Первые тяжёлые капли упали ему на плечи, голову, развалины септы и весь этот город. Они были мокрыми, очень мокрыми и, почему-то, солёными. Небесная вода лилась всё сильнее и сильнее, стекая по лицу Тириона, по его щекам. «… И дождь по ним сквозь крышу слёзы льёт…» — слова сами собой сложились и улетели в высь…

Толпа быстро поредела. Уже почти придя в себя, Тирион понял, что Варис, поддерживая его под локоть, прошёл с ним почти полпути до Красного Замка.

— Как же так?! Варис … Как …

— Мне нужно объяснять? — взгляд Паука был грустен.

— Но.., — слова застряли у Тириона в горле. О каких «но» могла идти речь, когда они сами, Ланнистеры, показали всем пример, что надо делать с королями и их отпрысками. Дети Таргариенов, завёрнутые в алые плащи и брошенные к ногам нового короля — что тут можно было добавить: — …Но, она сделала это так легко…

— Вы, думаете, легко?

— Не знаю… Серсея… Томмен…

— Может, она сомневалась.

— Варис, а если — нет?! Варис, если она — дитя своего отца?! — Тирион видел, как Варис поджал губы и отвёл взгляд.

— Все мы дети своих отцов, но не все повторяем их путь. Вы ведь не повторяете?

— Разве? — кривая усмешка прорезала губы Тириона. — Я тоже Десница при Таргариене. Всё остальное, может, ещё впереди.

— Вы — не Тайвин Ланнистер!

— Нет, я не Тайвин Ланнистер! — от клокочущего, лающего смеха Тирион чуть не задохнулся. Нет, он, увы, не Тайвин Ланнистер. Будь он такой, как отец, ему было бы намного проще. Но они слишком разные... Отдышавшись, он язвительно поинтересовался: — А в чём я не такой, а Варис?

— Вы — другой.

— Другой... Да, Варис, Вы правы. Мы с отцом разные. Если бы я был хоть на немного больше похож на него, жизнь была б намного проще... Намного... Мой отец не любит шлюх. А я — люблю. Может, я ещё кого готов полюбить, только они к этому не готовы.

— Разве дело в шлюхах? Вы умны…

— Ха, мой лорд-отец тоже, вроде, умён!

— У Вас есть душа.

— Душа… А что такое душа, а? Душа… Есть ли она у меня? У моего отца? Была ли она у Серсеи, Томмена, Джоффри? А, Варис? А у Вас есть душа? А у Дейенерис? У её отца..? — Тирион чувствовал, что говорит лишнее, но остановиться уже не мог: — Такие ли мы на самом деле разные — ужасные дети ужасных отцов?

Глядя сверху вниз на промокшего до нитки Десницу, Варис, прищёлкнув языком, сказал:

— Не думал, что когда-то это скажу, но, кажется, Вам самое время выпить.

— Пить в одиночестве — дурной тон. Или вы хотите составить мне компанию?

— Думаю, сир Бронн, подойдёт лучше.

— А? — удивлённо подняв глаза, Тирион увидел Бронна Черноводного, подпирающего стену. Присоединившись к ним, он тут же поддержал предложение Паука:

— Старое, доброе дорнийское ещё никому не помешало! Но сначала Вам надо переодеться.

— Ага, — вяло согласился Тирион. Упадническое настроение никак не покидало его. Но сменить одежду действительно, стоило — и дублет, и штаны, и нательная рубаха были — хоть выжимай.

Похоже, сира Бронна не вдохновил безрадостный тон Десницы. Перехватив его у мастера над шептунами, он решительно взял Тириона под руку, сообщив:

— Я знаю, что Вам нужно! Вернее — кто!

— Бронн.., — скривился Тирион, словно у него болел зуб.

— Не возражайте — я уверен!

— Ну…

— Без «ну»!

Когда они наконец-то оказались в Красном Замке, уже почти на ступенях башни их перехватила Миссандея. Грустная, с сочувственным взглядом, она тихо произнесла:

— Королева ждёт Вас с докладом.

— Немедленно? — у Тириона комок подкатил к горлу от мысли, что ему предстоит именно сейчас встреча с Дейенерис.

— Нет, вечером. Она пока занята с кузнецом.

«Ах, с кузнецом! Так вот кто был тот, человек, кому она отдала меч Джоффри», — мысль была какой-то вялой и тусклой, как и всё вокруг. Собравшись с силами, Тирион заверил бывшую рабыню, что всё подготовит и вместе с сиром Бронном Черноводным направился в Башню Десницы…

Сцепив пальцы, Дени смотрела, как натруженные, мускулистые руки наносили удары молотом по металлу. Ещё не до конца остывшая валирийская сталь, слегка изогнувшись, приняла нужную форму и клинок занял своё место среди остальных, словно именно для этого и был создан.

— Вдовий плач — так назвал Джоффри подарок, что получил от своего деда на свадьбу! — неожиданно звонкий голос Виолы Редвин прозвучал под сводами Тронного зала.

— Это был подарок Тайвина Ланнистера? Я не знала, — задумчиво произнесла Дени.

— Да, Ваша милость, — подтвердил мастер над шептунами. — Он вручил его внуку накануне церемонии. А после его смерти, меч Джоффри перешёл к Томмену.

— Но, ведь, фамильный меч Ланнистеров — Светлый Рёв? Разве не так? — хмурясь, уточнила Дени.

— Всё верно, Ваше Величество.

— Тогда этот откуда?

— Его выковали изо Льда Старков. Он был огромным, двуручным и хватило на два меча поменьше.

— Меч предателя был расплавлен другим предателем и сейчас обрёл своё место там, где ему и положено — вместе с остальным оружием врагов дома Таргариен! — губы Дени сложились в подобие торжественной улыбки, но облегчения на душе не наступило. — Вы сказали, что было два меча? Где второй?

— Второй был подарен лордом Тайвином своему сыну Джейме. Должно быть, он до сих пор у него.

— Ну что ж, значит, и он скоро присоединится к остальным! — взгляд Дени скользил по клинкам, что уже несколько сотен лет, как служили троном её предкам — Железным Троном. Повернувшись к стоявшей позади неё пожилой женщине, она поинтересовалась: — Леди Редвин, Вы хотели меня видеть? Я готова Вас выслушать.

— Ваше Величество! Сегодня Вы обратились ко всем, кто присутствовал на Площади Бейлора, дав время на размышление. Дому Редвин оно не к чему. Мы всегда были верны Таргариенам. Мы готовы присягнуть Вам здесь и сейчас.

— Хорошо. Я знаю о Вашей потери и сочувствую Вам.

— Она безмерна, Ваша Милость. Гибель моей сестры и всего её Дома — тяжкий удар для нас. Но сегодня Вы явили миру королевское правосудие, и мы готовы следовать за Вами.

— Это не может меня не радовать.

— Все мы, кто верны памяти моей бедной Оллены и её супруга, лорда Мейса Тирелла, готовы встать под одни знамёна с Вами. Мой племянник, Грег Рован, с десятью тысячами людей на подходе к столице, и они направятся туда, куда Вы велите им.

— Я рада, что Ваш Дом с нами! — кивнула Дени, позволив себе улыбнуться — впервые за этот день.

— Ваша Милость! — выражая почтение, Виола Редвин присела в глубоком реверансе. Её всё ещё траурные одежды колыхнулись, подобно крыльям птицы, и тут же приняли строгий вид. Расправив плечи и спину, женщина отступила назад.

— Ваше Величество! Это очень хороший знак! — тихо прошептал Варис. — Редвины воевали на стороне Вашего отца во время восстания Баратеона. У них и сейчас мощный флот. К тому же, они могут привлечь к нам ещё дома из Простора. А Простор — это хлеб, пшеница.

— Я понимаю, — тихо кивнула Дени. — Лорд Тирион говорил, что они могут одними из первых пойти на союз, и что этот союз очень выгоден нам.

— Всё верно.

— Я попросила его подготовить доклад о домах Юга и Простора. И о том, как сейчас у нас обстоят дела с продовольствием.

— Он подготовит, будьте уверены.

— Я не сомневаюсь, — кивнула Дени и замолчала, всем своим видом показывая, что аудиенция закончена. После того как Виола Редвин и Варис ушли, она отпустила охрану и осталась совсем одна.

В огромном зале царил полумрак. Свет, испускаемый огромными чашами-факелами, не достигал углов, оставляя тёмными ярусы галерей. Витраж, составленный из ярких цветных стекол, был тускл и безжизненнен. За стенами замка дождём плакало небо, не позволяя лучам солнца пробиться сквозь хмурые тучи.

Сделав пару шагов, Дени вздрогнула, испугавшись гулкого эха, отразившегося от стен и потолка. Ей стало страшно и холодно. Она была одна, совсем одна. Протянув руку, она замерла, так и не дойдя до Железного Трона. Вот он, совсем рядом. Совсем близко. Но почему всё так безрадостно?