— Мы хотели сначала сказать вам, но Настя лешила пелеманить нас на свою столону, — виновато опустил голову мальчик.

 — Вот, — Лина достала из кармана деньги сестры и Макс поступил точно также. — Четыреста рублей и она ушла.

 — Мы не пледатели, честно, — виновато сказал Максим. — Плосто. Плосто…

 — Да ладно вам, — усмехнулась Кира и обняла обоих малышей. — Главное, что вы во всём признались. А Настя потом получит по заслугам.

 — Ты на нас сердишься? — виновато спросила Лина.

 — Нет, что вы, — очень правдоподобно улыбнулась она. Только вот, как это всё объяснить Артёму, не знала. — Мне не за что на вас сердиться.

Малыши крепче обняли девушку и улыбнулись. Вдруг в коридоре хлопнула входная дверь и послышался строгий голос Артёма:

 — Только попробуй что-нибудь ещё придумать! — казалось, что возмущению его не будет предела. — А, если бы вы в аварию попали? Хотя, вы это уже итак сделали!

 — Что случилось? — в коридоре появилась Кира, а за ней погодки с опущенными головами.

 — Что случилось? — возмущённо спросил Артём. — Ты разрешила Насте уйти гулять! А они на мотоциклах поехали на речку, припарковались в лагере, а их решили проучить и прикрепили цепями оба мотоцикла к крану! Пытаясь выехать, эти дураки сорвали кран! И вся вода полилась на электрощит! Итог: платили с их родителями за ущерб, а Настя со своими дружками оставшуюся неделю проведёт в лагере и будет посуду мыть или убирать!

 — Ну, Артём, ну не надо меня в лагерь, — проныла девушка, закатив глаза.

 — Не надо было идти гулять, — строго сказал парень. — Благодари Киру. А к тебе вообще полно претензий!

Он ушёл из коридора. Все так и застыли в нём. Но после недолгих раздумий оставшиеся вернулись на кухню и преступили к ужину.

 — И? — спросил Артём посреди «трапезы». — Что мне вашим родителям говорить? Давайте перечислим: Макс разбил губу, упав с табуретки; Настя ужасно себя вела; Макс чуть не утонул; Настя во время гулянки совершила кучу глупостей и неделю отрабатывала их в лагере. Прекрасно! Пора заказывать гроб! С таким летом ваши родители меня точно угробят!

 — А я ничего не натворила, — тихо сказала Лина. — Я молодец?

 — Ладно, угробят до полусмерти, — хмыкнул Арт. — Гроб отменяется, ведь хотя бы с Линой ничего не произошло.

 — Пло губу и бассейн можно не говолить маме с папой, — сказал Максим. — И тогда налугают только Настю.

 — А чё только меня? — возмутилась Анастасия. — Я спросила у Киры разрешение, она сказала, что можно!

 — Кира не виновата! — возразила Ангелина. — Она была даже не в состоянии ответить, если бы ты спрашивала!

 — Да, Алт, Кила не пли чём, — кивнул головой мальчик, но дядя остался непреклонен.

 — Молодец, Кира, ещё и детей втянула в это безобразие, лишь бы выгородить себя! — строго сказал Мещеряков, перебив племянника.

 — Я… — попыталась возразить брюнетка, но лишь столкнулась своим взглядом с холодным, недоверчивым взглядом Арта. — Бессмысленно! — в порыве гнева и обиды воскликнула она. — Ты мне не поверишь!

Резко встав из-за стола, Кира почти что пулей выбежала из кухни. Погодки печально посмотрели ей вслед, а Настя хмыкнула.

 — Арт, Кира и вправду не при чём, — негромко, но довольно мощно, возразила зеленоглазая. — В то время, когда Настя уходила из дома, она лежала и отходила от случая в бассейне. А ты был с ней рядом. Настя дала нам четыреста рублей и мы согласились молчать. Пока ты следил за Кирой Настя ушла.

 — Настя, это правда? — холодно спросил Артас.

 — Нет, — очень правдоподобно хмыкнула Настасья. — Я спросила у Киры разрешение и она меня отпустила.

 — Настя, влать плохо, — неодобрительно хмыкнул братец. — Алт, деньги, что нам дала Настя лежат лядом с лаковиной.

Мальчик, поставив тарелку в раковину и положив деньги перед дядей, вышел из кухни. Странная, однако, Настя… То она против Киры, то она пытается ей помочь. А сейчас вообще врёт, лишь бы себя прикрыть. На кухне воцарилась тишина. Каждый сидел в раздумьях. Лина не могла понять, почему Настя врёт; Арт не мог понять, кто из детей врёт; а Настя же спокойно сидела и ела ужин, иногда думая о том, что в лагере можно будет сплавить свою работу на кого-то другого.

