– Все с тобой ясно…

Степа достал листок бумаги из кармана:

– Вот тебе карта. У тебя точно все получится…

Он шмыгнул носом, развернулся, и ушел в свой корпус. Я стоял ошеломленный, но для меня обратного пути уже не было…

6

Я все же решил бежать из лагеря этой же ночью. Видеть утром счастливое лицо Лены, которая спит со стариком – было выше моих сил. Я посмотрел на часы: было уже половина третьего. Быстро побросав свои вещи в рюкзак, я вышел из корпуса, перелез через дыру в заборе, и направился сквозь сосновый бор, стараясь обойти подальше клубничное поле, чтобы не потревожить разъяренного Джека и его хозяина…

Почти всю дорогу, пока я шел, то думал о предательстве Лены. Получается, она предала не только меня, но и своего жениха-матроса… И как она могла лечь с этим противным толстым Петровичем, который был к тому же вором и хапугой, это никак не укладывалось в моей голове…

Через два часа ходьбы по лесу я понял, что заплутал. Степан, наверняка, неправильно нарисовал карту, и когда начало рассветать, вместо реки я вышел к странной лесной чаще. Я пробрался через колючие ежевичные кусты и оказался в небольшой роще. Среди деревьев бродил странный старик, похоже, он искал грибы в лесу.

– Дедушка, вы дорогу до Зареченска не подскажете?

Старик оглянулся и внимательно посмотрел на меня. В руке он крепко сжал большой нож, с кривым лезвием. Я вздрогнул: морщинистое лицо, седая борода, кепка. Кондраш!

Я развернулся, и что было духу помчался в противоположную сторону, сквозь чащу, подальше от злобного старика-убийцы… Я бежал, даже не замечая, как ветки хлещут меня по лицу, как спотыкаюсь об сухой валежник… мчался я очень долго, пока совсем не выбился из сил, и не скатился в овраг. Внизу я замер и прислушался. Стояла странная тишина, даже не слышно было пение птиц в лесу. Я понял, что за мной никто не гонится.

Овраг, куда я угодил, довольно необычный. Верху, где начинался спуск, стоял плотный туман, а внизу его уже не было. Я вылез с противоположной стороны оврага и понял, что окончательно заблудился.

Точно, Степан что-то напутал с картой ! По солнцу я определился со сторонами света, и направился на Север. Но вышел, к своему удивлению, не к речке, а прямо к шоссе. Неподалеку я заметил знакомый поворот на пионерлагерь и понял, что все это время просто бродил в лесу по кругу.

Ну что же… Значит не судьба убежать. Часы показывали почти семь утра. Сейчас я незаметно вернусь в лагерь. Сегодня же позвоню отцу, и завтра он заберет меня отсюда. Потерплю еще денек эту похотливую и лживую сучку…

Я опять шел через сосновый бор, к пионерскому лагерю. Но подойдя ближе, застыл в нерешительности: корпуса такие же кирпичные, но забор стоял бетонный, двухметровый. Я догадался, что куда-то не туда забрел. Подойдя к воротам, обнаружил сторожку из желтого кирпича и шлагбаум. Возле него стоял крепкий мужик в пятнистом военном костюме.

– Вы к кому? – насторожился он.

– Извините, вы не подскажите, где находится пионерлагерь «Золотой колос»?

– Да тут он раньше и был. А сейчас здесь турбаза «Сосновый бор».

Я застыл в нерешительности. Зря он так шутит, мне и так муторно на душе…

– Хороший был пионерлагерь…– тихо сказал мужичок,– я сам здесь отдыхал, когда пацаном был… Лет десять назад закрыли.

Я покосился на красивые иномарки, стоявшие на асфальтовом пятачке.

«Здесь наверняка засекреченный военный объект. Потому и форма у сторожа такая странная…»

Нужно срочно валить отсюда и еще раз изучить карту Степана.

– Понятно…– пробурчал я, и направился в сторону поля. И вскоре вышел к берегу речушки. Тут я и застыл на месте. Да вон же, она, утонувшая баржа… Мы были здесь всего пару дней назад, жгли пионерский костер, завхоз Алексеевич рассказывал свои армейские байки…

Несмотря на утро, на берегу уже отдыхала компания молодых людей. Из машины доносилась громкая музыка. Белобрысый парень достал из багажника пакет, с бутылками пива, напевая что-то под нос, и вдруг заметил меня:

– Мужик, а ты откуда нарисовался?

