Подняв голову, Тайвин увидел нарисовавшуюся перед ним Арью. Она замерла посреди шатра, прижимая к груди свои сокровища — какие-то баночки и мешочек. Ах да! Берта обещала ей мазь для него. Она бегала, чтобы ему помочь. Помочь избавиться от боли, которую он заработал, растянув плечо, вытаскивая Лайеллу. Что видела Арья, появившаяся именно тогда, когда он пытался понять, жива или мертва женщина-воин? Или когда он нёс её на руках, чтобы передать Вун-Вуну? Арье могло показаться всё, что угодно. Она могла нафантазировать всё, что угодно. А, может, и ему тогда показалось? Может быть, не было ничего между ней и бастардом? А он, дурак, только зря изводил и себя, и её подозрениями?

Он почему-то чувствовал себя виноватым. Странное и непонятное чувство. Совсем ему не знакомое. И это ставило его в тупик. Как ему теперь быть? Вести себя так, словно ничего и не было? Постараться забыть всё, что он видел? Да и видел ли он хоть что-то? Или, всё-таки, спросить?.. Нужно что-то сказать... Но он не знал — что ...

Замерев, Арья не знала, как ей быть. А Тайвин сидел и смотрел на неё, не говоря ни слова. Переминаясь с ноги на ногу, она чувствовала, что у неё в горле растёт несвойственный ей комок, а губы начали предательски дрожжать.

Тайвин не отрывал глаз от Арьи. По её лицу пошли гримасы, словно она вот-вот расплачется, и он вконец растерялся. Он понимал, что нужно что-то сделать, сказать, не молчать… Но, она его опередила. Решительно тряхнув головой, Арья шагнула вперёд, словно идя в атаку, и скомандовала:

— Раздевайся! Сейчас лечиться будем!

Вздрогнув от неожиданности, Тайвин, несколько оторопев, повиновался приказу. Наклонившись, он потянулся, чтобы снять ботфорты, от чего в руке что-то стрельнуло и разлилось огнём, дойдя до шеи. Скривившись, он тут же выпрямился, потирая здоровой рукой больную.

Отставив свои снадобья, Арья опустилась перед ним на колени:

— Я сама! — захватив голенище на уровне щиколотки, она стянула с него сначала правый сапог, потом левый. Затем, не вставая с колен, принялась расстёгивать его пояс. В её движениях было что-то столь интимное, что, несмотря на суровость её лица и командирский тон, в груди у Тайвина растеклось тепло, а в штанах стало тесно. Но едва боль вновь дала о себе знать, как начавшее зарождаться желание, угасло.

Когда очередь дошла до камзола, её пальчики, ловко смещаясь сверху вниз, расправились со всеми застёжками. Высвобождая сначала одну его руку, а потом другую, Арья приподнялась, так что её грудь оказалась как раз на уровне его глаз. От волнительного колыхания под тканью, тут же вновь вернулось знакомое напряжение в паху, но мгновенно всё сменилось болью в плече, стоило ему, забывшись, дёрнуть рукой.

— Прости.., — виновато потупив глаза, Арья прикусила губу и села прямо на пол меж его ног.

— Это я виноват.., — едва слышно выдохнул Тайвин и привлёк её к себе здоровой рукой.

Уткнувшись лбом ему в живот, Арья прошептала прямо в рубашку:

— Я, я во всём виновата… Прости меня…

Сжав худенькие, едва заметно подрагивающие плечики, Тайвин склонился, зарывшись лицом в её волосы... Где-то совсем рядом залаяла собака. Прошёл великан. Но Тайвина это не касалось. Чувствуя, что все дурные мысли покидают его голову, он расслабился, впервые за последние дни.

За спиной Арьи потрескивали поленья, булькала кипящая в котле вода. За толстыми шкурами шатра шумело стойбище, а она ничего не слышала кроме неровного дыхания Тайвина и биения его сердца.

Пошевелившись, она почувствовала внезапно появившееся напряжение в его груди. Как она могла забыть, что её Лев ранен, и она должна его вылечить! Выпрямившись, Арья тихонько потянула его нательную рубашку вверх, оголяя торс, плечи и высвобождая поочерёдно руки.

Осмотрев Тайвина, как её научила Берта, она не нашла никаких повреждений и ссадин. Заставляя его двигать рукой вперёд, назад, в стороны, Арья сосредоточенно пыталась понять, насколько травма была серьёзной. Похоже — не очень. Ощупывая ключицы, лопатки, рёбра, она не находила признаков перелома. Всё было целым и двигалось, как надо. Конечно, если бы здесь был мейстер, было б намного проще. Но мейстера нет. На худой конец, если будут сомнения, позовёт на помощь Берту. И уж точно не старую каргу Селму.

