Ствол был задран кверху и он его выправил в горизонтальное положение. Или почти в горизонтальное. И когда, как ему казалось, до цели оставалось метров триста, а может, и того меньше, он начал стрелять, на несколько градусов смещая ствол гранатомета то влево то вправо. Отдача была тугой, тренога не имея под собой вязкой почвы, скользила и перемещалась по каменистой насыпи и ему надо было все время ее укрощать. Но не это его волновало, после пятого выстрела его слух поразило лошадиное ржание -- оно походило на плачь ребенка, тоскливое и болезненное. Однако он услышал и человеческие крики -- грубые и гортанные, сопровождаемые неистовой интенсивности стрельбой...
Появившиеся из подземелья Гулбе с Виктором, пригнувшись, перебежали к противоположной стене ущелья и заняли оборону.
-- Если они сюда просочатся, -- голос у Виктора загустел и стал неузнаваем, -- нам отсюда не выйти. Ни одному...
-- Махмута надо поцеловать в темечко...Просто молодчага парень, -Гулбе, не стреляя, выжидал, всматриваясь в темень, и после каждого выстрела гранатомета закрывал глаза, чтобы взрывы их не слепили.
Не стрелял и Шторм. Но когда гранатомет замолчал, он отдернув предохранитель, послал несколько коротких, из пяти-шести патронов, очередей. В ответ, по низу, сплошняком рассыпался веер из пуль, и, казалось, этой железной поземки не будет конца.
-- У них скоро должен кончиться боезапас, -- сказал Гулбе, -- с задания обычно идут пустыми...
-- А может, они как раз ходили за пополнением вооружения.
-- Может быть...Витек, прикрой меня, я схожу к Махмуту...
И Айвар, забросив автомат на спину, по диагонали пополз в сторону кустарника...
... Когда Шторм-старший и следовавшие за ним Путин с Щербаковым и оба морпеха попытались выйти из укрытия, сделать это оказалось невозможным. Плотность огня была настолько велика, и он был настолько настильный, что ни о каком продвижении вперед не могло быть и речи. Полковник подошел к мини-бульдозеру и кулаком стукнул по кабине. Обернулся к сгруппировавшимся рабам, спросил: "Кто из вас может управлять этой машинкой?" Вперед вышел седовласый, в потрепанной солдатской форме человек. Готовность быть полезным и подавленность отражались в его широко расставленных глазах.
-- Тогда, парень, заводи эту малютку. Скребок подними до уровня ветрового стекла...
Все понимали, что задумал полковник.
Шторм подошел к Путину.
-- Владимир Владимирович, я не знаю, что делается на той стороне, но здесь мы гадов не нашли, -- Шторм внимательно наблюдал за разворачивающимся бульдозером. -- Поэтому приказываю, вы сейчас со своим телохранителем и морскими пехотинцами по ущелью направитесь на юг, подниметесь на гребень и той же дорогой, которой мы шли сюда, добираетесь до места сбора. Туда, на высотку, прилетит вертолет...
-- Но...-- Путин пытался возразить, однако полковник не давал ему слова.
-- Володя, так надо...-- Он явно хотел вывести президента из боя. -Патроны у людей небезграничны, у бандюг численное превосходство, так что будем считать это нашим тактическим маневром... Не сейчас, но мы их все равно зануздаем...
-- А что будет с вами? Что будет с ними? -- взгляд в сторону рабов. -Пришли вместе и уйдем вместе, и заберем их...Прошу к этому разговору больше не возвращаться...
Шторм понял -- согласия не будет.
Бульдозер между тем подкатил к выходу и случилось неожиданное: Путин, отбросив автомат за спину, вскочил на подножку и рванул дверь на себя.
-- Подвинься! -- крикнул он рабу и взялся за баранку.
Он порулил туда, откуда шли отзвуки боя и когда вышел на прямую, услышал сильную вибрацию, которая охватила передок бульдозера. Пули, ударявшиеся о поднятый скребок, искрами отлетали в сторону, напоминая электросварку.
Левым бортом он притерся к стене. Человек, находящийся на втором сиденье, все время оборачивался, словно стреляли не в лоб, а сзади.
-- Смотри-ка, хлопцы идут за нами, -- сказал пассажир и Путин понял, что он имел в виду. Да он и сам догадывался, что Шторм обязательно воспользуется прикрытием и потому особенно на газ не жал.
Сначала разорвало правое переднее колесо, раздался мощный хлопок и бульдозер скользнул вбок. Потом второе... Неожиданно распахнулась дверца и в проеме Путин увидел полковника Шторма. Тот буквально влетел в кабину. Одышка мешала сразу начать разговор.
-- У проемов тормозни, -- он положил руку на баранку рядом с рукой президента. -- Я только что разговаривал с Виктором...они захватили заместителя Барса, и нашли генерала Цвигуна...К сожалению, мертвого...Главных сволочей там тоже нет, но необследованным остался весь низ...лабиринт и, возможно, они там.
На раздумье у президента было ноль секунд и он отрезал: "Не вижу причин, чтобы не устранить этот пробел...Однако идет бой..." Шторм: "Здесь достаточно сил без нас... Притирайся к стене...", -- и полковник выскочил из бульдозера.
Перед тем как сделать то же самое, Путин обратился к рабу:
-- Сколько времени вы не были дома?
-- Уже и не помню...три или четыре года, я тут после первой войны,..-голос человека дрожал и президент, желая его ободрить, положил руку ему на плечо.
-- Тогда я вам не советую лезть в эту кашу. Возвращайтесь назад...
-- Ну уж этого не будет...У тебя, браток, не найдется сигаретки, зверски хочется курить...
-- Нет, я не курю. Тогда хотя бы не лезьте на рожон и ждите нас здесь.
Путин выбрался наружу и увидел Шторма, стоящего среди убитых боевиков. Запах солярки сменился на жуткие ароматы, которые источают застарелые подтеки крови.
Проходя мимо дверей и глядя на их бронированную непоколебимость, он подумал, что им мог бы позавидовать любой банк мира. От дверей в металлическую раму входили два гидроцилиндра "пятидесятки", что говорило о массивности и крепости запоров. Из одного из них, видимо, развороченного взрывом гранаты, стекала густая, как смола, жидкость.
Шторм нетерпеливо курил и когда президент оказался рядом, сказал: "Вот куда ушли денежки, которые направляются на восстановление Чечни..." Он обвел рукой пространство и, развернувшись, зашагал в сторону лифта. Шел так, словно был здесь уже не раз и знает каждый метр этого пропахшего порохом и кровью дьявольского лабиринта.
