========== Акт 1: Странная ночь ==========
«Мы не выдаем визы оружию массового поражения». Эти слова снова и снова звучали в памяти. Ванда со злостью ударила кулаком по подлокотнику дивана и только в самый последний момент успела сдержать свою силу, чтобы предмет интерьера не пал невинной жертвой её гнева. Сила недовольно заворчала внутри, будто обладала собственным разумом.
Ванда ощущала Её по-разному: чаще всего как приятное течение внутри себя, как вторую кровь, только в отличие от крови — неиссякаемую. Но порой и как разряды электричества, обычно не болезненные, а даже приятные, обостряющие все чувства и волнующие. Но то было в случаях, когда Силе регулярно находился выход, а сейчас она была заперта в теле Ванды подобно тому, как сама Ванда оказалась заперта в комфортной тюрьме, предоставленной Тони Старком. Силе не нравилось это. Сила хотела на волю, ей требовался простор, и сейчас она ощущалась как беспокойный зверь, расхаживающий туда-сюда по своей клетке и недовольно порыкивающий время от времени. Так могло продолжаться долго, но не бесконечно, Ванда знала это, и это её пугало.
В памяти всплыл недавний разговор с Виженом. О силе, о её пределах, о контроле… Ванда не питала иллюзий насчет контроля, она знала, как тонка грань. И сейчас сильнее, чем когда-либо. Ведь Пьетро больше не было с ней. Брат-близнец больше не уравновешивал её силу, он больше не мог успокаивать сестру и помогать ей гасить эмоциональные вспышки. Он всегда успевал делать это, он же мог опережать даже время, но не успел увернуться от той проклятой пули.
…Почему?
Стоило задуматься об этом всего на секунду, как Сила подхватила мысли, наполняя их энергией и остротой. Всё могло бы быть иначе! Почему она не осталась с ним рядом? Когда они были рядом, то всегда выживали! Почему она про это не вспомнила в тот момент? Подумай она об этом — всё было бы иначе! Брат был бы жив. Часть её собственной души осталась бы в живых. И множество людей в Лагосе тоже. Пьетро бы не позволил ей так ошибиться. Он бы подстраховал её. Будь он рядом, она бы смогла лучше контролировать свою силу и…и…
Судорога рыдания сдавила горло, но Ванда только до боли закусила губу. Она знала, что в действительности, это была её и только её ошибка. А мысли, приходящие в голову, будто обвиняли Пьетро, тогда как виновата была только она сама.
Если гнев побуждал Силу выплеснуться неудержимой волной, то отчаяние и чувство вины отпускали её по капле, но беспрестанно. Пальцы колдуньи покраснели, оправдывая её кодовое имя, и тонкие струйки силы устремились вовне. Они чутко касались предметов в комнате, подхватывали чашки и ветерком шевелили портьеры. Некоторые оставляли запотевшие полосы на окнах, а другие алыми змейками пробегали за чередой бутылок в баре. Свечение отражалось в стекле и наполняло комнату россыпью искаженных красных бликов.
Ванда, бессильно откинувшаяся на спинку дивана, приоткрыла глаза и лениво поманила к себе один из бликов. Легкое, немного ломанное движение пальцев, и пятнышко света, нарушая законы земной физики, заскользило к колдунье. Сначала оно замерло на самых кончиках пальцев, приобретая очертания бабочки, но почти сразу рассыпалось на тонкие струйки, похожие на дым. Они змеились между пальцами Ванды медленно и плавно, как кровь, пролившаяся в воду…
Кровь…
Неспешный танец пропитанного магией света тут же прервался. Секундное колебание эмоций, и алый дым осыпался на пол звонкими и острыми ледяными осколками. Ванда не хотела этого, она не хотела ничего из того, что случилось в последние дни! Но если она не управляет магией, значит, магия управляет…
— Твоя сила кажется мне красивой.
Девушка вздрогнула, услышав знакомый голос прямо над ухом. Резко развернувшись, она нос к носу столкнулась с Виженом. Андроид стоял, наклонившись к ней и, видимо, наблюдал за её забавами со световым бликом. Его лицо, человеческое, но всегда такое спокойное, и сейчас не позволяло прочесть эмоции, оставалось вглядываться в странные глаза. В них Ванда последнее время стала замечать нечто слишком живое для искусственного создания. Он как будто не привык ещё пользоваться мышцами лица для выражения эмоций, и потому все они сконцентрировались в глазах — перемешанные, сильные, но не понятные даже на половину. В том числе и для самого Вижена.
Неожиданно смутившись, Ванда отпрянула, а в следующую секунду рассердилась.
— Не подкрадывайся ко мне так! — буркнула она, зачем-то подхватывая подушку и прижимая к животу.
— У тебя было очень ровное дыхание, я счел тебя спящей и не хотел разбудить, — искренне и немного растерянно отозвался он, наконец, выпрямляясь во весь свой немаленький рост.
Только сейчас Ванда заметила, что кто-то вручил ему темно-бордовый свитер с клиновидным вырезом у горла. Цвет слишком сливался с кожей Вижена, и сейчас — в рассеянном и изменчивом свете её колдовства, андроид казался странной иллюзией, сотканной из магии.
А что если так? — подумала вдруг Ванда, рассматривая лицо мужчины и понимая, что если не считать странного цвета, оно довольно привлекательно. — Что если всё это — иллюзия, которую моя магия сотворила, чтобы мне не было одиноко без Пьетро?
Эта мысль почему-то неприятно поцарапала душу, и Ванде стало неудобно за неё. Будто она невольно собиралась использовать его.
— О чем ты думаешь? — спросил Вижен, и только в этот момент Ванда осознала, что уже добрых три минуты неотрывно таращится на него. Он, кажется, не был против, но и сам заинтересованно и изучающе всматривался в её лицо. — Кажется, тебя занимают довольно противоречивые мысли.
— Я размышляла о твоей природе, — уклончиво ответила она.
Вижен улыбнулся, приподняв брови.
— Полагаю, моя природа столь же загадочна, как и твоя, Ванда Максимова.
— С моей природой всё понятно, я — продукт эксперимента, — усмехнулась она.
— Как и я. — Вижн обошел диван и сел на противоположный его край. — Однако это на самом деле не объясняет ни мою, ни твою природу. Природу интеллекта, ту грань, за которой он из «подобного человеческому» становится человеческим в полной мере.
Ванда положила голову на спинку дивана и наблюдала, как на красной коже Вижена отражаются блики её магии, как алые всполохи вползают в его глаза. В этих глазах был вопрос, недоумение и неподдельный интерес, а ещё толика опасений и неуверенность, по-своему очаровательная.
Девушка улыбнулась, щурясь. Вижен приподнял бровь, вопросительно глядя на неё.
— Что вызвало твою улыбку?
— Иногда приятно чувствовать себя умнее супер-компьютера, — теперь в улыбке Ванды появилось и лукавство. — Я знаю, что это за грань, о которой ты говоришь. Знаю, в чем она.
— Тогда ты в самом деле мудрая колдунья, — он улыбнулся, придвигаясь ближе. Непроизвольный жест, продиктованный искренним интересом и, возможно, атмосферой таинственности, которую создавали полумрак комнаты и наполняющая воздух алая магия. — Расскажешь?
— Эмоции — просто ответила Ванда, в свою очередь чуть подаваясь ему навстречу. — Всё дело в эмоциях. Именно они делают нас людьми. Эмоции и чувства. Они могут быть нелогичны, противоречивы и спонтанны. Они могут порождать чудовищное разрушение или не менее великое созидание…и могут направлять наши действия даже тогда, когда стоило бы послушаться разума…
Ванда сама не заметила, как выгнула спину, придвигаясь всё ближе к его лицу, пока, наконец, не коснулась его губ своими. В этот момент ею, несомненно, двигали эмоции. И она даже не пыталась разобраться, какие именно.
В первые секунды Вижен замер, но всего через мгновение слегка приоткрыл губы, позволяя Ванде действительно поцеловать его. Сила заплясала на её коже, побуждая придвинуться ещё ближе и поцеловать крепче. Обнять и, отбросив робость, попробовать этот поцелуй на вкус по-настоящему. Попробовать его самого.
Каково это будет…?
Эта мысль искрой пробежала по позвоночнику, отрезвляя. Тело тут же сковала неловкость, Ванда чуть отстранилась, открывая глаза (и когда только успела закрыть?). Резко отпрянуть не позволяла гордость — всё же она не девочка-подросток! — оставаться так было нелепо. Спасало одно — кое-кто оказался ещё более растерян: Вижен сидел неподвижно и смотрел на Ванду своими странными глазами, в которых переплеталась дикая вереница чувств.
