— Ладно, я побегу, — сказал Виктор. — Мне, в отличии от тебя, к первой паре. Мама и папа на работе. На кухне подарок тебе. Не знаю от кого.

 — Ну, вот я сейчас и узнаю, — хмыкнула девушка. — Беги.

Вздохнув и накинув теплую кофту поверх пижамы, брюнетка побрела в сторону кухни. На столе лежал большой пышный букет фиолетовых колокольчиков. В нём записка. Но основным подарком была красивая плетёная корзина, полная разными любимыми сладостями девушки, поверх которых аккуратно стояла фиолетовая коробочка дорогих французских духов. Кира достала пузатый флакончик из упаковки. Внутри была фиолетовая жидкость. Открыла и пшикнула на руку. Сразу же почувствовала лёгкий аромат ванили. Взяла в руки записку. Поздравление было напечатано: «Прими, пожалуйста, ещё один подарок. Мы не смогли стать хорошей парой, но надеюсь, что сможем стать хорошими друзьями. С Днём Рождения. Артём…»

Дождливый осенний день. Для Питера это уже вошло в привычку. Но вот Кира хотела бы, чтобы сегодня светило солнце. Не судьба. Скоро у родителей начнут собираться гости, ведь пять вечера не за горами. А она сидит в «Шоколаднице» и смотрит в окно, наблюдая за тем, как мелкие капли дождя стучат по стеклу, набирая разный темп. Вдруг к заведению подъехала какая-то серебристая машина. Поначалу, Сменкина подумала, что где-то её видела. Но потом поняла, что ошибается. Из неё вышел какой-то парень в черной толстовке. Такого она не знала. Взгляд вновь обращён к стеклу и сбегющим по нему каплям. А жизнь кафе течет своим чередом. Вдруг вспомнила, как когда-то они сидели здесь с Ксюшей. На глаза навернулись слёзы, ведь Ксения и Владимир сыграли свадьбу и отправились в путешествие. А потом объявили о переезде в Германию. Теперь не посидеть с подругой в любимом кафе.

 — Я могу к вам присесть? — спросил мужской, но ещё довольно молодой голос.

 — Да, конечно, — хмыкнула Сменкина. — Только, я хотела насладится тишиной.

 — Я не помешаю, — предупредил парень.

Следя за каплями, брюнетка стала понимать, что знает этот голос. Повернулась в сторону незнакомца. Он приветливо улыбнулся. А, оказывается, не такой уж он и незнакомец.

 — Артём, — удивилась она.

 — Я уж думал, что ты предпочтёшь меня не узнать, — усмехнулся своим мыслям Мещеряков.

 — Значит, глупый, раз так думал, — улыбнулась Кира. Наконец-то по-настоящему. — Спасибо за духи.

 — Не за что, — хмыкнул Арт.

Ну вот! Наконец-то всё стало на свои места. Она энергичная и гиперэмоцианальная, а он холодный и закрытый! — С днём рождения.

 — Ещё раз спасибо, — смутилась кареглазая.

 — Будешь? — указывая взглядом на тарелку с кусочком карамельного торта, хмыкнул он.

 — Не откажусь, — вновь улыбнулась она.

 — Твой любимый, — вздохнул Мещеряков.

 — Я знаю! — тепло на душе стало. — Ты всё ещё помнишь?!

 — Да, конечно, — блаженно вздохнул шатен. — О боги, наконец-то я вновь холодный и закрытый.

 — А я наконец-то весёлая! — рассмеялась с ситуации девушка. — Я наконец-то не хожу большим грозовым облаком, как это делал ты.

 — Да, признаться честно, я тоже замечал, что стал гиперэмоцианальным, — понимающе хмыкнул Арт. — Истеричкой прям был. Как ты. То всё слишком весело, то всё слишком грустно. Не мог уравновесить эмоции. А ведь это не так уж и хорошо.

 — Я истеричка? — возмутилась Сменкина.

 — Признай, это Кира, — язвительно ухмыльнулся Артём, лыбясь во все 32 зуба. — Даже сейчас.

 — Да ты вынуждал меня истерить! — стала сильнее возмущаться она.

 — И вот сейчас, — блаженно прикрывая глаза и улыбаясь, вздохнул Мещеряков.

Девушка ещё что-то возмущалась, однако парень не особо слушал. Просто слышать её крики уже было прекрасно. А понимать — простите, для него утопия.

 — Ты вообще меня слушал? — вдруг слегка пресмерила пыл брюнетка.

 — Я тебя слышал, — открывая глаза, улыбнулся Артишок. — Но не слушал. Пока что это за пределами моих возможностей. Может, не надо больше? Не истеричка ты. Просто позлить тебя хотелось.

 — Ах ты ж, — удивилась Сменкина, широко распахнув свои глазки. — Ты…

 — Да-да-да, я знаю, — вздохнул Арт. — Дурак, идиот и т.д. и т.п.

 — Да! — с наиграноой обидой воскликнула Кира, понимая, что, кажется, снова весело!

 — Я могу искупить свою вину? — спросил парень. — К примеру, если довезут тебя до дома?

 — Возможно, — хитро улыбнулась кареглазая.

 — Тогда я попытаюсь, — усмехнулся он. — Пойдём?

Второй раз Кире повторять не надо было. Совсем скоро оба оказались у уже знакомого нам черного Рейнджровера. А после и вовсе ехали по пасмурным, но всё равно многолюдным улочкам родного города.

 — Артём, знаешь, — решилась заговорить Кира, спустя полчаса тишины. — Тогда, когда я сказала тебе «нет».

 — Да, я всё понял, — слегка грубо перебил её Арт. — Не напоминай.

 — Я люблю тебя, — зажмурившись, на одном дыхании выпалила девушка. — Я хочу дать тебе второй шанс.

 — Что? — удивился парень.

 — Я тебя люблю, — ещё больше замявшись, повторила свои слова она.

 — Что? — нахмурился Артишок. — Я не слышу.

 — Я тебя люблю!

 — Что-что? — ещё больше притворился глухим шатен. — Громе, пожалуйста, Кир!

 — Да люблю я тебя, Мещеряков! — зло и обижено воскликнула Сменкина, стукнув того по плечу.

 — Как рука? — вспомнил о шрамах Арт. — Не болит? Не беспокоит?

 — С рукой всё хорошо, — обнимая себя за тот участок плеча, вздохнула она. — Правда, теперь кто-то меня жалеет, кого-то шрамы отталкивают, а кто-то дружит через мерзость.

 — А я вот люблю тебя, — вздохнул Мещеряков. — Причём совсем не замечая эти три дурацкие полоски.

 — Ты говорил, что тебе на них плевать, — напомнила Кира.

 — Да, я помню, — согласился парень. — Но и ты запомни. Плевать на те шрамы. Главное, что не произошло ничего более плохого.

 — Вообще-то, Артём, это не мой дом, — усмехнулась Сменкина, когда поняла, что они давно съехали с маршрута и были на пути в Пушкино.

 — Да, твой дом не трасса, — хмыкнул Артас. — Дом у тебя другой. Двухэтажный, с большим садом. Есть бассейн, гамак, собственный розарий. А в доме самом сколько комнат!

 — Мой дом, — улыбнулась девушка. — Это родительская четырёхкомнатная квартира поблизости с адмиралтейской набережной. Своя комната, за стеной которой живёт младший брат-двойняшка, а не вот это всё, что ты сказал.

 — Но теперь-то можно считать тебя хозяйкой моего дома? — спросил Артём.

 — Ну, вообще, да, — согласилась Кира.

 — Значит, мой дом — твой дом, — улыбнулся он.

Совсем скоро они были на месте. Но машину Артас глушить не торопился. Они сидели и смотрели за каплями дождя, что хаотично стекали по лобовому стеклу.

 — Знаешь, я хочу тебя поцеловать, — сказал вдруг Арт.

 — Знаешь, я согласна, — усмехнулась Сменкина. — Даже первой это сделаю.

Вот. Теперь точно обоюдный, самый, что ни на есть настоящий, искренний поцелуй, что только был между ними.

 — Только, давай, пожалуйста, всё же домой, — попросила после девушка. — Всё-таки, гости уже собираются у меня.

 — Хорошо, — согласился парень. — Но только сначала я хочу отдать тебе ещё один подарок. Выходи из машины.

Оба покидают теплый салон автомобиля, совсем не боюсь промокнуть пол сильным дождём. Даже не так. Ливнем, что идёт практически плотной стеной.

 — А погода всё хуже, — подметила Кира.

 — Это она на тебя ругается, — пошутил Мещеряков. — Почти целый месяц назад сказала, что не любишь и только сегодня наконец-то разобралась с чувствами.

 — Ой, да ладно тебе, — усмехнулась брюнетка. — Что за подарок?

 — Подожди немного, — попросил Артём. — Будь терпеливый.

И вновь поцелуй. Довольно долгий, несмотря на то, что ложь всячески пытается этому помешать. Но, кажется, им плевать. Они живут лишь здесь и сейчас, полностью отпуская судьбу на самотёк…

 — Где же Артём? — слегка возмутилась Надежда, подходя к зеркалу в коридоре и надевая изумрудные серёжки. — Мы между прочим, опаздываем к Сменкиным.