 — Спасибо, — сказала Ангелина и встала из-за стола. — Арт, ты бы поговорил с Кирой.

Девочка ушла с немного понурым лицом. А Артём подумал, что, возможно, племянница права. Твёрдо решил. Он сейчас пойдёт и поговорит с Кирой.

 — Я тоже пойду, — хмыкнул Арт. — Помоешь за всеми посуду.

 — Э! Почему я? — возмутилась Анастасия.

 — Потому что ты, — всё ещё равнодушно хмыкнул парень и ушёл.

Настя обиженно плюхнулась обратно на стул, скрещивая руки на груди…

 — Кир, можно? — постучал в дверь комнаты Артас.

Всё случилось далеко не так, как он планировал. Ангелина и Максим уже сто процентов спали, а вот Настя в гостиной сидела в социальных сетях, отправляя друзьям возмущённые голосовые. Арт, конечно же, намекал ей на то, что уже одиннадцать вечера, но она пропустила всё мимо ушей.

 — Кира, — не дождавшись ответа, дёрнул ручку, но дверь не открылась. — Кир, открывай!

Кира открыла глаза. Она сама не заметила, как вновь заснула. Встала и подошла к двери.

 — Кир, ты чего дверь не открывала? — спросил Артём, заходя в комнату.

 — Потому что не хочу тебя видеть, — солгала девушка. Но отчасти это была и правда. — Зачем ты пришёл?

 — Кир, хватит дуться, — сказал он и попытался обнять её, но Сменкина выпуталась из объятий. — Ну, скажи, зачем ты Настю гулять отпустила?

 — Я никого не отпускала! — возмутилась Сменкина. К горлу подступил неприятный ком. — Она сама ушла!

 — Кир, я понимаю, Макс и Лина хотят тебя защитить, но врать-то не надо, — вздохнул Мещеряков.

 — Артём, вот что ты за человек? — негромко спросила она и расплакалась. Артём всегда ведётся на жалость, по этому сейчас можно и дать волю чувствам. — Я тебе говорю только правду, а ты…

Она уткнулась в подушку и тихо продолжила плакать. Артас замер в замешательстве. И вот, что ему теперь делать? Внутри будто всё переворачивается, когда она плачет. Обычно слёзы девушек его никак не задевали. Он не обращал на них внимания. Они могли говорить о нём всё, что угодно, он никогда не слушал их, но знал, что они всё равно его любят. А любое слово сказанное Кирой заставляет встрепенуться. Хорошее слово и он понимает, что всё правильно. Плохое, да он злиться, но понимает, что она права. Он слушает её. Он ждёт её мнения. Ещё ни одна не заставляла пытать к себе столько эмоций. И ещё ни одну он не боялся потерять так же сильно, как Киру. Наверное, самый главный его страх — видеть её слёзы. За те две недели, что она живёт с ним он стал понимать, что именно она. Грубая, сильная, самостоятельная. Только она волнует его. Только ему она показала, что умеет плакать. И он боится. Боится её потерять…

 — Кир, ну прости меня, пожалуйста, — тихо попросил он ложась рядом и обнимая девушку со спины.

 — Ты только с утра мне говорил, — тихо сказала она. — Как думаешь, из-за чего я сейчас плачу?

 — Из-за Насти? — не понимая из-за чего, спросил Арт.

 — Из-за тебя, — она тяжело вздохнула и повернулась к нему лицом. — Прошу, улыбайся. Теперь за всё ты будешь расплачиваться своей прекрасной улыбкой. Я не смогу смотреть на твои слёзы. Кто мне говорил?

 — Я, — Артём покраснел. Ему стало очень неловко. — Кир, а я ведь и сейчас не могу смотреть на твои слёзы, — аккуратно стёр их с лица большим пальцем. — Не плачь. Прошу. Макс и Лина лишь стоят на своём. Они даже с Настей не разговаривают. Знаешь, что Лина мне сказала, когда я её укладывал? Кира — самая лучшая. Артём, тебе досталась такая хорошая девушка, а ты всяческими способами заставляешь её плакать. Ты должен её любить.

 — Лина не могла такого сказать, — легонько усмехнулась Кира.

 — Ну да, не Лина, — закатил глаза Арт. — Макс. Всё то же, только без буквы «р».