Поглядывая на Арью, Тайвин молча повиновался её приказам, чувствуя себя дрессированным пуделем: «Руку — вверх! В сторону! Назад!». Она была так сосредоточена, старательно пытаясь понять, не переломал ли он собственных костей, что ему хотелось рассмеяться. А когда Арья принялась вертеть его, проверяя самолично целостность его, Тайвина, особы, желание веселиться уже отпало. Каждое движение причиняло боль. Всё это было следствие ушиба и растяжения. Он когда-то получал подобные травмы — всё восстановится, нужно только подождать. Ну, и если хвалёная мазь Берты будет действительно хороша, то боль покинет его через пару недель.

Тем временем, закончив осмотр, Арья поднялась и направилась к своим снадобьям. Повозившись с мешочком, она извлекла из него какие-то травки и коренья, и принялась колдовать над котлом, поочерёдно кидая в него свою добычу. В шатре запахло летом, лугом, скошенной травой. Поднимавшийся пар, вился тонкой струйкой, рисуя в воздухе причудливые узоры. Пляшущие на стенах тени казались Тайвину то ветвями деревьев, что гнулись под напором ветра, то беспокойно мечущимися птицами. Сама же Арья была похожа на лесную ведьму с чёрными, как ночь волосами, разметавшимися по спине и плечам. Её руки непрерывно что-то помешивали, что-то доставали из баночки и подбрасывали в кипящую воду.

Покончив со своим таинством, Арья налила варево в кружку и, попробовав, протянула ему:

— Вот. Это должно облегчить боль и поможет заснуть.

Заснуть? Он не хотел спать. Он хотел совсем другого. Но «ведьмино зелье» взял, не переставая любоваться грацией, красотой и сосредоточенной суровостью своего лекаря.

Напиток был горьковат, но он его послушно выпил, даже не думая сопротивляться. Почему-то ему показалось, что сейчас Арья за непослушание запросто превратит его в жабу. Пусть превращает во всё, что хочет. Он готов. Нет, в жабу, пожалуй, не стоит. Лучше во что-нибудь другое, более лицеприятное.

Возвращая кружку, Тайвин скривился — плечо после осмотра всё-таки дико болело. Пусть уже обещанный эффект от зелья наступит поскорее! Заметив его реакцию, Арья тут же встревожилась:

— Горько?

— Нет… Вкусно.

— Ага…

Отвернувшись, она вновь направилась к огню. Стоя рядом с очагом, Арья попробовала пальцами мазь — горшочек, погружённый в воду, нагрелся и стал тёплым. От него явственно исходил аромат мёда и луговых трав. Даже не оборачиваясь, она чувствовала, что Тайвину больно. Сейчас, сейчас. Она всё сделает. Мазь почти разогрелась.

Донеся горшочек до их ложа, она поставила его у изголовья и уселась рядом с Тайвином.

Берта оказалась тысячу раз права — мазь была густой, пахучей, приятной. Но ещё приятнее было втирать её, скользя пальцами по его плечу, груди, шее, разминая напряжённые мышцы. Рука Тайвина, покоящаяся на её коленях, была тяжёлой, расслабленной. Он уже не кривился от боли, как тогда, когда она проводила свой осмотр. То ли это мазь была чудодейственной, то ли её прикосновения. Арье хотелось верить в последнее. И совсем не хотелось останавливаться. От шелковистости его кожи под её пальцами у неё самой по спине побежали мурашки.

Стараясь не причинить Тайвину боли, она скользила руками по его телу, уже откровенно наслаждаясь своим действом. Проведя пальчиками по ключице, она вновь вернулась к плечу. Вот здесь мышцы были всё ещё напряжены. Уловив едва заметную гримасу на его лице, она коснулась больного места лёгкими ласкающими движениями. «Прости…» Ответом ей было какое-то едва вразумительное мычание. Улыбнувшись, она мимолётно скользнула губами по его виску, шепнув в самое ухо: «Буду поаккуратнее» и тут же переместилась ему за спину.

Мазь в её руках плавилась, травы благоухали, от ощущений тепла его тела под её ладонями, у неё кружилась голова, а где-то внутри разгорался пожар. Слегка повернув его голову налево, она прошлась пальчиками по напряжённым мышцам шеи, спустилась к лопатке, надавливая ладонями на выступавшие бугорки. На мгновение задержалась на очередном шраме. Сколько их у него было! До сегодняшнего вечера она видела лишь их часть. А сейчас изучала его, словно карту. Карту прошлых сражений и битв. Ей хотелось делать это бесконечно, но она помнила наставления Берты — не увлекаться. С тайным сожалением Арья скомандовала, сползая с их ложа: