– Ты красивый, - говорю я, не давая ему времени превратить это в стоящий стыда момент, быстро спрашивая: - Ты ходил в государственную школу?

- У меня были репетиторы во время средних классах, но Кевин настоял, чтобы я ходил в

государственную школу в старшие классы, и сказал, что он не сделает меня полноценным Охотником, пока я не закончу колледж. Он думал, что это подготовит меня к жизни.

- Было странно ходить в государственную школу после всех лет репетиторства?

- Еще как. Я все время прогуливал, а когда появлялся в школе, меня оставляли после уроков. В

школе говорили, что у меня «проблемы с управлением гнева». И Кевин чертовски быстро призвал их

к этому.

- Он защищал тебя.

- Черта с два. Он говорил, что у меня проблемы «засранца». – Он смеется. – Затем он продолжал

пинать меня под зад, и я разобрался с проблемой.

Я смеюсь. – Он был добр к тебе.

- Он был моим героем.

В моей голове всплывает случайная картинка моей мамы, исчезнувшая до того, как я смогла

оценить ее. – Я думаю, моя мама была моим героем, и не совсем уверена, что думаю о своем отце. –

Избавляясь от мысли, пока не расплакалась, я фокусируюсь на Кейдене. – Расскажи мне больше о

Кевине.

- Он был реально крутой. Никто не переходил ему дорогу, не получив по зубам, но в то же самое

время, он был первым, кто ставал на чью-либо сторону, где нужна была помощь. Он бы отдал жизнь

за каждого отдельно взятого Охотника, за которыми присматривал.

- Как ты.

- Элла…

- Все хорошо, Кейден, - говорю я, поднимая руку. – Я знаю, что не могу получить и то, и другое.

- Что ты имеешь в виду?

- Если ты был бы придурком, который не защищал бы своих людей, я не была бы в твоей

постели или доме. Я нашла бы другой способ выжить.

- Я верю, что смогла бы.

- Смогла бы, и поскольку ты сделал так, что я захотела остаться, я должна принять это и твой

мир.

Его грудная клетка расширяется, и он отодвигает свою пустую тарелку. – Я хочу взять тебя в

тир и выяснить, действительно ли ты хорошо обращаешься с оружием.

- Очень. Обещаю тебе.

- Просвети меня.

Я думаю о Элизабет и интересно, является ли это просьба для его душевного покоя. – Я не

против пойти в тир, но могу тебе пообещать, что ты будешь поражен. – Что снова заставляет меня

подумать о Джаде. – Джада знает, как стрелять?

- Черт, нет, и я не хочу, чтобы она находилась рядом с оружием где бы то ни было.

- Ты хочешь, чтобы она была здесь, в средоточии Охотников, но не хочешь, чтобы она умела

стрелять.

- Я потерял три Охотника за пять лет, Элла, включая Кевина.

В то время, как я испытываю облегчение, что количество меньше, чем ожидала, смерть есть

смерть, я сосредотачиваюсь на своей проблеме. – Ей надо знать, как себя защищать. Запиши ее на

занятия или давай я научу ее. Возможно это придаст ей сил и контроль. Я знаю тебя, как никого

другого, пойми, как это помогает человеку справляться.

- Ты не собираешься оставить эту тему в стороне, да?

- Я правда думаю, что ей надо знать, как себя защищать.

- Тебе надо убедить Адриэля.

- Ей восемнадцать лет.

- Как я сказал. Тебе надо убедить Адриэля.

- Она живет под твоей крышей, поэтому я спрошу тебя, а не Адриэля. Ты ведь не против, если

я буду учить ее стрелять, Кейден?

Он задумывается на минуту. – Да. Научи ее.

- Спасибо. – Мне неловко, и он поднимает брови. – Адриэль, - я выдыхаю.

- А что с Адриэлем?

- Он сказал мне, что у вас на все разные взгляды.

- Сказал, а теперь?

- Я беспокоюсь, что он не столь предан тебе, как ты ему.

- Интересная оценка.

Что интересного в том, что он не защищает Адриэля.

Звучит сигнал его телефона, и он нажимает на кнопку, чтобы прочитать сообщение. – Маттео

только что отправил нам фото из паспортов. – Он открывает МакБук, который раньше принес к столу, и включает его.

Я заканчиваю пить кофе и отодвигаю чашку, находя интересным, что я не чувствую никакого

ужаса по отношению к этим фото, что чувствовала к тем из банды Никколо. – Надеюсь, это что-то нам

расскажет.

- Уверен на девяносто девять процентов, что не расскажет, но я никогда не игнорирую

возможность. Вот почему я чертовски хороший Охотник. – Он нажимает на пару кнопок и

пододвигается на стуле, чтобы сидеть бок о бок со мной. – Посмотри на них.

Я просматриваю фото на экране, которые Маттео распределил в два ряда, и ни одно не кажется

знакомым. Чтобы быть уверенной, я начинаю с номера один и медленно изучаю все десять, одну за

одной.

- Ничего? – спрашивает Кейден.

Я качаю головой. – Ничего. Что я не могу понять, это почему я ему была нужна, если мы вместе

путешествовали. Если только, может я встретила его в Италии?

- Больше похоже, что вы путешествовали вместе. Пары меньше привлекают внимание. – Он

закрывает Макбук и убирает его в сторону. – Я знаю парня, который раньше составлял портреты для

ФБР в Штатах. Ты не против, чтобы он сделал набросок Дэвида для нас?

- Да. Здорово. Когда он сможет его сделать?

- Лишь в четверг. Мы можем пойти в консульство, а затем встретиться с ним. – Он вытягивает

фотоальбом. – Если только, по невероятному обстоятельству, Дэвид находится на этих фото.

- Ты думаешь Дэвид работает на Никколо?

- Никколо принимает участие, поэтому да. Я думаю, что такое возможно.

- Я чувствую себя идиоткой, что стала объектом внимания. Не могу представить, что я была

такой глупой. – И вдруг мой страх становится гораздо меньше, чем необходимость узнать правду. Я

открываю альбом и начинаю смотреть на снимки, каждое фото занимает всю страницу. Ничего

знакомого, и я расстраиваюсь, пока не натыкаюсь на последний снимок, который посылает озноб

прямо в мои кости.

- Кто это? – спрашиваю я, указывая на царственно выглядящего мужчину с густыми черными

волосами, мелированые каштановым.

- Он знаком тебе?

Тон Кейдена осторожный, и я смотрю на него. – Кто он?