- Эммет, – одними губами проговорила она, кидаясь ему на шею и прижимаясь к нему всем телом.

Он с готовностью обнял ее, с блаженством вдыхая аромат ее влажных от дождя волос.

- Прости меня, пожалуйста, – горячо шептала Роуз сквозь душившие ее слезы, уткнувшись ему в шею, – дай мне шанс, я все исправлю, я брошу пить, клянусь! Я не могу изменить свое прошлое, но будущее в моих руках… в наших руках, слышишь? Ты только не уходи, пожалуйста, не уходи! Я люблю тебя, слышишь? Люблю! Я не смогу без тебя… уже не смогу!

- Ну, что ты! Не плачь, моя маленькая, моя глупенькая! Я никуда не уйду, просто не смогу уйти! Я люблю тебя! И ты нужна мне, ты так нужна мне! – Эммет отстранил Роуз от себя, взял ее мокрое от слез лицо в свои ладони и принялся целовать каждый его сантиметр. – Теперь ты со мной, значит, все будет хорошо! Мы со всем справимся, я обещаю тебе! Я всегда буду рядом, что бы ни случилось!

Мгновение, длившееся вечность, они смотрели в глаза друг другу, и полное понимание проскользнуло в глубине взглядов, а потом что-то сверкнуло в зеленых глазах Роуз, сделав их темными, почти черными от желания. Эммет со стоном притянул ее к себе, обхватывая своими большими руками, будто боясь, что она ускользнет, выскользнет, как русалка, и уплывет в глубины морей. Он сжал Розали так крепко, что она вскрикнула, но не оттолкнула его, а наоборот, еще сильнее вжалась в могучий торс Эммета.

- Роуз, детка, – хрипло прошептал он.

Его руки уже блуждали по роскошному, будто созданному для любви и греха телу девушки, скрытому влажной одеждой, сквозь которую он мог чувствовать каждый его изгиб. Эммет обхватил ладонями ее ягодицы и подсадил к себе на талию, ноги Розали мгновенно обвили его, сомкнувшись замком за спиной. Роуз буквально вцепилась в шею любимого, сильно царапая кожу, оставляя длинные красные следы, которые ей хотелось целовать, очерчивать, ласкать, блуждать по ним губами. Эммет мог лишь сдавленно рычать в ответ на ее действия. Розали сводила с ума своим напором, и страстью, что опутывала его, она напоминала Сирену, которая своим пением заманивала моряков в глубины моря, и они безропотно шли на манящий голос, не задумываясь о том, что их ждет погибель. Эммету хотелось умереть в объятиях Роуз, любить ее до последнего вздоха, сделать своей, частью себя.

Он крепко держал свою драгоценную ношу, которая царапалась, целовалась, кусалась, лишь усугубляя их и без того шаткую дорогу к спальне. Эммет поскальзывался на ручейках воды, что стекала с их одежды, изо всех сил старался не упасть, ведь падать он будет не один! Кое-как, сбив на своем пути все, что только можно, они добрались до кровати и со всего размаху рухнули на ее. Та жалобно скрипнула, будто ей было больно, и как-то подозрительно покачнулась…

- Эммет, – со смехом произнесла Розали, – мы кровать сломали!

- Я починю, обещаю, что починю, – начал извиняться Эммет, поудобнее устроил свой бесценный груз и стал подниматься с кровати.

- Эй, ты куда?! – воскликнула Роуз.

- Как куда? Я кровать чинить буду! Это же не возможно… на такой кровати… – невнятно бормотал Эммет, тяжело дыша.

Розали рассмеялась, хватая его за край футболки и притягивая к себе.

- Глупый, ничто сейчас не заставит меня оторваться от тебя! Черт с ней, с кроватью! – воскликнула она и впилась в него губами.

Они целовались, кусались, стонали, будто впервые дорвались друг до друга, будто не было никого до них, словно это был первый и последний раз. Эммет слегка толкнул Роуз на простор кровати и замер, рассматривая ее: мокрая одежда облепила фигуру девушки, будто вторая кожа, высвечивая вишневое кружево белья и кремовый атлас ее тела. Его взгляд с жадностью изголодавшегося по изысканным деликатесам гурмана скользил по открывшемуся виду.

