Где-то в недрах дома зазвонил телефон. Елка с растерянными глазами несла Номи к нам, подальше от термоса, безмолвно артикулируя губами: "Что делать?" Я и сам колебался. Из коридора что-то прокричали по-арабски. Я различил "Халиль" и "телефон".

-- Извините,-- сказал Халиль,-- меня к телефону. Если можете, подождите минутку. Я барашка зарезал, отметим...

Он вышел из комнаты под нашими напряженными недоуменными взглядами. Дверь захлопнулась. Я понял, что ждал этого с того момента, когда заметил, что изнутри нет ручки.

-- Ручки нет!-- ужасным голосом сказал Вувос.-- Приехали!

Елка пометалась взглядом по нашим лицам, еще раз взглянула на бетон в окнах и, взвыв:

-- Снова?!-- бросилась к двери.

Она билась в нее и звала Халиля. Довольно неприятное зрелище. А до этого здорово держалась. Для непрофессионала даже слишком здорово. Арабы ей не мешали, сидели по углам, как манекены. Один, после ухода Халиля, даже автомат положил на пол.

-- Что, Леля?-- с нескрываемым торжеством спросил Халиль. Бронированная дверь неплохо пропускала звук. -- А что ты думала? Я давал тебе шанс. Я просил тебя не приходить. Теперь поздно.

-- Зачем ты это делаешь?!

-- Крыс не удалось достать. Мне жаль, что ты оказалась в одном выводке с этими "детьми смерти". Но что делать, мне приказано испытать вирус на людях.

-- Подожди,-- тихо сказала Елка.-- Но тут же и твои люди тоже. Им же не дадут уйти живыми.

-- Не слышу.

Елка повторила эту же фразу так же тихо.

-- А, люди,-- раздался характерный смешок.-- Это не люди. Это тоже крысы. Продажные крысы. Они сотрудничали с сионистским врагом и приговорены к смерти палестинским судом. Благодаря вам они смоют свой позор кровью, а мы пощадим их близких. У них и патронов нет.

-- Что?-- тихо сказала Елка.-- Я ничего не слышу. Говори, пожалуйста, громче.

-- Неважно,-- прокричал Халиль.-- Мне жаль...

-- Да говори же громче!-- не унималась Елка.

-- Жаль, говорю,-- уже совсем громко неслось из-за двери,-- жаль, что у нас с тобой так получилось! Прости меня, Леля!

-- И ты меня прости,-- пробормотала Елка.

-- Что?.. Это за что же я должен тебя простить, Леля? -- обеспокоенно выдохнул Халиль.

Елка резко развернулась от двери, прижалась спиной к стене и вынула руку с пультом из кармана. Вувос упал на Номи.

Термос рванул как надо! Главное, дверь покорежило -- образовалась узкая щель. Мы, мешая друг-другу, пытались что-то сделать, но дверь заклинило. Арабы молились, мы матерились, Номи орала. Спасибо товарищу Калашникову за универсальное изделие -- орудуя коллаборационистскими автоматами, как ломами, мы вовремя вскрыли этот крысиный сейф. Как раз, чтобы встретить дружным залпом подбегавшую команду в противогазах.

Елка визжала, но палила по-македонски, из двух пистолетов сразу и довольно прицельно. А выйди мы раньше, блевала бы, небось, сейчас у трупа Халиля. Термос поработал с ним не так аккуратно, как профессор с Козюлей. Вувос с плачущей Номи в рюкзаке и сотрясающимся "Галилем" в лапах был неправдоподобен, как герой третьесортного мелодраматического боевика. А я чувствовал, что меня вот-вот убьют, потому что хоть все и получалось, но как-то по-дурацки. Если мы и были до сих пор целы, то только благодаря мешавшим нормальной стрельбе противогазам.

Ситуация соскочила на голый экспромт. Вести всех в прорыв должен был я. Но невменямая Елка вырвалась вперед, а Вувос, как будто за спиной у него не было рюкзака с Номи, рванулся следом. Мне пришлось прикрывать их от появившихся из бокового коридорчика "духов".

Пока я с ними закончил, оказался отрезан -- пару раз дергался вперед и получал сильные удары пулей в бронежилет. И больно, и пелефон -- вдребезги. Тем временем в Номи проснулся инстинкт самосохранения, и она стала рваться из рюкзака, как кот из мешка. Как-то развязав тесемки, она плюхнулась на ковер и, прежде чем Вувос отвлекся от стрельбы, уже была на вражеской половине, где шмыгнула под стол и забилась в угол. Елка, с дурацким киновоплем: "Прикройте меня!" бросилась за ней и даже успела пристрелить ближайшего к Номи "духа", но споткнулась о его вытянувшуюся в последней судороге ногу. И скатилась прямо к еще не протянутым ногам его соратника, который, прежде чем я навел на него автомат, успел рвануть ее за солнечную шевелюру и прикрылся Елкой. Этот уже был без противогаза -- то ли не хватило, то ли догадался, что вирусы не взрываются.

Мы стрелять перестали. В нас тоже. Дух стоял с ножом у елкиного горла и кричал:

-- Бросай оружие!

Пока я колебался, Вувос покорно сказал:

-- Беседэр!-- и, как городошную биту, швырнул к ногам Духа свой "Галиль". Елка взвыла -- ей попало по голени. Дух дернулся. Следом Вувос швырнул в ту же сторону десантный нож, как прежде в дверь каравана. И пригвоздил ухо Елки к сердцу террориста! Вот романтическая курва!

Полутруп ослабил хватку, Елка рванулась и с диким воплем залегла с "Галилем", прикрывая Номи. С ухом ей пришлось расстаться. Елка поскуливала от боли, а Номи от ужаса, глядя, как левая половина тетиного лица эаливается кровью. Я палил из автомата, как маньяк. Вувос вторил мне из трофейного "Узи". Мы очистили помещение и продвинулись до двери в насквозь простреливаемый коридор. Из боковых дверей поводили рылами стволы. Ловить было нечего. Я сунулся было в окно и чуть не получил пулю в лоб. Террористы опомнились от неожиданного взрыва, сняли противогазы и грамотно выбрали позиции. Прорваться было невозможно, но продержаться какое-то время мы еще могли.

Я в последние дни уже столько раз мысленно умирал, что после всех этих репетиций особого трепета перед премьерой не испытывал. Что меня еще ждало в жизни? Составлять протоколы на иврите, да выплачивать машканту[48]. Надоело.

Вувос успокаивал Номи, следил за дверью, менял обойму.

-- Жаль, миньяна нет,-- сказал я ему.-- Надо бы поблагодарить Господа, что умрем не как крысы, а точно по плану, с оружием в руках. Ты не в курсе, у нас там никакой аидише Валгаллы не предусмотрено?

-- Да-а,-- вздохнул Вувос,-- миньян что-то задерживается. А он бы нам сейчас ох, как пригодился.

-- Дурацкая была идея с Умницей,-- вдруг выдавила Елка, стягивая голову какой-то косынкой.-- Что у вас в спецслужбах -- дураки, чтобы этого мудака всерьез принимать? Раскаявшийся террорист, передача взрывчатки... да им подростки по пять раз на день с таким фуфлом звонят... Должен был сам позвонить. Может, еще не поздно?-- она кивнула на телефон у окна.