Фикусов. Потому что в этом дворце с ума сойдёшь от гробовой тишины! Разве это жизнь, если в доме не слышно детского смеха?
Зарима. Спохватился. Да твои дети заполонили всю Россию.
Фикусов. В эти трудные минуты вы должны быть рядом со мной.
Зарима. Не спать же возле дверей.
Фикусов. А почему бы и нет? Моя кровать размером с гектар.
Зарима. Отлично, Гульсум. С завтрашней ночи ты будешь спать слева от дяди Флуса, а я справа.
Фикусов. А что такого? Мою еду жрать умеете.
Зарима. Жалко мне тебя.
Фикусов. Бессовестная! Муж не знает, как в живых остаться, а она издевается… У-у-у!
Зарима. Спи! Через полтора часа на работу.
Фикусов. Не-ет! Никуда я не поеду! Они этого и ждут! Выйду, а мне влепят в лоб куском свинца, и поминай как звали! (Зариме.) Иди, соня, спи, пока твоего родного мужа убивают! Во сне и умрёшь!
Зарима. Здоровый человек должен спать минимум восемь часов.
Зарима и Гульсум собираются уходить.
Фикусов (Зариме). Тебе бы пожарником работать! Да в две смены! Гульсум, милая, останься!
Гульсум. Слушаю вас, Флус Миннатович.
Фикусов. Знаешь, почему Зарима день и ночь спит?
Гульсум. Нет.
Фикусов. Да она просто объедается! Разжирела! Потому и бесплодная. Говорят, у кого живот залит жиром, тот становится бесплодным. К тому же все внутренности у неё больные!
Гульсум (стараясь быть деликатной). Ну что вы такое говорите?!
Фикусов. Да-да! Она уже не может родить… но я всё обдумал! Я сделаю тебя счастливой.
Гульсум. Мне чужого счастья не надо.
Фикусов. Не отказывайся! Сделаю тебе чудесного сыночка и всё богатство отпишу тебе.
Гульсум. А Зариму куда денете?
Фикусов. К матери в дом престарелых! Знаю я их породу. (Показывает вслед Зариме кукиш.) Вот вам! Поэтому ты должна напрячь все свои силы для моей жизни. Это всё для твоего же счастья!
Гульсум. Так и сделаем, Флус Миннатович.
Фикусов. Недолго ты будешь звать меня Флусом Миннатовичем. Скоро ты будешь звать меня просто Флус.
Гульсум. Я буду звать вас «Флусчик». (Зрителям.) С утра пораньше: Флус! Флусетдин!
Фикусов. Чего?
Гульсум. Баю-бай, говорю.
Фикусов. А-а-а…
Гульсум (смотря в зал, передразнивает Флуса, издавая блеяние барана). Ба-а-а!..
Фикусов (испуганно). Где баран блеет?
Гульсум. По улице, наверное, шастает.
Фикусов. Разве на городских улицах бродят бараны? Выгляни в окно!
Гульсум идёт к окну, хочет открыть штору. Фикусов кричит.
Много не открывай! В щёлку смотри!
Гульсум (смотрит в щёлку). Действительно, никаких баранов не видно.
Фикусов. Ты сама овца! Не дай бог киллеры! У них между собой условные сигналы! Кто бараном блеет, кто волком воет.
Гульсум. Я тоже в кино видела. Некоторые соловьём заливаются.
Фикусов. Вот видишь! Иди, душечка… Хотя нет! постой! С сегодняшнего дня мою еду и питьё будешь готовить только ты. А та негодяйка может отраву подсыпать. Доверия ей мало. Я ей теперь не нужен. Знаю я их планы. Скоро брат-тюремщик освободится, если уже не освободился. Хотят всем скопом собраться в моём доме и жить на моих харчах!
Гульсум. Флус Миннатович, всё будет по вашему. Спокойной ночи. (Хочет уйти.)
Фикусов. Погоди-ка! Ты поняла, что я тебе сказал?
Гульсум. Поняла. Спокойной ночи.
Фикусов. Какая тут спокойная ночь? Я и раньше спал чутко, одним глазом, а теперь и оба закрыть не могу.
Гульсум. Мне можно идти?
Фикусов. Успеешь! Приведи сюда ту старую каргу!
Гульсум. Хорошо. (Уходит.)
