Просто после тринадцати лет, проведенных с Реми, снег становится на первое место чаще. Не позволяйте мне выставлять его в плохом свете. Реми – потрясающий парень. Когда сноубординг не поглощает каждую его мысль, он один из тех парней, которых ты приводишь домой, чтобы познакомить с мамой и папой, даже, если у него на руке татуировки. По выходным он делает мне блинчики, ставит посуду в посудомоечную машину, а не на столешницу рядом с ней, и знает, как поднимать сиденье унитаза. Слушая всех моих друзей, я понимаю, что это серьезные прегрешения в мире людей, с которыми мне не приходиться иметь дело.

Плюс, давайте будем честными, он… горячий. Я уже упоминала о татуировках, но сноубординг требует много сил, что означает, что мой мужчина — с рельефной, четко выраженной мускулатурой. И не только на руках и ногах, но это и пресс, и задница. Помните, я говорила, что он высокий, светловолосый и с голубыми глазами? Но вы пропустили исландские корни, не так ли? Сделайте мне одолжение, погуглите исландского мужчину, и вы поймете, почему это прилагательное такое важное. Их твердые, сильные подбородки и выраженные скулы заведут любую девушку. Реми родился в Америке, и не говорит ни слова на том языке, но это нормально. Я притворяюсь, что это что-то вроде французского, и каждый раз, когда парень случайно произносит слово «сноуборд», он словно шепчет мне на ухо сладкие французские пустяки. Это делает все немного терпимым.

Вот почему это нормально, когда я добираюсь до зоны выдачи багажа, и его красивой задницы не видно нигде. Я прощаю его, потому что позже, вечером, когда Реми начнет говорить о средней продолжительности и нормальном трении на хайфпайпе (прим.пер.: половина трубы) — спортивная дисциплина в соревнованиях по сноуборду. Является олимпийской дисциплиной с 1998 года. Соревнования проводятся на специальном снежном рельефе, который представляет собой в разрезе половину трубы), я притворюсь, что Реми говорит на исландско-французском языке и прижмусь к нему с сияющими глазами, улавливая каждое слово.

Я громко смеюсь, и несколько человек оборачиваются. Реми получит меня с потрохами, и он также понимает, что я не слушала и половины всего, что он говорил, но, как и в любых хороших отношениях, парень отлично играет свою роль, когда слушает, как я болтаю о своих детских садах, в которых преподаю. Это взаимные уступки. И сейчас моя очередь отдавать.

На обочине в линию выстроились такси, и я сажусь в первое, не давая водителю выйти и взять мой багаж. Я запихиваю сумку на заднее сиденье и быстро хлопаю дверью, называя ему адрес своего отеля.

Участники «Gold Medal» должны оставаться в олимпийской деревне, которая, на самом деле, является просто огромным жилым домом, построенным с единственной целью – разместить спортсменов на эти две недели. Обычно это плохая конструкция, но, по крайней мере, с номерами для двух человек, но те из нас, кто приезжают сюда как гости, останавливаются в шикарных отелях, которые обычно обслуживают туристов.

Такси отъезжает, водитель так резко жмет на газ, что меня откидывает обратно на сиденье. Я усаживаюсь, чтобы пристегнуть ремень безопасности и смотрю в боковое окно, наблюдая за проносящимся заснеженным пейзажем.

Звучит, конечно, цинично, но на самом деле все не так. Я люблю сноубординг, и меня привлекают волнующие события. Это мечта моего парня, и нет ничего круче, чем быть частью того, как он реализует свои мечты.

Я была очарована Ремингтоном Йонссоном с самой первой встречи, когда увидела его. Верите или нет, но меня захватило не милая мордашка. В семнадцать лет, во время последних школьных Рождественских каникул, моя семья удивила меня лыжной поездкой. Мысль о кайфе поглотила меня. Что еще может делать подросток в Аспене в зимние каникулы? Конечно, в семнадцать лет у меня не было мыслей обо всех остальных, кто будет кататься на лыжах. В первый день я была занята созерцанием горячих парней, но во второй половине дня, когда спрыгнула с подъемника, меня пропустила вперед фигура, одетая во все черное. Его лицо и глаза были закрыты лыжными очками, но когда парень спускался с холма, я не могла отвести от него своих глаз. Небольшая полоса сверкающей синей ткани – как я вскоре узнала, это был его фирменный цвет – была единственной опознавательной частью на нем. Я провела остаток дня в поисках этой синей полоски.