Он сглотнул, и в голове пронеслась шальная мысль: «Разорвать к черту всю ее одежду! Зачем она?! Грех скрывать такую красоту!» Мысли не успевали за руками, которые уже освобождали Роуз от блузки, стягивали джинсы. Она позволяла ему все. Когда на ней осталось лишь вишневое великолепие кружев, что делали ее похожей на изысканную вишенку в сладком ликере, а на Эммете уже не было ничего – так быстро он разделся, – его сильные руки заскользили по влажному телу любимой, повторяя его изгибы.

Эммету доставляло удовольствие прикасаться к ней, выискивать особые местечки, и когда пальцы их находили, то с алых приоткрытых губ Розали срывался сдавленный чувственный стон. Эммет припадал к этим местечкам, лаская их до тех пор, пока девушка не начинала извиваться под его руками, моля отпустить. Но в мыслях парня не было даже намека на то, чтобы внять ее мольбе! Какое там отпустить!

Бисеринки воды блестели на влажной коже Роуз, маня его к себе, Эммет с наслаждением слизывал каждую каплю с кожи девушки, оставляя на ее месте крохотную мурашку.

Никогда он не испытывал ничего подобного ни с одной из моря женщин, что прошли через его постель. Там был лишь секс, удовлетворение животных инстинктов, а сейчас он любил, и это очень отличалось от всего, испытанного им ранее.

Эммет любил, и на первом месте для него было удовольствие Роуз. Ее тело выгибалось дугой под напором его ласк, он намеренно не снимал с нее белье, ему нравилось то, как вишневое кружево оттеняет кремовую бархатистую кожу любимой. Эммету хотелось довести ее до точки, когда она будет умолять его снять с нее эту ненужную, лишнюю преграду между их телами. Стоны любимой музыкой ласкали его слух. Эммет обхватил талию Розали одной рукой и посадил ее себе на бедра так, чтобы надежно удерживать девушку, при этом чтобы ничто не мешало ему наслаждаться, дарить ей острое, на грани муки и боли, удовольствие.

В голове Роуз все мысли уже сплелись в странную мелодию, в которой все звуки были перепутаны, все звенело и стонало в ее ушах. Единственное, чего она хотела – это быть к мужчине, что ласкает ее изголодавшееся по любви – именно любви, а не страсти – тело, как можно ближе. Любить, ласкать, отдавать всю себя, без остатка.

Она подняла свои затуманенные страстью глаза и посмотрела на Эммета: рваные красноватые следы расчерчивали его загорелую кожу.

В голове мелькнуло: «Когда же я его так расцарапала?!» «Ему, наверное, больно!» – отозвалось в ее воспаленном желанием сознании.

Пальцы девушки легонько коснулись одной линии, медленно очертили ее, и в следующий миг она слегка подула на царапину и коснулась ее губами. Эта маленькая ласка отозвалась хриплым стоном, прошедшим сквозь тело Эммета, никто и никогда не касался его так. Этой крохотной лаской Розали подчинила его, делая безвольным. И вот уже он весь в ее власти, она правит им, она парит над его телом, вытворяя такие вещи…

Роуз была искусной и страстной, желающей и желанной, сильной и слабой, она просто лишала его рассудка! Ее тело изгибалось над ним, то прижимаясь так близко, что дышать, казалось, совершенно невозможно, то удаляясь так далеко, что хотелось кричать от боли потери.

Когда совершенные руки девушки откинули вишневый соблазн кружев в сторону, Эммет замер, ослепленный красотой ее тела. Он уже видел любимую обнаженной и помнил, что она идеальна, совершенна, неповторима… Но сейчас, в этой комнате, в этой постели, Розали была восхитительно прекрасна! Она была подобна Венере, вышедшей из воды. На ее теле все еще кое-где поблескивали капельки дождя, каскад влажных прядей опутывал тело, а приглушенный свет придавал ей какую-то загадочность.

«Она моя погибель, – мелькнуло в голове Эммета. – Погибель и спасение!»

Его рука накрыла мягкую округлость пышной груди любимой. Ее плоть была теплой, мягкой, манящей, он слегка сжал ее в руке, а другой рукой притянул Роуз ближе к себе, так, чтобы мог припасть к ее груди губами. Когда Эммет смог оторваться от нее на одно мгновение, Розали немедленно перехватила у него инициативу. В ее глазах горел огонь, ей хотелось делать ему приятно, хотелось пробовать его кожу на вкус, исследовать его тело, блуждать по изгибам его мышц. Девушка скользила губами по влажной коже любимого, ее пальчики слегка царапались, но уже не оставляли следов, лишь едва заметные розовые полосы, что прятались под алым шелком ее губ, припадающих к ним в поцелуе.