звонить мне хоть в два часа ночи, если почувствуешь такую необходимость. Только намекни, и я тут же примчусь к тебе с бутылкой шотландского виски. Помни об этом.

На какое-то время в комнате воцарилось тягостное молчание, нарушаемое лишь едва слышным тиканьем часов да мерным перестуком дождя за окном.

- Я знал, что так будет, – ссутулив плечи, сдавленно прошептал Блэк. – Рано или поздно это должно было случиться.

- Не понимаю, откуда ты мог это знать? Если ты сейчас пытаешься взвалить вину на себя, то это плохая идея! Потому что… – начал, было, Чарли, но Билли жестом заставил его замолчать.

- Ты просто не понимаешь! – воскликнул он звенящим от подступающих слез голосом. – Потому что многого не знаешь!

Блэк замолчал и затравленно посмотрел на друга, не решаясь продолжить.

- Расскажешь? – как можно мягче спросил Чарли, легонько сжав ему плечо.

- Лина… ты помнишь Лину? – наконец собравшись с духом, начал Билли.

- Твою жену? – уточнил Шеф Свон.

- Да, – разглядывая свои руки, подтвердил Блэк. – И мать Джейкоба.

- Если честно, то не очень хорошо. Когда она была жива, мы с тобой еще не были друзьями, просто работали вместе.

- Да, действительно, – протянул Билли. – Но в любом случае ее никто не знал, в том числе и я. Думаю, даже она сама себя не знала... У Лины было биполярное расстройство, – мужчина снова замолчал и посмотрел на друга, ожидая его реакции на свои слова.

- Не уверен, что понимаю, о чем ты, – нахмурившись, пробормотал тот.

- Маниакально-депрессивное расстройство, – делая ударение на каждом слове, пояснил Блэк. – Моя жена была сумасшедшей, если уж говорить совсем по-простому.

Чарли показалось, что он ослышался. Ему очень хотелось бы ослышаться, просто чего-то недопонять в реплике друга, но безысходная тоска в его взгляде заставила мужчину поверить, не оставляя места сомнениям.

- Это самая большая боль в моей жизни… было самой большой болью до вчерашнего дня… – губы Билли мучительно искривились, но он все же нашел в себе силы продолжить: – Я так хотел забыть об этом, и мне почти удалось! Но прошлое снова настигло меня и укусило за задницу! Нет, даже хуже: оно вцепилось мне в глотку, вырвало сердце, забрало все, что у меня было! Я не думал, что когда-нибудь и кому-нибудь расскажу об этом, но не могу больше молчать… да и какой теперь в этом смысл?.. Не знаю, с чего начать… Наверное, с того, что странности в поведении Лины стали проявляться уже после рождения Джейка. Она то замыкалась в себе, то начинала кричать без малейшего повода. Поначалу я не придавал этому большого значения, списывая все на недосып и стресс. Но дальше становилось только хуже, и мы были вынуждены обратиться к специалистам. Я не буду сейчас рассказывать тебе весь тот кошмар, через который нам пришлось тогда пройти. Скажу только, что в итоге врачи ясно дали понять – это не вылечить, можно лишь продлевать периоды интермиссии. Лине выписали уйму лекарств и велели регулярно проходить повторные обследования, мне же врачи сказали, что если поведение моей жены станет, как они выразились, «опасным», то ее нужно будет поместить в психиатрическую клинику. Начиная с того времени мы следовали всем рекомендациям психиатров. К сожалению, особых улучшений я не заметил, скорее, даже наоборот, но, тем не менее, твердо решил, что ни за что не сдам ее в психушку. Я любил Лину, понимаешь, Чарли? Любил! Я не мог оставить ее, избавиться от нее, как от ненужного балласта! Большую часть времени она все же оставалась той Линой, которую я знал, на которой женился. Обострения случались раза два-три в год, и они никогда не наступали резко и неожиданно, всегда сначала появлялись «тревожные звоночки», так что я успевал принять необходимые меры.