Я не видела парня до следующего дня, пока мы снова не встретились на вершине холма. Не сказав ни слова, мы молча договорились о гонке – я на лыжах, а он – на черном сноуборде. Как два классических «Muscle car» (прим.пер.: класс автомобилей, существовавший в США в середине 1960-х — середине 1970-х годов. К классическим машинам относятся строго определённые модели среднеразмерных двухдверных седанов, хардтопов и купе, выпущенные преимущественно в период с 1964 по 1973 год и имеющие восьмицилиндровые двигатели большого объёма и мощности) мы разогнались, встав на позицию, и одновременно спускаясь с холма. Он победил меня, по крайней мере, за минуту до финиша, но когда я, наконец, остановилась рядом, парень сорвал свои очки. Вместо того, чтобы хвастаться своей победой, он быстро заявил, что должен проигравшему выпивку.

Конечно, мы оба были несовершеннолетними, поэтому пили горячий шоколад у камина, в домике, у подножия горы. С этого дня я не смотрела на других парней, но всегда искала его фирменную синюю полоску. Эта особенность торговой марки, которую Реми всегда носил на себе все эти годы, с разными спонсорами и во время различных событий, и когда вы видели его, то точно знали, что видите именно Реми Йонссона.

Уже тогда, во время нашей первой встречи он тренировался для «Gold Medal», и с тех пор, сноубординг стал частью наших отношений. На год старше меня, Реми уже закончил среднюю школу, и стал известен как мастер сноубординга. Через два месяца после нашей встречи, он выиграл серебро на своих первых Зимних Играх, когда я болела за него в своей гостиной. Три месяца спустя, он аплодировал мне с трибуны, когда я получала диплом. Я пошла в колледж, чтобы изучать начальное образование, пока он отправился на Х Игры. Реми занял первое место и снова поднялся на пьедестал.

После этого мы вернулись к обычной рутине и съехались. Еще одна золотая медаль на Зимних Играх пришла вместе со степенью магистра. Золотые медали и трофеи заполнили нашу вторую спальню, как самодельные магниты – самые прекрасные рождественские сокровища моих воспитанников – покрывали наш холодильник.

Но теперь, в тридцать один год, Реми обещал, что это его последние Зимние Игры. После серьезной травмы колена, которую он получил около двух лет назад, вундеркинд был готов уйти на покой. Это дало мне надежду на то, что после этого наши жизни смогут двигаться вперед в новом направлении.

Мне тридцать, в конце концов, и у меня была детская лихорадка с тех пор, как я проснулась в свой двадцать восьмой день рождения. Реми напоминает испуганного оленя, попавшего неожиданно в свет фар, когда я упоминаю о детях, но он будет именно одним из тех удивительных и внимательных пап, которые добровольно становятся футбольными тренерами или ходят на все школьные экскурсии.

Но трудно планировать свадьбу, когда за углом существует такой конкурсный выбор. И когда он не тренируется на склонах у нашего дома в Колорадо, Реми проводит лето на другом конце света, тренируясь там, где наступила зима.

Поэтому я ждала.

А потом я ждала большего.

Я сидела и смотрела, как женились мои друзья, заводили детей, разводились, а потом снова женились. И я ждала Реми.

Он стоил того, но теперь пришло мое время.

ГЛАВА 2

Машина поворачивает, огибая подъездную дорогу и останавливается перед темным бревенчатым домом. Массивные бревна поддерживают большое крыльцо, и мне открывается вид на высокие деревянные двери. Это один из многих горнолыжных курортов, в которых я останавливалась с Реми за эти годы.

Мое лицо освещает улыбка, которую я так хорошо практиковала в аэропорту, но на этот раз, все по-настоящему. Мой огромный, мужественный бойфренд стоит на первой ступеньке домика с большим букетом белых лилий – моими любимыми цветами. Должно быть, ему дорого стоило найти букет белых лилий в феврале в этой части мира.