Фикусов. Нужно, чтобы обе спали возле меня. Кто знает, что у них на уме? А так будут сомневаться друг в друге. (Видит зашедшую в комнату Зариму, сам себе.) Вот сволочь!
Зарима. Кто сволочь?
Фикусов. Кто-кто? Твоя любимая служанка – Гульсум. (Ходит по комнате.) Что говорит, что говорит!
Зарима. А что?
Фикусов. Что твоя любимая жена с братом-тюремщиком собираются тебя убить, говорит. Вот стерва! Чистая фашистка!
Зарима (зрителю). Бедненький! Крыша совсем поехала! (Флусу.) Верю! С неё станет. И мне разное говорит. Зачем, говорит, живёшь с тенью.
Фикусов. С тенью? Кто тень? Это я – тень?!
Зарима. Да. К «тени» я привыкла. А сейчас она мне другое сказала: «шизик», говорит.
Фикусов. Шизик? Я покажу ей шизика.
Зарима. Говорит, что недостоин ты меня, что не стоишь и моего мизинца.
Фикусов (зрителям). Уже ревнует. Это хорошо. (Зариме.) Змею пригрели! И мне разное говорит! Спи с сегодняшнего дня только со мной, говорит. Как же! Размечталась! Ночью лезвием горло и перережет.
Зарима. Что ты сказал?
Фикусов. Да нет, это я так… Я ей говорю, спите обе возле меня. Ты будешь за Заримой смотреть, а Зарима – за тобой, говорю.
Зарима. Увы! Как мне уследить?! Сам знаешь, что люблю спать. Засну, а она тебя – чик!
Фикусов. Захочешь жить – не заснёшь! Говорит, уйду от вас. Вдруг жена отравит тебя, а всю вину на меня спихнут.
Зарима. А ты что?
Фикусов. Сказал, что я свою жену, с которой в любви прожил тридцать лет, знаю как свои пять пальцев! Зарима меня не предаст! Сказал ей, что взял в услужение, кормлю-пою за это. Сказал, что будет варить, стирать, убираться по дому, что некуда ей идти. Шлагбаум перед ней закрыт! Никуда не денется. Сказал, будешь работать, а Зарима проверять твою работу будет! Ты, Зарима, смотри за ней в оба! Когда она будет варить, ни на секунду не оставляй без надзора! Она завидует нам, не дай бог, яд в еду подложит!
Зарима. Вот оно что! Клянусь небесами, ни на секунду не оставлю одну! И ты меня всё время к себе не зови, не отвлекай от порученной работы! Яд подсыпать – дело недолгое.
Фикусов. Редкая сволочь эта Гульсум! Почему она у тебя бесплодная, говорит. И бесплодную корову через год на мясо режут. А вот если на мне женишься, говорит, я тебе вторую молодость верну.
Зарима. Как это?
Фикусов. А вот так это! Зачем богатые на молоденьких женятся, спрашивает?
Зарима. Действительно, зачем? Одна морока!
Фикусов. Чтобы молодость вернуть! Всё можно купить, говорит, даже здоровье. Каких только чудо-лекарств нет. И мёртвого воскресят!
Зарима (в сторону). Ну, твоего мёртвого, пожалуй, не воскресить ни за какие деньги! (Флусу.) Действительно! Надо было тебе сказать, найди, мол, мне такое дефицитное лекарство…
Фикусов. Не понял.
Зарима. Пусть найдёт тебе лекарство для «шизиков».
Фикусов (сердито). Чего?
Зарима. Так ведь она тебя «шизиком» зовёт.
Фикусов. Что, и ты меня шизиком считаешь?
Зарима. Боже упаси! Бояться собственной тени – это ещё не болезнь.
Фикусов. Кто боится собственной тени? Я? Врёшь!
Зарима (делает испуганное лицо и смотрит на окно). Тихо! Кто это там в окне?
Фикусов (тут же прячется под стол, шепчет). Где?
Зарима. Да нет, ничего. Это твоя тень.
Фикусов (шепчет из-под стола). Там кто-то был. Я тоже видел. Это не моя тень! Свою тень я и ночью узнаю.
Снаружи слышится какой-то стук.
Ломятся… Клянусь Аллахом, уже лезут. Посмотри в окно. Сколько их?
Зарима (подходит к окну, приоткрывает штору и смотрит). Это крышу шифером кроют на доме Гали Галиевича.