И тут я застыл на месте, увидев ошеломляющую картину.

Две молодые девушки лежали на песке абсолютно без верхнего нижнего белья. Блондинка с короткой стрижкой привстала, недовольно взглянув на меня и прикрыла руками небольшую грудь со светло-розовыми сосками.

– Никита! – окликнула она крепыша, который разводил костер, – этот упырь на меня глазеет!

– Мужик, иди на хер отсюда! – рявкнул крепыш.

Белобрысый опустил пакет с бутылками на песок.

– Никитос, да мужик, по ходу, похмелиться хочет…

Он протянул мне бутылку пива:

– Держи и вали отсюда!

– Не пью пива…– я невольно покосился на большую неприкрытую грудь второй девушки, брюнетки. Она лежала на песке в солнцезащитных очках и улыбалась.

– Да он извращенец! – взвизгнула блондинка, показав на мои брюки.

Я действительно сильно возбудился от вида обнаженной женской груди, и даже забыл, что хотел спросить у молодых людей о пионерском лагере…

– Вот урод! – крепыш быстро подошел ко мне и от души вмазал кулаком по щеке.

Мимо меня пролетели сотни звезд и с десяток комет с огненным длинными хвостами. Я уткнулся лбом во влажный песок и замер.

– Ты же его вырубил, придурок!

– А не хер на девчонок зырить… извращенец поганый…

Мне совсем не хотелось открывать глаза. Конченные отморозки. Им лет по двадцать… справились, суки, с тринадцатилетним пацаном… Я замер, стараясь даже не дышать, может тогда они и не будут больше меня бить…

Крепыш подошел ко мне и прислушался:

– Да он вроде не дышит…

– Валим быстро отсюда… на хрена ты вообще его трогал… – испуганно вскрикнул белобрысый.

Крепыш слегка побил меня по щекам:

– Мужик, очнись…

А хренушки… Зря, что ли, я год ходил в театральный кружок!

Послышались беготня, и когда я приоткрыл глаза, машина с молодыми людьми уже уносилась прочь, оставляя за собой клубы пыли…

Я привстал, подошел к реке и умылся.

Сзади послышался хруст веток и сверху спустился усатый мужичок с удочкой и небольшой сумкой.

– Ну ты как, братишка?

– Нормально.

Я почувствовал, как моя щека горит и быстро распухает.

– Я видел, как этот мудак тебя ударил. Конченные отморозки… Они из райцентра, похоже…

Мужик сел на берегу и достал из сумки железную банку из-под кофе. Вытащив пальцем жирного червячка, он ловко насадил его на крючок, закинул удочку и вполоборота обернулся ко мне:

– А за что они тебя?

– Сказали, что я извращенец…

– А они, блядь, не извращенцы… бабы у них ходят – сиськами сверкают… Наверное еще, и партнерами меняются, как свингеры.

– А кто такие свингеры?

– Это когда свою жену под чужого мужика подкладываешь…

– Разве такое может быть?

– Выходит, может…– усмехнулся мужичок

– Вы не подскажите, как добраться до пионерского лагеря «Золотой колос»?

– Его закрыли давно. Там сейчас буржуи турбазу открыли.

– Какие еще буржуи?!

– Да там цены такие, на этой турбазе, что, пожалуй, и не каждый буржуй потянет.

– Что вы мне голову морочите? Буржуев уже давно нет. По крайней мере, в нашей стране.

– Похоже, мужик, у тебя сотрясение мозга. Давай я тебя в районную больницу отвезу…

– А с чего вы это взяли? – я снял футболку, смочил ее в реке, и приложил к распухающей щеке.

– Слушай, а откуда ты вообще здесь взялся? – мужик положил удочку на рогатину, торчащую в воде. – Я сначала подумал, что ты из этой турбазы и пришел.

И тут я с ужасом вспомнил, что свой рюкзак с вещами оставил в странном овраге в лесу.

– Я пришел не из турбазы, я бежал из лагеря. Меня наверняка уже все ищут.

Мужик странно посмотрел на меня, вытащил из воды удочку и стал ее сматывать.

– Что-то не клюет здесь сегодня. Поеду лучше в другое место.

У меня возникло странное ощущение, будто он почему-то опасается меня.

Когда рыбак ушел, я присел на берегу. Костер, который не успели потушить молодые люди, уже догорал. Солнце взошло довольно высоко, сейчас точно уже часов десять.